- Это спасибо, очень оценил, - искренне ответил я. - Ну что, едем?
- Ага, давай в кунг.
Кунгом, строго говоря, внутренность кузова назвать было сложно. Местные мастера превратили трехосный американский грузовик в некое подобие бронеавтобуса, эдакой командно-штабной машины со свободным доступом в водительскую кабину. Внутри были откидные сиденья, откидные столы, все приваренное и привинченное к каркасу из стального профиля, к этому же каркасу крепились и стальные листы обшивки.
- Пулю держит? - поинтересовался я, оглядевшись.
- Если только пистолетную, - сказал парень с автоматом, который тоже залез с нами в кунг. - От темных тварей бронирование, специально для ночных спешных поездок машину сделали.
- Да, ничего так, - одобрил я.
Нам бы, увы, такая не подошла. Куда на броне едем, там у нее проходимости и пулестойкости не хватит, а куда на Федькином опеле, так там кузов нужен и возможность грузы возить. А это так, "нишевой продукт".
В кабине сидели еще двое вооруженных мужиков. Тот что справа обернулся и спросил:
- Ну что, готовы? Ехать можно?
- Давай, погнали, - скомандовал Иван. - На Ферму.
- Ночевать-то где будем? - спросил у него Федька. - На полу в кабинете?
- Ну щас! - даже возмутился тот. - Народ часто ночевать там остается, так что комнатки отдыха с топчанами имеются. И свежую постель дадут, и в душ сходишь, если оно тебе надо, конечно.
- Пусть моется тот, кому лень чесаться, - сказал Федька, после чего махнул рукой и добавил: - Хотя ладно, уговорил, красноречивый.
* * *
Давно рассвело, позади были уже часы пути, успели даже дозаправиться, перелив в бак горючку из бочки, закрепленной на броне. "Жужа" шла что по дороге, что по бездорожью бодро, плавно покачиваясь, переваливала через канавы и промоины, давила кустарник - все было по-другому по сравнению с обычной машиной. Оно понятно, что и броня здесь аникомариная, и вооружение жиденько, но все равно эта полусамоделка внушала какую-то уверенность в успехе. Прорвемся, куда денемся. Ей бы еще плавать как БМП, но это уже слишком, так губу раскатывать с техникой сороковых годов все же не стоит.
Федька сидел за рычагами уверенно, управлял вполне мастерски, постоянные тренировки последних дней все же пользу принесли, это было заметно. Дождя не было, и я больше стоял, высунувшись по грудь в люк, и время от времени пытался рассматривать окрестности в выданный мне немецкий бинокль, штуку очень добротную, с удивительно чистыми и прозрачными линзами. Но каких-то признаков грозящей нам опасности пока засечь не удалось.
- Сейчас станция будет, к ней лучше не соваться, - сказал я, сверяясь с картой. - Так ничего не заметили вчера, но все равно место для засады очень классное. Забираем к реке, правее.
- Без проблем, - сказал Федька.
Действительно, стоило нам объехать язык леса, приближавшийся к дороге, как перед нами появилось нагромождение серых и грязных станционных строений, между которыми виднелись скопления не менее грязных вагонов, в большинстве своем груженых углем. Когда-то здесь работа кипела, это было видно, а потом раз - и все стало таким, какое оно сейчас. Разом, в один момент.
Иван подхватил из укладки пулемет, установил его на вертлюг перед бойницей, направив в сторону возможной угрозы. Это правильно, это хорошо он действует, я тоже автомат с плеча не снимал ни на секунду. До деревни с адаптантами отсюда не больше двадцати пяти километров, прикидочно, почему бы им сюда за угольком, например, не заглянуть. Что им, печки топить не надо? Дымки над деревней я видел вчера, а уголек вот он, рукой подать, не могут они не соблазниться.
Однако было тихо, никто по нам не стрелял и на нас оттуда не кидался. "Жужа" легко перевалила через подразмытую железнодорожную насыпь, проскочила через широкую канаву с пологими склонами, и выкатилась в поле. Открылся вид на шахтные терриконы, придающие пейзажу какую-то повышенную мрачность и сюрреалистичность. Впрочем, Тьма уже плотно на душу давила,так что сюрреалистическим выглядело для меня все, даже я сам в зеркале самому себе таким бы показался.
Появились клочья тумана, медленно ползущие по самой земле, те самые, что мы видели с самолета. Плотные, похожие на куски порванной ваты, почти непрозрачные, они двигались наперерез нам, обтекая черные конусы терриконов, и казалось, что эти гигантские отвалы породы плывут над землей, неся в себе какую-то невысказанную, но очень злобную угрозу. При этом свинцово-серое, тяжкое небо давило сверху, словно пресс, нависший над головами, и ты не знаешь, чья рука сейчас возле рычага, который заставит его опуститься.
Когда машина вкатила в одно такое облако тумана, я почувствовал холод. Но холод не обычный, а именно холод Тьмы, когда льдом по позвоночнику, когда мурашки по всему телу.
- Федь, ты про такой туман знаешь что-нибудь? - забеспокоился я после того, как передернул зябко плечами после встречи со вторым облаком.
- Знаю, возле Тьмы часто бывает, - сказал он. - Какого-то особого вреда от него нет вроде бы, разве что на душу давит.
- Не опасно, - добавил Иван. - По крайней мере мы никаких случаев вреда от него не регистрировали, так, мерзко просто.
- Спасибо, обнадежили, - кивнул я.
Ладно, если не вредно, то уже не так страшно. Хотя бы можно не дергаться с перепугу при приближении к очередному клоку этой мерзкой дымки. А остальное... ничего, остальное потерпим, у меня цель, а ради нее можно много потерпеть. В конце-концов, когда принимал предложение Милославского работать на него, понимал, что меня не огородничеством заниматься приглашают.
Вскоре шахты остались левее, мы приблизились к реке. Когда "жужа" выбралась с поля на заброшенную дорогу, повернули налево, к городу.
- Федь, когда по набережной пойдем, про провал не забудь, - напомнил я.
- Есть же на карте...
- Не знаю как ты, а я здесь с трудом сосредоточиться могу, - честно сознался я. - А в таком состоянии любую пометку с карты мог бы проморгать.
- Хорошо, но ты тоже поглядывай, - сказал он. - И в городе внутрь заныкайся, а то черт его знает... Так тварей нет, но мало ли.
- И адепты эти рядом, - добавил Иван.
По дороге пошли быстрее, но все же без особой спешки. Хотелось и шуметь потише, и самим успевать наблюдать за окрестностями. По счастью, вокруг так и было пусто.
Вскоре показались городские окраины. Несмотря на то, что никакая разруха этих мест не коснулась, выглядело все запущенно и мрачно. Пыль и грязь не девались никуда, покрывая строения, улицы, стекла - все вокруг. Лишенные листьев деревья, какие-то все перекрученные, с причудливо и как-то не по-хорошему изогнутыми стволами и ветвями, вытянулись двумя рядами по сторонам дороги, похожие на неведомых чудовищ, охраняющих этот путь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});