— Я уверен, что мы сумеем обговорить это условие сделки, Дик. Я уверен и в том, что мы сможем улучшить условия предложения. Не могу выразить, как мне неудобно перед тобой. Я подвел тебя после всего, что ты для меня сделал.
— Ничего не говори об этом, дружище! Ты всегда был мне как сын, Джек, и никогда не делал ничего, что я не одобрил бы. Очень надеюсь, что с тобой все будет в порядке, когда дым развеется.
— Я очень подозреваю, что мне придется работать на Фицджеральда в почтовой комнате «Стейнберга», — с мрачной усмешкой сказал Джек.
— Выбрось эти мысли из головы! Идем назад и скажем этим шутам, что представим им встречное предложение в ближайшие трое суток.
Тедди провела утро за бесконечными чашками кофе в различных барах на Елисейских Полях. Она пришла на встречу в ресторане «Петит Монморанси» раньше назначенного времени. Ее провели за столик, она взяла меню и стала ждать своего гостя.
Уже в момент, когда тот вошел в ресторан, Тедди услышала, что он здесь. Громкий голос провозгласил: «Теодора Винингтон! Какая приятная встреча!», и Филип Редмейен, одарив Тедди смачным поцелуем в щеку, водрузил свое большое тело на банкетку рядом с ней.
— Я сидел за рабочим столом и думал, какой ужасающе скучный денек мне предстоит, как вдруг вы позвонили мне и пригласили сюда! Теперь не так уж часто юные леди приглашают меня на ленч, и совсем редко — такие прелестные юные леди…
— Я надеюсь, что не побеспокоила вас, Филип, — извинилась Тедди. — Я не задержу вас долго.
— Нисколько! — провозгласил Филип. — Рад, что вы здесь! И рад, что на этот раз с вами нет вашего мерзкого лягушатника! Он, случайно, не спрятался под столом? — он поднял край скатерти и уставился вниз. — Кристиан! Трусливая, бесхребетная, скользкая амфибия! Покажись!
Тедди светски-вежливо улыбнулась.
— В общем, в последнее время я не встречаюсь с Кристианом.
Филип намазал булочку маслом и сунул в рот.
— Узнали о его жене, да? — спросил он.
Тедди смахнула несколько крошек, таинственным образом оказавшихся на отвороте ее пиджака.
— В общем, да, — подтвердила она. — Лучше бы вы сказали мне, что он женат, когда мы встретились с вами.
— Извините. Я думал, что вы знаете. Это все знают. Кристиан — приятный мужчина. Очень приятный. У него очаровательная жена, Маргарита. Одна из самых знатных парижских леди, и красивая, как картинка. Они, конечно, преданы друг другу, но Кристиан никогда не упускает возможностей с другими дамами и любит распускать руки. И язык тоже. — Филип разразился смехом. — По-моему, это развлекает Маргариту. Мне самому такая система кажется чертовски хорошей, но я никогда не мог убедить в этом Бертину. Печально, однако.
Глаза Филипа, такие же синие, как и глаза Кандиды, только чуть светлее, сверкнули озорным огоньком.
— А теперь, — предложил он, — давайте закажем старого вина и посидим за приятной беседой. Я расскажу вам, какие лягушатники безопасны, а какие — опасны. Безопасные, — он засунул в рот еще одну булочку, целиком, — это женатые. Для нас, англичан, последнее дело — нарушать чистоту породы…
Он почти закончил основной курс, когда у Тедди наконец выдался случай вставить слово. Она хотела бы встретиться с Филипом за обычным светским ленчем, как они договаривались по телефону, но у нее не было такой возможности. Тедди было необходимо задать вопросы, а Филип был единственным известным ей человеком, который знал ответы и мог рассказать ей правду.
— Филип, — воспользовалась она короткой паузой. — У меня есть некоторые скрытые причины пригласить вас на ленч. Дело в том, что я немного обеспокоена относительно Кандиды.
Филип положил нож и вилку и встревоженно уставился на Тедди.
— Случилось что-то особенное? Я давно не разговаривал с ней — почти месяц. У нее проблемы с бизнесом? «Андерсон Сквирс» увел ваших клиентов? ЭРК вытесняют с рынка, или еще что-нибудь в этом роде?
— Нет-нет, ЭРК процветает.
— Ну, тогда и с Кандидой все в порядке. — Филип вернулся к своей еде. — Видите ли, Теодора, если в ЭРК все хорошо, то и у Кандиды все хорошо. Их нельзя разделять. Это ее жизнь и кровь. Ее дитя, если хотите.
— Мне кажется, что в последнее время она на пределе. Она нервничает, она стала очень вспыльчива, словно переживает из-за чего-то.
— Боже, если она и впрямь нервничает, значит, у нее дьявольски много работы! Сочувствую вам всем!
— Нет, дело не в этом. Я не знаю, как объяснить, — растерянно сказала Тедди. Это оказалось гораздо труднее, чем она предполагала.
Филип поддел вилкой большой кусок бифштекса.
— Мне просто кажется, что Кандида выглядит неудовлетворенной, — сделала Тедди еще одну попытку, — словно ищет что-то… может быть, любви? Я не знаю. Как по-вашему, что это такое?
— Мне трудно совместить мою сестренку и любовь, но, возможно, вы правы. Должен заметить, что в прошлом у нее была любовь.
— Вы имеете в виду Джека Делавиня?
— Верно.
— Ну, наверное, именно это я и пытаюсь выяснить. Мне кажется, что в глубине души они оба хотели бы сойтись снова. Я знаю, какого вы с Бертиной высокого мнения о Джеке, и подумала, что, может быть, нам удастся снова свести их вместе.
Филип в полном шоке уставился на Тедди. Он смотрел не нее так, будто у нее внезапно выросла вторая голова.
— Вы сказали, что хотите свести Джека и Кандиду вместе?
— Да. Мне кажется, что они до сих пор любят друг друга.
— Я просто теряюсь, Теодора, — хмыкнул Филип. — Скажу вам одно — если с моей сестрой что-то не в порядке, это никак не связано с потерей Джека Делавиня. Она ненавидит его.
— Я знаю, — согласилась Тедди. — Я имела в виду, что она думает, будто ненавидит его, но в глубине души все еще нуждается в нем, все еще любит его. И Джек ее любит, я это знаю.
Филип откинулся на спинку сиденья. Его живот, однако, касался стола.
— Боже мой! Кристиану, наверное, пришлось поманеврировать с вами! Это, наверное, выглядело, как рыбалка в бочке!
— Я понимаю, что вы считаете меня наивной, романтичной дурочкой…
— Прелестной романтичной дурочкой. Прелестной — без сомнения, романтичной — определенно, и, конечно, абсолютной дурочкой.
— Но я не такая. Я достаточно хорошо знаю Джека Делавиня, и он прямо сказал мне, что любит Кандиду.
— Ах да, конечно. Мы с вами говорим о разных вещах. Если вы утверждаете, что Джек Делавинь любит Кандиду — может быть, это правда. Если это так, я посоветовал бы ему проверить голову у врача, но это возможно. Нет, моя дорогая, я имел в виду ваше странное замечание о том, что Кандида любит Джека. Она его ненавидит. Она глубоко ненавидит его.