Читать интересную книгу Эволюция, движение, деятельность - Алексей Леонтьев

Напомним, что больной Укр. дает в опытах на гностическую чувствительность картину астереогноза. Он удовлетворительно узнает лишь фактуру и выделяет некоторые отдельные элементы, но у него не возникает никакого, даже смутного представления об ощупываемом предмете. Тактильно-двигательные ощущения очевидно не в состоянии вызвать у него целостного, синтетического образа даже знакомой вещи; они у него как бы отделены от зрительного по своей основе, стереогностического опыта больного. Эта же сенсомоторная отделенность руки от оптико-гностической сферы ярко выступает и в опытах с «пробой Шарпантье». Зрительный образ гири, взвешиваемой рукой Крукенберга, никак не влияет на восприятие ее веса; у больного не происходит того сенсорного синтеза, который выражается в обычной «поправке на объем». При взвешивании же культей у него возникает обычная (так называемая «контрастная») иллюзия, и при этом очень сильная, с порогом, повышенным по сравнению с нормой почти в 2 раза.

Как и следовало ожидать, у нашего третьего испытуемого – «профессора Крукенберга», у которого оперированная рука не дает никаких явлений астереогноза, мы имеем и совершенно нормальную иллюзию Шарпантье, с нормальным же порогом.

Большой интерес представляют результаты опыта с больным Масл. Он принадлежит к группе тех больных, у которых осязательное восприятие предметов связано с неуверенными и смутными, но все же целостными образами, возникающими как бы путем умозаключений («Если много углов, значит ее можно назвать многоугольником. Многоугольная фигура – вот как ее можно назвать. Что, я угадал или нет?» и т. п.). Больной этот, как мы видели, дает в пробе Шарпантье не нормальную контрастную, но ассимилятивную иллюзию (большая гиря кажется более тяжелой). Это – так называемый симптом Демора. Он также свидетельствует о нарушении нормального сенсо-сенсорного синтеза, с той, однако, разницей, что если при полном отсутствии иллюзии Шарпантье оценка возникает лишь на тактильно-двигательной основе, как если бы глаза испытуемого были закрыты, то в этом случае происходит как раз обратное: больной руководится в своей оценке только зрительным образом (« … взвешивать не надо, и так видно, какой у нее вес», – замечает больной).

Интерес подобных этому случаев состоит в том, что они позволяют судить об общем направлении, в котором идет процесс восстановления стереогнозиса. Если сопоставить между собой данные исследования гностической чувствительности руки и данные пробы Шарпантье (мы сделали такое сопоставление на 21 случае), то ясно видно следующее:

Во-первых, что полное отсутствие иллюзии обычно наблюдается в случаях более глубокой астереогностичности; во-вторых, что у больных, дающих в опытах с гностической чувствительностью картину, схожую с только что описанной (мы условно назвали ее картиной «асимболии руки»), как правило, наблюдается ассимилятивная иллюзия.

Таким образом, можно думать, что раньше устанавливается явление Шарпантье, а затем – нормальный стереогноз.

...

Так, например, у больного Бр. (ранен 7/VIII 43; ампутация верхн. конечностей; 25/IV 44 г. на левом предплечье сделана операция по Крукенбергу) исследование чувствительности дает следующие результаты.

Опыт 9/VI 44 г. Ощупывая деревянную призму, исп. говорит: «Это что-то деревянное, имеет грани; высота, наверно сантиметров 10. Это верно? Это – геометрическая фигура? Я уже забыл геометрию, забыл названия…» Эксп.: «Попробуйте назвать ее». Исп.: «Сейчас подумаю… Если здесь – грани, если их много, то, значит, ее можно назвать многогранником».

Больному предлагается кружка. «Что же это такое? Это – не геометрическая фигура. Это высокое, есть ушко, есть углубление. Наверно, это – кружка? Верно?»

В этом случае картина астереогноза сильно смягчена. Лишь медленность и характерная неуверенность показаний больного, который приходит к ним как бы путем логических выводов, свидетельствует о некоторой недостаточности гностической чувствительности его оперированной руки.

Проба Шарпантье дает у этого больного уже нормальную, т. е. контрастную иллюзию, с незначительно пониженным порогом. Итак, данные по пробе Шарпантье опережают и на этой, более поздней, стадии восстановления данные по стереогнозу.

