намёка. Он замечательный помощник тренера. Сейчас у нас в команде много молодых игроков, и Стрельцов для них — играющий тренер. Я всегда говорю торпедовцам: пока он играет, учитесь у него. Эти слова мне хочется адресовать всем молодым футболистам и других команд».
Исключительно правильно замечено. Иное дело, как на практике выходило взаимодействие тех юных торпедовцев с живым, без преувеличения, классиком. Судя по публикациям «Советского спорта», — выходило с переменным успехом. Вот, допустим, 8 ноября с «Шахтёром» вроде как получилось. «После перерыва, — писал Б. Брусилов, — оживился Стрельцов. На 65-й минуте горняки прозевали его рывок с середины поля. Коротких приготовился отразить удар, но Стрельцов сделал низовую передачу на дальнюю штангу. На мяч выскочили два торпедовца — Гершкович и Щербаков. На какое-то мгновение мяч запутался у них в ногах, вратарь “Шахтёра” опоздал, Щербаков сквитал счёт». А через три дня, как свидетельствовал А. Чупринин, у молодёжи против ростовского СКА ничего не вышло: «Стрельцов воспользовался ошибкой защитника, сделал отличный пас вдоль ворот, но ни Щербаков, ни Гершкович не успели подставить под мяч ногу». И пришлось Эдуарду Анатольевичу демонстрировать мастер-класс: «Гетманов на миг упустил Стрельцова, сместившегося на правый фланг, и тот метров с двадцати под острым углом к воротам, но без помех забил великолепный (и победный. — В. Г.) гол», — не скрывал восторга корреспондент.
В целом же получается счастливая картина. Ведь есть мнение, что о великом футболисте заговорили по-настоящему лишь после его смерти. Вынужден не согласиться. Тогда, в конце 67-го, его чествуют и славят с нескрываемым, неподдельным удовольствием. Включили, например, в очень престижный список десяти лучших спортсменов года. И вообще: все им любуются — от рядового сотрудника ЗИЛа до будущего лауреата Нобелевской премии по литературе поэта Иосифа Бродского, у которого, несмотря на ленинградские корни, Стрельцов был любимым футболистом. Да и в команде он «играющий тренер». Идиллия?
В общем-то, да. Одно вот покоя не даёт. Что именно — покажет маленькое отступление от непосредственно футбольной тематики.
...«Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей эпохи» — так И. В. Сталин написал в декабре 1935 года красным карандашом на письме Л. Ю. Брик, которое она от отчаяния адресовала лично вождю. И после того росчерка пера Триумфальная площадь получила имя Маяковского, а стихи его стали насаждать в школе, по выражению Б. Л. Пастернака, «как картофель при Екатерине». Между тем при жизни и почти шесть лет после самоубийства никаким «лучшим и талантливейшим» Владимир Владимирович не был. И травили поэта много и с наслаждением, и власть отказала в моральной поддержке, не почтив вниманием итоговую выставку «20 лет работы», куда главного-то вождя Маяковский позвал «первым номером». Ну и сами подумайте: кто ж в 37 лет застрелится, коли жизнь так счастливо складывается?
У Стрельцова вышло, слава богу, иначе. Однако не поздновато ли он получил то, что обязан был иметь по праву? Потому что футболисты проживают две неравные жизни. Одна включает годы, когда они играют, другая — всё остальное проведённое на этой земле время. Так вот: у Стрельцова впереди оставался один полноценный сезон — 68-го года. Далее включались другие обстоятельства, сейчас не время на них останавливаться. Но то, что великолепный мастер под закат игровой карьеры ценой нечеловеческого напряжения сил и проявления исключительного мужества получает, наконец, признание собственной страны — по-своему горько. И, как и в случае с Маяковским, горечь эту никакими поздними славословиями не унять.
Глава 11
ПОСЛЕДНИЙ ТРОФЕЙ
В 1968 году и сборной СССР, и «Торпедо» предстояли серьёзные испытания: четвертьфинал первенства Европы и та же стадия Кубка обладателей кубков соответственно. Стрельцов был нужен и национальной команде, и клубу.
Яркая иллюстрация тому — анкета «Советского спорта». Все наставники команд первой группы класса «А» должны были назвать стартовый состав отечественных четвертьфиналистов к поединку с венграми. Откликнулись почти все — 16 человек (принципиальный отказ пришёл лишь от В. А. Маслова). И в каждом выборе одиннадцати исполнителей на позиции центрфорварда значился Стрельцов! А старший тренер национальной команды М. И. Якушин в том же газетном номере резюмировал: «На позиции центра нападения Эдуард Стрельцов в одиночестве. Это тоже тревожит: выбор мал». То есть и заменить-то его нельзя! И исполнившиеся 30 лет — не помеха.
«Однако Стрельцов, во-первых, не только ударная сила нападения, но ещё и организатор атак; во-вторых, он способен выполнять огромный объём работы, а именно такие форварды и ценны в современном футболе» — так Михаил Иосифович разъяснял необходимость для сборной торпедовского центрфорварда журналисту «Московского комсомольца». А в мартовском номере журнала «Наш современник» А. М. Соскин приводит слова Якушина: «Действительно, только ему в теперешней сборной дано искусство паса».
В начале марта торпедовцы отстояли своего лидера: турне по Мексике подопечные Якушина проведут без лучшего своего центрфорварда. Потому что у сборной ещё имелось немного времени в запасе, а автозаводцам предстояло сражаться с «Кардифф сити» из Уэльса за выход в полуфинал еврокубка уже в марте. Такой возможности — оказаться среди четырёх сильнейших в клубном турнире — советские команды до той поры не имели.
Самое время сосредоточиться на том советско-валлийском противостоянии.
Для начала — о противнике. Его, как обычно, изначально требовали принять всерьёз — а после поражения сообщили: «Все понимали, что торпедовцы, будем откровенны, не имели права уступать команде, занимающей место в конце второй английской лиги». Пусть это высказывание Ильи Бару и относится к декабрю, но так, по совести, наши руководители считали с самого начала.
Что ж, с соперниками по четвертьфиналу автозаводцам и впрямь повезло. Могли достаться «Милан» или «Бавария», а выпал клуб, который «болельщики со стажем» помнили ещё по триумфальному турне московского «Динамо» в ноябре 1945 года. Бело-голубые разгромили тогда шахтёров 10:1. И не сказать, что за двадцать с лишним прошедших лет те смогли выйти на некий новый немыслимый уровень. Они и в Кубок кубков-то попали потому, что побеждали в Кубке собственно Уэльса. А остальные валлийские команды (допустим, тот же ныне уважаемый «Суонси») выступали значительно хуже и барахтались в третьей-четвёртой британских лигах. Так «Кардифф сити», благодаря всем поблажкам, выбитым ещё к началу XX века (Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия стали считаться самостоятельными футбольными державами), и попадал раз за разом в Европу. Состав нашего соперника также не мог впечатлить. Безусловно, у «Кардиффа» выделялся Джон Тошак — будущий основной нападающий «Ливерпуля». Однако мощному центрфорварду исполнилось к той весне всего девятнадцать!
Так что же, правы