Народы Прибалтики никогда не делались русскими, при первой же возможности они поворачивались лицом к Западу. При этом в северной части население имело большой процент шведской (и германской) крови. Когда в XVII веке шведские армии стояли в Эстонии, многие из солдат остались там: шведские офицеры в качестве крестьян, в соответствии с тогдашними сословными воззрениями. Еще и теперь часто видим и у эстонских рыбаков детей, которые похожи на детей наших финских крестьян. Несколько труднее складываются отношения в Латвии и Литве. Во всяком случае, вся эта область должна быть отторгнута от Советского Союза с той целью, чтобы сделать связь ее с Германией более тесной; более детальное обсуждение этого вопроса пока не стоит на очереди. Будет ли возможна германизация через колонизацию так, чтобы, быть может, германские солдаты этой войны и старые борцы за Прибалтику получили там землю, является вопросом будущего. На юге от Прибалтики находится Белоруссия, и ее предусмотрено включить в комиссариат Прибалтики. Правда, Белоруссия по характеру совершенно другая страна, но, вероятно, придется антиобщественные элементы из этих балтийских стран переселить, и Белоруссия является весьма подходящей территорией для расселения этих нежелательных элементов так же, как из генерал-губернаторства и из района Варты.
Украина непосредственно примыкает с юга к Белоруссии. Украинцы вели в течение столетий борьбу против поляков и московитов. В XVII веке Украине удалось сбросить польское иго, однако только на короткое время; хотя они под руководством Хмельницкого разбили поляков, но были снова побеждены и вынуждены были обратиться к Москве. На народном собрании в Переяславле (1654) был заключен союз между Украиной и Москвой. Русская сторона при этом была сильнее, и отсюда, благодаря систематической русификации киевской интеллигенции, проистекают все следствия. Потом в 1918 г. над 40 млн украинцев стал господином большевизм. Он должен был признать Украину в качестве федеративной республики и украинский язык как государственный язык. Однако уже в течение ряда лет снова проявляет себя обратная тенденция.
Русский язык теперь снова играет решающую роль в украинских учреждениях. Все украинцы, которые так или иначе придерживались идеи автономии, были сотнями сосланы на Урал и в Сибирь. Русские сегодня господа на Украине. Этим определяется цель для Германии: свобода украинского народа. Это непременно следует принять в качестве программного политического пункта. В какой форме и в каких масштабах сможет потом возникнуть украинское государство, говорить в настоящее время нет никакого смысла.
Но все люди, которые работают по существу над проблемами Востока, должны попытаться понять это и настроиться в отношении этой проблемы более дружественно, чем это может быть необходимо в отношении Прибалтики.
Теперь скептики могут спросить, насколько сильно в настоящее время это национальное сознание украинцев. Я полагаю, что можно спокойно рассчитывать на то, что это сознание живет в широких массах. Правда, в смутном виде; но, даже если оно менее сильно, чем мы могли бы предположить, из этого еще не следует, что мы отказываемся от этого плана, но что надо прилагать все усилия, чтобы в конце концов снова вызвать к жизни это национальное сознание. При этом надо действовать осмотрительно. Надо способствовать появлению литературы о борьбе украинцев, с тем чтобы можно было вновь оживить историческое сознание украинцев. В Киеве надо бы создать университет, открыть технические вузы, поддерживать украинский язык; украинские классики, которые писали частью также и на русском языке, могут быть снова напечатаны на украинском языке. И, наконец, на более позднее время можно иметь в виду и организацию политического движения, что-нибудь вроде Свободного украинского казачества. В Прибалтике надо будет без сомнения препятствовать тому, чтобы эстонцы, латыши и литовцы создали какую-либо политическую партию, но на Украине, в соответствии с другой целевой установкой, этому, смотря по опыту, следует способствовать. Также следует поддерживать культ украинских вождей — гетмана Хмельницкого, Сагайдачного, Мазепы. Все это будет средством к тому, чтобы сердце украинского народа привести в такое состояние, при котором оно снова будет биться. Если в этом хотят увидеть опасность, которая может появиться в будущем, то не следует упускать из вида, что московское государство надо рассматривать не как друга, а как смертельного врага Германии, а вместе с тем и украинского государства. Украина, следовательно, будет всегда рассчитывать на защиту какой-либо другой великой державы, и ею, само собой разумеется, может быть только Германия. Наконец, на это должна быть предусмотрена и компенсация, о которой сегодня еще слишком рано говорить.