Более раннее восстановление нормальной иллюзии Шарпантье представляет собой факт несколько неожиданный, так как генетически эта иллюзия, по-видимому, возникает относительно поздно. Для того чтобы уточнить последнее, мы организовали специальное исследование, проведенное под руководством одного из нас студенткой психологического отделения философского факультета МГУ С.Г. Якобсон на 30 детях в возрасте от 3,5 до 5,5 лет.

...

Специальная методика, основанная на принципе игры с «угадыванием» и воспитанием дифференцировки на вес, которая была разработана С.Г. Якобсон, позволила ей собрать достаточно надежный материал и по стереогнозу, и по иллюзии Шарпантье; кроме того, удалось исследовать также и пороги глубокой чувствительности, что было необходимо для того, чтобы можно было судить о результатах, которые давала проба Шарпантье.

В результате исследования стереогнозиса оказалось, что все, даже самые младшие испытуемые, тактильно узнают предметы и геометрические фигуры, давая ошибки только при восприятии незнакомых им вещей.

Более сложные данные были получены в опытах с иллюзией Шарпантье. У младших испытуемых (3–4 года) констатируется: единичные случаи отсутствия иллюзии (предпочтение то одной, то другой гири), приблизительно 2/3 случаев дают ассимилятивную иллюзию и только 1/3 случаев – контрастную. У старших детей (4–6 лет) контрастная иллюзия возникает уже у большинства (3/5) испытуемых. У остальных по-прежнему удерживается еще ассимилятивная иллюзия.

Сравнение приведенных данных исследования процесса развития с данными, характеризующими ход восстановлений, показывает, что оба эти процесса идут в различном направлении. Восстановление гностической чувствительности руки, происходящее в условиях уже сложившегося в целом гнозиса, по-видимому, начинается со стороны высших оптико-моторных систем, в которые постепенно и включаются частные функциональные механизмы данного отдельного органа, «выпавшего» из этих систем, благодаря происшедшей анатомической перестройке его внешнего афференто-эфферентого поля.

Из этого положения вытекает важное следствие. Оно состоит в том, что, таким образом, открывается перспектива активного восстановления функций пораженной руки путем специального обучения, как это делается при восстановлении высших функций, нарушенных после черепно-мозговых ранений [248] .

Эта проблема практически встала перед нами при изучении еще одной группы больных – ампутантов, одновременно потерявших зрение.

3

Изложенное выше понимание природы функциональной недостаточности руки, подвергшейся анатомической реконструкции, и вытекающее из него предположение о ведущей роли в преодолении этой недостаточности высшей оптико-гностической сферы, заставляют думать, что восстановление движения будет особенно затруднено в тех случаях, когда травма руки сочетается со слепотой.

Действительно, как показывает опыт, восстановление двигательных функций у одновременно ослепших происходит гораздо медленнее, чем у сохранивших зрение. Положение становится особенно серьезным в тех случаях, когда со слепотой сочетается тяжелое поражение обеих рук – настолько серьезным, что возникает даже вопрос о целесообразности производить в этих случаях большие реконструктивные операции.

В связи с этим мы специально выделили для изучения небольшую группу больных, потерявших вместе с ранением руки зрение, которым была сделана операция по Крукенбергу.

Уже самые беглые данные о состоянии гнозиса руки показывают все различие, которое существует с этой стороны между сохранившими зрение и ослепшими.

...

Больной Зайч. (ранен в декабре 1942 г., потерял обе руки и одновременно оба глаза). 14/I 44 г. на левом предплечье ему сделана операция по Крукенбергу. К моменту исследования прошло более полутора лет после ранения и около 6 месяцев после операции.

Приведем выдержки из протокола обычных опытов с узнаванием оперированной конечностью простейших фигур. Ощупывая куб, исп. говорит: «Не понимаю… Колет… (Исп. прикасается к углу.) Не знаю… ничего не знаю». Испытуемому предлагают ощупать этот предмет культей правой руки. Исп.: «Коробочка какая-то, может, спички?» Предлагается цилиндр. Исп. ощупывает его рукой Крукенберга: «Абсолютно не могу понять. Нет, нет, ничего не понимаю!» Ощупывает культей: «Это – круглое, это – круг, стаканчик». Пятигранная призма ощупывается рукой Крукенберга: «Этого нельзя понять, оно чересчур маленькое (?), ничего не чувствую, что же это такое?…Вожу как по гладкой дощечке. Я вам ничего не могу сказать». Та же фигура, ощупывание культей: «Есть углы, чувствую углы… Сколько их? Четыре, пять. Угольник это, продолговатый угольник».