Читать интересную книгу Изгнанники - Михаил Михеев

   Вот только все эти правозащитники как-то забывали сказать, что вся семья фон Шпее погибла в самом начале войны, когда польские штурмовики бомбили немецкие планеты. Вся семья - жена, трехлетний сын, престарелая мать... Брат его тоже погиб, как и прочие немногочисленные защитники планеты, до конца сражаясь на единственной орбитальной крепости, и пока она держалась, вражеские корабли не могли прорваться к планете, но силы были неравны... А потом была бомбежка, был расстрел кораблей с беженцами, была резня, когда поляки выбросили десант. Словом, все прелести польской оккупации жители планеты ощутили на своей шкуре. И все это вскрылось, когда оккупантов все же выбили.

   Многие тогда считали, что после гибели родных фон Шпее сошел с катушек, но это было не так. Или так, но лишь отчасти. Молодой капитан поставил своей целью отомстить - и он отомстил, и прозвищем своим гордиться имел полное право. Вот только война для него так никогда и не закончилась.

   После уничтожения тех двух планет, когда все кричали о военных преступлениях, вместо отставки и военного трибунала фон Шпее получил следующий чин и новейший тяжелый крейсер. Кайзер поверил в него и не прогадал. А дальше была головокружительная карьера - офицер, не желающий знать ничего, кроме своей профессии и живущий только войной, был, вдобавок, еще и талантлив. Про его лихие рейды слагали легенды не только в Германии, а многие операции, в которых он участвовал, изучались в военных училищах по всему миру. А безжалостность, с которой он расправлялся с любым вражеским кораблем, хоть военным, хоть гражданским, укрепило его репутацию хладнокровного убийцы, именем которого пугают детей. Вот только войны имеют свойство кончаться, а фон Шпее нового образца в мирное время приносил больше проблем, чем пользы.

   Однако немцы не были бы немцами, если бы не умели находить применение любому винтику в четко отлаженном механизме своего государства. Прошло не так уж много времени - и фон Шпее обрел себя в новом качестве. Теперь он командовал эскадрой Управления специальных операций, и был вполне доволен судьбой. И им были довольны - в спецслужбах всегда нужны профессиональные убийцы, тем более столь высокого класса. Правда, фон Шпее по-прежнему клинило от вида поляков, и никакие ухищрения психологов не могли помочь, однако препятствием делу это не являлось и карьере его совершенно не вредило. Ну, пристрелит под горячую руку одного-другого пшека - так что с того? Человеку надо время от времени сбрасывать пар, и каждый делает это по-своему. А поляком больше, поляком меньше - какая немцам разница? Им от этого, что называется, ни тепло, ни холодно.

   За то время, что Соломин знал немецкого адмирала (а познакомились они почти сразу после войны во время одной совместной операции, и потом им часто случалось работать в одной команде), тот практически не изменился, будто законсервировался в своем возрасте. И, кстати, так и не женился. В этом они с Соломиным были солидарны, хотя и по разным причинам. Друзьями они, конечно, не стали, но относились друг к другу со взаимным уважением и видеть друг друга сейчас были рады.

   Как известно, результат работы группы лиц зависит не только и даже не столько от их индивидуальных способностей, сколько от их умения работать в команде. Эта парочка умела вполне и, хотя не пересекалась уже довольно давно, прежних навыков не утратила. В общем, оккупация планеты под видом миротворческой операции была проведена с завидной скоростью. Правда, Соломин не сомневался, что население планеты эти дни будет вспоминать в страшных снах, иначе зачем бы послали именно Палача, но это уже было не его дело, не его заботы и не его проблемы. Кстати, ожидания его фон Шпее вполне оправдал - во всяком случае, патронов его люди, такие же отморозки, как и сам адмирал, не жалели.

   Ну а вечером был торжественный прием на борту флагманского корабля немцев, линкора "Дойчланд". Огромный корабль, чудо германской кораблестроительной мысли, размерами даже превосходил "Эскалибур" и мало уступал ему в огневой мощи. Сейчас эта громада величественно плыла на высокой орбите, и Соломин отправился на торжество в сопровождении старших офицеров и почти половины команды. Со стороны был только дон Мигель, "Колумб" которого был единственным судном, уцелевшим после русской, а затем немецкой атак.

