Читать интересную книгу История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Если немцы могли бороться длинными копьями, не имевшими противовеса, то, вероятно, и на македонских копьях их не существовало; в этом мнении меня еще более укрепляет описанный выше опыт, произведенный мной при берлинском спортивном кружке.

 В особенности бросилось мне тогда в глаза, несколько неудобно было носить эти длинные копья в походе; при атаке они доставляли меньше затруднений.

 Примечание ко 2-му изданию. С тех пор я лично исследовал длинное копье в Цюрихе и Вене и нашел все изложение выше вполне правильным. Подтвердились также и результаты опытов, проведенных на Шенхольцском спортивном плацу в виде небольших учебных упражнений с длинным колющим оружием Берлинскою военного музея, проделанных мною с участниками всего военно-исторического семинара.

 Мое мнение о построении римских и македонских фаланг Кромайер неоднократно оспаривал и полемизировал со мной по этому поводу. Он объясняет вышеприведенную цитату из Полибия так, что фалангит во время боя занимал по фронту 3 фута, римский легионер вначале, до боя, то же протяжение, но при столкновениях и при передвижениях взад и вперед во время боя расширял площадь до 6 футов. По его мнению, сражаться мечом, занимая площадь в 3 фута, невозможно. Следовательно, после первого удара первая шеренга выстраивалась узкой длинной цепью, состоявшей из опытных бойцов, ведших бой, в то время как люди задних шеренг выжидали благоприятной минуты, чтобы занять место в образовавшемся пустом пространстве среди передних бойцов и оттуда направить копье или метательный снаряд в противника, отразить удар, опрокинуть проникшего в глубь неприятеля, поднять убитых или раненых и, наконец, в случае надобности заменить убитых ("Histor. Zeitschr.", 95, 17). Время от времени это единоборство первой шеренги, где приходится 6 футов на человека, сменяется более тесной группировкой.

 Если бы это предположение было правильным, мы имели бы в нем великое научное открытие. Здесь идет речь о самом существенном в древней тактике построения пехоты. Способ употребления оружия и массовый натиск являются самым кардинальным пунктом при обсуждении построения этой фаланги; развертывание ее происходит при постепенном расчленении на шеренги. Эта теория развертывания должна отпасть, если придерживаться мнения Кромайера относительно протяжения по фронту рядов и искусной борьбы первой шеренги.

 Автор непоследователен, так как вполне присоединяется к моему разбору сражения при Каннах, где все базируется на массовом натиске фаланг.

 Соображения Кромайера неправильны и невыполнимы по следующим причинам.

 а) Он считает, что римский воин должен занимать площадь в 6 футов, так как в противном случае он не сможет бороться мечом. Следовательно, в те минуты, когда римляне сближаются между собою, - а сам Кромайер тоже утверждает, что каждый из воинов занимает тогда всего 3 фута, - они теряют возможность употреблять оружие. Странный способ воевать, в особенности если принять во внимание, что противник постарается составить свое войско так, чтобы его воины могли пользоваться оружием.

 б) Расстояние между воинами в 6 футов, которое образуется во время боя, взято, видимо, в среднем, ибо при такой сумятице невозможно точно измерить интервал. Здесь нельзя брать "в среднем"; при этом некоторые воины отойдут дальше, некоторые ближе, получатся большие, широкие интервалы между воинами, куда может продвинуться противник; в узких же римлянин не может повернуться со своим мечом. Не мог Полибий, описывая войны, брать цифры "в среднем".

 в) Воины первой шеренги увеличивали якобы занимаемую ими площадь тем, что отчасти продвигались небольшими группами в ряды противника, отчасти - раздвигали своих товарищей. Спрашивается, как можно, вклиниваясь в неприятельские ряды, сохранять нужные для каждого воина 6 футов, а при меньшем интервале не помешает ли борьбе соседство противника так же, как и находящиеся рядом свои товарищи.

 г) Меньше всего можно себе представить это внедрение отдельных воинов в неприятельские ряды во время боя римлян против фаланги, вооруженной длинными копьями, о чем повествует Полибий. Легионер, очутившийся среди таких копьеносцев, подошел бы настолько вплотную к ним, что копьеносцу нельзя было бы защищаться. Полибий же как раз утверждает, что фаланга сарисс была непроницаема, - каким же образом мог он предполагать, что через каждые 6 футов в фалангу вклинивался римлянин и как мог он исчислить по этим признаком протяжение по фронту рядов у обоих противников.

