— У Боба был номерной знак Мэна, — сказала Дарси. — Как вы отлично знаете.
— Конечно, конечно, но знаки можно украсть, знаете ли.
— Что насчет убийств Шейверстоун, Холт? Сине-серый «Субурбан» был замечен по соседству с Хелен Шейверстоун?
— Вижу, что вы следили за делом Биди немного более внимательно, чем большинство людей. А также, немного более внимательно, чем изначально сделали вид.
— Так была?
— Нет, — сказал Рэмси. — На самом деле, нет. Но серо-синий «Субурбан» был замечен около ручья в Эмесбери, где были свалены тела. — Он снова улыбнулся, пока его холодные глаза изучали ее. — Свалены точно мусор.
Она вздохнула.
— Знаю.
— Никто не мог сказать мне о номерном знаке «Субурбан», замеченного в Эмесбери, но если бы и сказали, полагаю, что это был бы Массачусетс. Или Пенсильвания. Или что-угодно кроме Мэна.
Он наклонился вперед.
— Этот Биди отправлял нам записки с удостоверениями личностей своих жертв.
Насмехаясь над нами, провоцируя нас, чтобы мы поймали его. Возможно, часть его даже хотела быть пойманной.
— Может и так, — сказала Дарси, хотя сомневалась относительно этого.
— Записки были напечатаны печатными буквами. Сейчас люди, которые так делают, уверены, что такая печать, не может быть идентифицирована, но в большинстве случаем это не так. Сходства обнаруживаются. Полагаю, что у вас не осталось каких-нибудь документов вашего мужа?
— Те, что не вернулись в его фирму, были уничтожены. Но я полагаю, что у них много образцов. Бухгалтеры никогда ничего не выбрасывают.
Он вздохнул.
— Да уж, но фирмы вроде этой, хотят получить постановление суда для доступа к любым бумагам, а чтобы получить его, я должен буду указать вескую причину. Которой я просто не имею. У меня есть много совпадений — хотя они отнюдь не совпадения в моей голове. И у меня есть много… ну… догадок, полагаю, можно так их назвать, но этого недостаточно, чтобы квалифицировать их как косвенные доказательства. Поэтому, я приехал к вам, Дарси. Я думал, что вероятно, вы не захотите выслушать меня сейчас, но вы оказались очень любезны.
Она ничего не сказала.
Он наклонился вперед еще ближе, теперь почти сгорбившись над столом. Как хищная птица. Но за холодом в его глазах скрывалось что-то еще. Она решила, что это могла бы быть доброта. Она молилась, чтобы это было она.
— Дарси, ваш муж был Биди?
Она знала, что он мог вести запись этой беседы; конечно, это было, в сфере его возможностей. Вместо ответа, она подняла одну руку из под стола, показывая ему свою розовую ладонь.
— В течение долгого времени вы не знали, так ведь?
Она ничего не сказала. Только смотрела на его. Смотрела на него, как смотрят на хорошо знакомых людей. Только при этом стоит быть осторожным, поскольку порой видишь совсем не то, что тебе кажется. Теперь она это знала.
— А затем вы узнали? Однажды вы узнали это?
— Хотите еще чашку кофе, Холт?
— Половину чашки, — сказал он. Он расслабился и сложил руки на тощей груди. — От большего у меня будет кислотное расстройство желудка, и я забыл утром принять таблетку «Зантака».
— Думаю, что в аптечке наверху есть «Прилосек», — сказала она. — Они Боба. Хотите, чтобы я принесла?
— Я не взял бы ничего его, даже если бы сгорал изнутри.
— Хорошо, — сказала она мягко, и налила чуть больше кофе.
— Извините, — сказал он. — Порой мои эмоции берут надо мной верх. Эти женщины… все эти женщины… и мальчик, с целой жизнью впереди. Это хуже всего.
— Да, — она сказала, передавая ему чашку. Она заметила, как дрожала его рука, и подумала, что вероятно это, его последнее родео, независимо от того насколько умным он был… а он был ужасно умен.
— Женщина, которая узнала, что ее муж слишком заигрался, окажется в тяжелом положении, — сказал Рэмси.
— Да, полагаю, что так, — сказала Дарси.
— Кто поверит, что она могла жить с человеком все эти годы и не догадываться, кем он был? Да ведь она походила бы на, — как там ее — птицу, которая живет во рту у крокодила.
— Согласно этой истории, — сказал Дарси, — крокодил позволяет той птице жить там, поскольку она содержит зубы крокодила в чистоте. Выклевывает зерно прямо между ними. — Она показала движения клевания пальцами своей правой руки. — Может это так, а может и нет… но правда в том, что я отвозила Бобби к дантисту. Предоставленный сам себе, он случайно или нарочно забыл свои назначения. Он был словно ребенок, мучающийся от боли. — Ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она вытерла их ладонями, проклиная их. Этот человек не станет уважать слезы пролитые по Роберту Андерсону.
Или может она ошибалась насчет этого. Он улыбнулся и кивнул своей головой.
— И ваши дети. Они станут изгоями, когда мир узнает, что их отец был серийным убийцей и мучителем женщин. Затем станут повторно, когда мир решит, что их мать покрывала его. А может даже помогала ему, как Мира Хиндли помогала Яну Брэди. Знаете, кем они были?
— Нет.
— Тогда неважно. Но спросите себя: что женщина сделает в подобном сложном положении?
— Что бы вы сделали, Холт?
— Я не знаю. У меня ситуация, немного иная. Может я только старая кляча — самая старая лошадь в загоне — но, я несу ответственность перед семьями тех убитых женщин. Они заслуживают закрытия этого дела.
— Они заслуживают этого, не вопрос… но нуждаются ли они в этом?
— Член Роберта Шейврстоуна был откушен, вы знали об этом?
Она не знала. Конечно, она не знала. Она закрыла глаза и почувствовала, что теплые слезы сочились через ее ресницы. «Не мучался», как же, подумала она, и появись перед ней Боб, протягивая руки и прося о милосердии, она убила бы его снова.
— Его отец знает, — сказал тихо Рэмси. — И он должен жить с этим знанием о ребенке, которого он любил каждый день.
— Мне жаль, — прошептала она. — Мне так, жаль.
Она почувствовала, что он взял ее руку через стол.
— Не хотел вас расстраивать.
Она сбросила его руку.
— Конечно, расстроили! Неужели вы считали, что я не расстроюсь? Вы считали, что я не стану, вы… вы любопытный старик?
Он усмехнулся, показывая сверкающие зубные протезы.
— Нет. Я вообще об этом не думал. Понял это, как только вы открыли дверь. — Он сделал паузу, затем помедлив, сказал:
— Я все увидел.
— И что вы видите сейчас?
Он встал, пошатался немного, затем нашел свой баланс.
— Я вижу храбрую женщину, которая нужно оставить в покое, чтобы убраться дома. Не упоминая остальную часть ее жизни.
Она также встала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});