   Фон Шпее, здоровенный мужик, почти не уступающий ростом Соломину, а телосложением напоминающий профессионального борца, встретил дорогих гостей и союзников у трапа, подкручивая щегольские усы. Они в последнее время вошли в моду у немецких офицеров, и грозный адмирал, похоже, тоже не устоял. Это, кстати, Соломина порадовало - видимо, Палач наконец-то начал оттаивать, и к нему постепенно возвращались человеческие эмоции. Причина такого изменения в характере адмирала выяснилась очень быстро - он, оказывается, недавно во второй раз женился. Женщина, сумевшая растопить сердце сумрачного немца, ждала его дома, и это обстоятельство ему совершенно не мешало. Скорее, наоборот - все, что он делал, служило теперь не только и не столько даже государству или народу, понятиям важным, но, тем не менее, абстрактным, а жизни и безопасности конкретно его семьи. Последнее обстоятельство был для фон Шпее хорошим стимулом и делало его еще более опасным, чем раньше, ибо нет опаснее того, кто защищает свой дом и своих близких. Тем более этот конкретный человек, уже потерявший однажды все, что было ему дорого, и наверняка не желающий терять родных людей снова. Такой не будет размениваться на слова вроде чести и правил - он просто убьет любого, кто постарается причинить его родным хоть малейший вред, и будет прав. Соломин его понимал прекрасно и такой подход мог лишь одобрить.

   Встреча и последующий праздник (а как иначе - не каждый день новая планета в государстве появляется) прошли на высшем уровне. Уж что-что, а праздновать немцы умели - в отличие от прошедшего сквозь века махрового рационализма, который они тщательно культивировали, во многом другом их отношение к жизни изменилось очень сильно. Наверное, на это оказали большое влияние австрийцы - Австрия, заключившая еще в начале эры освоения дальнего космоса унию с Германией, была все же совсем другой страной. Ее народ имел свой характер, свои традиции, и культурное влияние австрийцев оказалось очень сильным. В общем, неизвестно, кто на кого повлиял больше, но результат был удачным.

   И все же немцы не были бы немцами, не постарайся они совместить приятное с полезным. Соломин, кстати, тоже был не против, шумные застолья в большой компании он не то чтобы не любил - просто они его быстро утомляли, и никакие опыт с воспитанием ситуацию выправить не могли. Нет, он, мог, конечно, сидеть, поднимая тосты и пожирая салаты, долго и упорно, вот только не любил этого. Два, ну три часа - нормально, а потом, как правило, становилось жаль потраченного времени. Так что, когда дежурные тосты за героев (это про русских) и за товарищей по оружию (это про немцев) закончились и поступило конфиденциальное предложение немецкого адмирала продолжить в более узком кругу, Соломин тут же согласился.

   Покинув огромный банкетный зал "Дойчланда" и оставив товарищей продолжать веселье вдали от грозного начальственного ока, они тихонечко свалили. И правильно сделали - нечего людей зря смущать. Для русских-то все равно, а вот немцев присутствие адмирала наверняка напрягало. Орднунг, чтоб его, и то, что здесь был не совсем обычный флот, ничего не меняло. Да, нравы на борту "Дойчланда" и других кораблей этой эскадры специального назначения были намного проще. Настолько проще, что кое-кто из немецких адмиралов недовольно морщился, называя в кулуарах ее экипажи корсарами. Зарубежные СМИ, кстати, тоже обвиняли Управление специальных операций в том, что они выпестовали пиратов на государственной службе... Все это было так, но немцы оставались немцами и субординацию понимали хорошо. Ни Соломин, ни фон Шпее не сомневались, что сразу после их ухода веселье разгорится с новой силой и совсем в другом качестве.

   Каюта фон Шпее, надо сказать, аскетизмом не поражала. Когда Соломин встречался с адмиралом в последний раз, на линкоре "Зейдлиц", каюта там была куда скромнее - минимум мебели, рабочий стол, жесткая койка, словом, только то, что надо для жизни и работы. Конечно, и сам линкор был поскромнее, но все же...

   Сейчас, конечно, жилище адмирала тоже не блистала роскошью, однако это было уже человеческое жилище, а не ангар для тевтонского боевого робота. Даже декоративный камин с искусственным пламенем присутствовал, не говоря уж о вполне пристойном баре с хорошим выбором напитков. Вот ведь как меняет человека семейная жизнь, иногда даже в лучшую сторону. Правда, редко, но это уж как повезет.

   Соломин окинул взглядом обстановку, улыбнулся одобрительно и бухнулся в кресло.

   - А ты, смотрю, остепенился, на человека стал похож.