 д) Кромайер воображает, что римский воин наносит удар рукой, протянутой горизонтально в сторону. Такой удар не достигал бы цели; настоящий удар наносится согнутой рукой, протягиваемой вперед. Этому удару обучают не только в наше время, но и, по Вегецию (I, 12), определенно рекомендуется легионерам не наносить ударов, а колоть, так как это причиняет противнику больший вред; "кроме того, в то время как наносится удар, рука и правая сторона тела остаются неприкрытыми, при уколе же корпус прикрыт". При таком уколе, когда рука тесно прилегает к корпусу, площадь в 3 фута совершенно достаточна для воина. А для укола с протянутой даже горизонтально рукой нужно расстояние в 4 фута.

 е) Всякий полководец старается дать своему войску настолько плотное построение, насколько оно позволяет воинам владеть оружием, так как чем больше людей, тем больше и оружия. Если предположить, что римлянину с мечом нужно было протяжение по фронту в 6 футов, а греческому гоплиту с копьем - в 3 фута, то меч оказался бы оружием, непригодным для боя. На каждого меченосца пришлось бы 2 копьеносца, и ни один - даже самый искусный - способ борьбы не спас был первого от гибели. Следовательно, и для меча и для копья надо предполагать одинаковое пространство при бое.

 ж) Если бы сила фаланги базировалась не на массовом натиске, а на искусной борьбе первой шеренги при помощи второй и третьей, то при глубоком построении, как это было при Каннах, 9/10 или 19/20 войска бездействовали бы.

 з) Некоторую часть работы Кромайер отводит в римском войске на долю масс; он считает, что работа первой шеренги чередуется с массовым натиском. Искусная борьба первой шеренги начинается после того, как вся масса бросается вперед, причем после удара естественно отскакивает обратно, и тут-то происходит расширение интервалов между воинами. Затем, при переходе противника к массовому наступлению, снова надо противопоставить ему живую человеческую стену ("Histor. Zeitschr.", 95, 17). Таким образом, должна происходить беспрерывная смена тесного и свободного построений в войске. Если предположить, что такие маневры возможны, то только при условии, что оба противника будут производить их одновременно; та сторона, которая не признает искусной борьбы в свободном пространстве или хотя бы на одну минуту больше будет теснить противника, одержит победу. Тонкая цепь борцов при интервалах в 6 футов не в силах противостоять, - это понимает и Кромайер, - яростному натиску неприятельского боевого порядка, построенного глубиной в 10, 20, 30, а может быть, ив 60 чел. Задние же шеренги не могут прийти на помощь первой, так как, отскочив назад, для того чтобы освободить место борцом первой шеренги, они не в состоянии будут снова продвигаться вперед. При происходящем шуме не может быть слышно ни команды, ни сигнала, но если даже предположить, что применимо и то и другое, то во всяком случае масса, которая отступила хоть на минуту перед наступавшим противником, не сможет пойти снова в наступление.

 Первый шаг отступления при борьбе двух фаланг является роковым, он способствует громадному подъему у наступающей фаланги и ведет ее к победе. Представление Кромайера об естественном скачке назад относится к стороне, на которую нападают; это обстоятельство еще более подчеркивает невозможность постоянной смены построения в войске.

 и) Кромайер ссылается ("Histor. Zeitschr.", 17) на описание сражения при Мутине (Аппиан, Междоусобные войны, III, 68). Это описание не может служить подтверждением его гипотезы. Здесь речь идет не об организованном сражении, а о трех отдельных частях легиона, сражающихся бок о бок в трех боях. Эти части не были достаточно сильны для настоящего флангового натиска, а потому, ввиду храбрости ветеранов, натиск этот превращался в массовое единоборство. О постоянном чередовании общего натиска с индивидуальным поединком здесь не говорится, и продолжительное единоборство кажется рассказчику неподходящим способом сражаться; он даже проводит аналогию с цирковыми борцами, которые во время борьбы расходятся на минуту в разные стороны, чтобы отдышаться и затем снова броситься друг на друга.

 к) Кромайер, определяя для фалангита площадь в 3 фута (для римлянина поэтому 6 футов), ссылается на военные навыки швейцарцев и ландскнехтов ("Античные поля сражений", I, 323 и "Histor. Zeitschr.", 95, 18). В IV том настоящего труда я включил специальное исследование (I, ч. 2, гл. 3, стр. 191), из которого ясно видно, что вышеприведенные цитаты недоказательны.