– Я шел гораздо медленнее, – произнес он вслух и подпрыгнул от звука собственного голоса. Зажигалка выпала у него из руки и стукнулась о бетон дорожки. Эхо заговорило вновь, опасно-веселым голосом приближающегося лунатика:
– …медленнее… дленнее… леннее…
– Господи, – пробормотал Ларри, и эхо тут же зашептало:
– …споди… поди… оди…
Он вытер рукой мокрое лицо, борясь с паникой и желанием перестать думать и слепо бежать вперед. Вместо этого опустился на колени (суставы хрустнули, как пистолетные выстрелы, вновь напугав его) и принялся изучать пальцами топографию пешеходной дорожки: долины, со временем образовавшиеся в бетоне, хребет из старого окурка, гору из шарика фольги, – пока не нашел зажигалку. С внутренним вздохом облегчения он крепко зажал ее в руке, поднялся и пошел дальше.
И только начал брать под контроль расшалившиеся нервы, как его нога стукнулась обо что-то жесткое и не желающее поддаваться. Конечно же, Ларри вскрикнул и, пошатываясь, отступил на пару шагов. Заставил себя чуть успокоиться, достал из кармана «Бик» и зажег. Пламя заплясало над трясущимся кулаком.
Он наступил на руку солдата, который привалился спиной к стене тоннеля, вытянув ноги и перегородив ими пешеходную дорожку, жуткий часовой, оставленный здесь, с тем чтобы никого не пропускать. Его остекленевшие глаза смотрели на Ларри. Губы отвалились от зубов, и солдат вроде бы улыбался. Из шеи торчала рукоятка ножа с выкидным лезвием.
Зажигалка начала нагреваться в руке Ларри, и он ее затушил. Облизывая губы, мертвой хваткой вцепившись в перила, заставил себя медленно идти вперед, пока нога вновь не ткнулась в руку солдата. Переступил через труп, сделав комично-большой шаг, и в тот же момент совершенно отчетливо осознал, что сейчас солдат подтянет ноги, наклонится вперед и ледяной рукой схватит его повыше лодыжки.
Торопливо, но при этом не отрывая каблуки от бетона, Ларри сделал десять шагов и заставил себя остановиться, потому что понимал: если не остановится, паника возьмет верх, и он будет слепо бежать, преследуемый гулким эхом собственных шагов.
Когда почувствовал, что какое-то подобие контроля над нервами восстановлено, двинулся дальше. Только теперь каждый шаг давался с куда большим трудом: пальцы сжимались внутри обуви, опасаясь, что в любой момент могут войти в контакт с еще одним телом, распростертым на пешеходной дорожке… И новая встреча не заставила себя долго ждать.
Ларри застонал и вновь полез за зажигалкой. На этот раз его ждало более жуткое зрелище. Нога наткнулась на старика в синем костюме. Черная шелковая кипа упала с лысеющей головы на колени. К лацкану пиджака крепилась шестиконечная серебряная звезда. За ним дорожку перегораживали еще полдюжины трупов: две женщины, мужчина средних лет, женщина лет под восемьдесят, двое мальчиков подросткового возраста.
Зажигалка стала слишком горячей, чтобы держать в руке. Ларри погасил ее и сунул в карман джинсов, где она принялась греть ногу теплым угольком. «Капитан Торч» не имел никакого отношения к смерти этих людей, точно так же, как и к смерти солдата. Ларри успел увидеть кровь, разорванную одежду, разбитые кафельные плитки, дыры от пуль. Их всех застрелили. Ларри вспомнил слухи о том, что солдаты блокировали все выезды с острова Манхэттен. Просто раньше он не знал, верить им или нет; в ту неделю, когда мир рушился, слухи множились как мухи.
Ему не составило труда представить себе, что тут произошло. Эти люди застряли в тоннеле, но им еще хватало сил идти. Они вылезли из своего автомобиля и направились в сторону Нью-Джерси по той же самой пешеходной дорожке, что и он. А впереди их ждал командный пост, или пулеметное гнездо, или что-то такое.
Ждал? Или ждет по-прежнему?
Ларри стоял, весь в поту, пытаясь принять решение. Кромешная тьма – идеальная сцена, на которой разум может разыгрывать свои фантазии. И Ларри увидел солдат с суровыми взглядами, в защитных костюмах, не пропускающих никакую заразу, изготовившихся к бою за пулеметом, оснащенным прибором ночного видения. Их задача – пристрелить любого, кто попытается пройти по тоннелю. А может, остался только один солдат, доброволец-смертник, в инфракрасных очках, и сейчас он ползет к нему, зажав зубами нож. Или двое солдат тихонько заряжают миномет единственной оставшейся миной с отравляющим газом.
И все же он не мог заставить себя двинуться в обратный путь. Ларри почти не сомневался, что все эти видения – фантомы, и мысль о возвращении не выдерживает никакой критики. Конечно же, солдат в тоннеле больше нет. Мертвец, через которого он переступил, вроде бы это доказывал. Но…
Но Ларри полагал, что на самом-то деле его волновали лежащие на пешеходной дорожке трупы. Они лежали вповалку, занимая восемь или девять футов. Он не мог разом переступить через них, как переступил через солдата. А спуститься с пешеходной дорожки, чтобы обойти их, означало риск сломать ногу или лодыжку. В общем, чтобы продолжить путь, ему предстояло пройти… ну… ему предстояло пройти по трупам.
У него за спиной, в темноте, что-то двигалось.
Ларри развернулся, насмерть перепуганный этим скрипом… чьих-то шагов.
– Кто здесь? – крикнул он, сдергивая с плеча карабин.
Ответило ему эхо. А когда оно смолкло, Ларри услышал – или подумал, что услышал, – тихое дыхание. Он застыл, выпучив глаза, вглядываясь в темноту, волосы у него на затылке встали дыбом. Он почти не дышал. Тишина. И когда Ларри уже решил списать услышанные звуки на проделки воображения, они появились вновь… Кто-то шел, скользя ногами по бетону.
Он лихорадочно полез в карман за зажигалкой. Мысль о том, что ее огонек превратит его в мишень, даже не пришла ему в голову. Когда Ларри вытаскивал зажигалку из кармана, колесико на мгновение зацепилось за подкладку и зажигалка вылетела у него из руки. Он услышал, как она стукнулась о перила, потом до него донесся еще один удар, снизу, о капот или багажник стоящего автомобиля.
Вновь скользящий шаг, чуть ближе, но невозможно определить, насколько близко. Кто-то шел, чтобы убить его, и затуманенное ужасом воображение нарисовало ему солдата с ножом в шее, медленно приближающегося в темноте…
Еще один шаг.
Ларри вспомнил про карабин. Вскинул приклад к плечу и открыл огонь. Выстрелы оглушительно грохотали в замкнутом пространстве. Ларри кричал, но его голос растворялся в этом грохоте. Вспышки озаряли выложенные кафелем стены и застывшие ряды автомобилей. Перед глазами Ларри словно возникала череда черно-белых снимков. Пули, отлетая от кафельных стен, визжали, как баньши. Карабин вновь и вновь бил в плечо, пока оно не онемело, пока Ларри не понял, что сила отдачи развернула его и теперь он палит поверх автомобилей, а не вдоль пешеходной дорожки. Но он все равно не мог остановиться. Указательный палец правой руки взял на себя функции мозга, нажимал и нажимал на курок, пока тот не начал издавать сухой и бесполезный клацающий звук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});