Если хозяйственному руководству рейхсмаршала приходится исходить из того, чтобы возможно больше извлечь из этой области, тогда можно будет только поддерживать эту политическую позицию и политическое руководство. Ибо это большая разница, привлеку ли я через несколько лет 40 миллионов человек к добровольному сотрудничеству или вынужден буду за каждым крестьянином поставить по солдату. Я полагаю, что, если обе стороны осознают эту необходимость, тогда политика будет помогать хозяйственному руководству и, наоборот, экономическое руководство сможет очень хорошо работать на осуществление политической целевой установки.
Впрочем, Украина — разоренная страна, даже на такие мелкие промышленные изделия, как нож, ручные часы, фотоаппараты, автоматические ручки, смотрят как на чудо и удивляются им.
Третьим комиссариатом будет Кавказ. Он дает приют многим народностям и племенам, и решающим при этом является то, что там нет ни одного народа, который бы господствовал в государственном смысле.
Численность различных народностей составляет от 1,5 до 3 миллионов человек, а в отдельных случаях 20 000. Там живут грузины, армяне, татары, черкесы, чеченцы, абхазы, карачаи, и как они только там не называются. Если это смешение народов предоставить самим себе, то все они перережут друг другу горло. Такой факт уже имел место в 1918—1920 гг., когда Кавказ попеременно занимался различными державами. Целью здесь не будет создавать одно Кавказское национальное государство, но будет найдено решение в духе федерации, причем вопрос о немецкой помощи встанет так, что, может быть, эти люди будут просить Германию обеспечить их культурное и национальное существование. Германии при этом не нужно поступать так, как это делали когда-то русские, которые посылали своих чиновников, но и этим народам также может быть дана основа для самостоятельной жизни, что может обеспечить длительное умиротворение. Путь через Кавказ и Украину к Германской империи должен связать воедино созвездие черноморских государств.
Если позволить себе сентиментальность, то можно также сказать: однажды, казалось, судьба даровала этой стране случай стать готской империей. В IV веке эта мечта была разрушена гуннами. Мне как-то показывали в Крыму те горные гнезда, в которых готы, говорят, продержались до XVI столетия. Во всяком случае, предоставляется как политическая возможность в новой форме возобновить старое движение на Восток и восстановить древние связи между Центральной Европой и предлежащими территориями. Разрешение кавказской проблемы требует большой осмотрительности и осторожного обращения с представителями различных народностей. Следует также подготовиться к приятным неожиданностям.
Здесь перед нами лежит громадная политическая и психологическая задача, и я прошу вас с этой точки зрения подбирать необходимых для этого людей, с таким расчетом, чтобы какое-нибудь ничтожество своим ограниченным и деляческим подходом не принесло здесь вреда.
Наряду со всеми этими проблемами встает еще один вопрос, который носит общий характер и который мы должны все продумать, — это вопрос о германской национальной собственности. Германский народ в течение столетий трудился на этом огромном пространстве. Результатом этого труда явилось большое землевладение. Конфискованные земельные владения в Прибалтике можно сравнить по величине с Восточной Пруссией, все земельные владения в Черноморской области по величине равны Вюртембергу, Бадену и Эльзасу, взятым вместе. В Черноморской области было обработано больше земель, чем Англия имеет под плугом. Мы должны себе представить эти огромные пропорции, чтобы понять, что немцы там не занимались ростовщичеством, грабежом народа, а что они вели созидательную работу. И результатом этой работы является германская национальная собственность, которая не имеет отношения к бывшим владениям. Каким образом это будет компенсировано, об этом сейчас можно не говорить.
Я допускаю, что при этом будут некоторые возможности компенсации и могут быть созданы также законные основания для этого. Я также прошу не обсуждать этот вопрос, а только принять к сведению предложения такой политической возможности.