начнут усиленно разыскивать. Этот юноша может проболтаться. И вообще, нам он больше не понадобится. Вы поняли?
— Конечно, — ответил Силк. — А его подружка?
Не поворачиваясь, Линдсей обронил:
— Я же сказал: следов не оставлять. Если с ней что-нибудь случится, я не стану проверять, куда делись деньги, которые она получит. Если она не сможет предъявить на них свои права, мне все равно, кто ими воспользуется.
Силк и Киган обменялись многозначительными взглядами. Затем попрощались и зашагали к «тандерберду».
Нона Джейси открыла глаза и огляделась. Пальцы потянулись к ноющей шее. Она приподняла голову и увидела, что лежит на складной койке в небольшой полутемной пещере. На песчаном полу лежали тусклые тени. Охваченная ужасом, Нона попыталась встать. Из полумрака раздался женский голос:
— Лежи спокойно, малышка. Как ты себя чувствуешь?
Нона во все глаза смотрела на подошедшую девушку. Шейла Латимер была красива, и это почему-то немного успокоило Нону.
— Где я? — Она говорила с трудом. — Кто… кто вы?
— Садись, милая моя. — Шейла приблизилась к свету. — Мне очень жаль, серьезно… Могу себе представить, что ты чувствуешь сейчас. Но будь спокойна, здесь с тобой плохого не сделают.
Шейла села на койку рядом с Ноной.
— Хочешь выпить? А может быть, кофе? Только скажи. Ого! Этот змей слишком грубо с тобой обошелся. Твоя бедная шейка вся в синяках, даже распухла.
— Кто вы? И где я? — спросила Нона.
— Сейчас, радость моя, все узнаешь. Тебя похитили, а я должна за тобой присматривать. Зовут меня Шейла. Повторяю, тебе ничто не угрожает. Я буду постоянно рядом. Не бойся. А находишься ты в пещере — сама видишь. Тебе предстоит работа, смотри не вздумай отказываться. Здешняя охрана — сплошь одни бандиты. Я связалась с одним из них на свою голову — господи, ну сущий головорез! Пока ты будешь делать то, что им нужно, ты в безопасности. Попытаешься удрать или обмануть — пеняй на себя. Пожалуйста, послушай меня. Я сама думала, что смогу вылезти из этого дерьма, да ничего не вышло. Так что не советую повторять моих ошибок. Гляди. — Блондинка задрала юбку и показала исколотые ноги. — Я наркоманка. Мне нужно ежедневно колоться. То же они сделают и с тобой, если откажешься на них работать. Я сейчас ради зелья на все пойду, но мне не хочется, чтобы тебя привязали к кровати, посадили на иглу и превратили в наркоманку, которой на все плевать. — Шейла ослепительно улыбнулась Ноне, которая была в ужасе. — А мне на все наплевать. — Шейла помолчала, потом сообщила: — Завтра они выкрадут Пола Форрестера из лечебницы. Они говорят, что вы с ним долго работали вместе. Тебе надо будет постараться убедить его расшифровать формулу. Я не знаю, что это за формула, но слыхала краем уха, что это что-то очень важное. Вы с Форрестером опять увидитесь, поработаете, он расшифрует формулу, а потом будешь свободна как ветер. Вот и все. Ясно? И не тревожься ни о чем. Ну, так как насчет чашечки кофе?
Санаторий Гаррисона Уэнтворта был погружен в темноту. Сторож мирно похрапывал. Было двадцать минут третьего. Силк и Киган поставили «тандерберд» неподалеку от ворот в тени высокой стены. Они подошли к воротам и сквозь железную ограду увидели неосвещенную дорогу, ведущую к санаторию.
— Ну, давай, — сказал Силк, — покажи, на что ты способен.
Киган достал фонарик и осветил тяжелый замок.
— Проще пареной репы. — Он сунул в замок изогнутую стальную проволоку, повертел, нажал, и ворота раскрылись. — Гляди. И ломать не пришлось.
— Медаль бы тебе за это повесить, да жаль дома забыл, — бросил Силк.
Они прошли к великолепно отделанному входу в здание.
— Действуй! — Силк махнул рукой на дверь.
Киган осмотрел замок и даже слегка разочаровался.
— Тут и младенец справится, даже дефективный.
— Открывай, не трепись, — оборвал его Силк.
Киган отомкнул дверь, и они молча двинулись по полутемному вестибюлю. Льюис дал им план лечебницы, так что они точно знали, куда идут. Словно призраки, они скользнули по широкой лестнице на второй этаж. Поджидавший их Льюис шагнул навстречу — в лице ни кровинки, потный лоб, в глазах смятение.
— Привет, — вежливо поздоровался Силк, — все в порядке?
Льюис кивнул.
— Дал ему таблетку?
Льюис опять кивнул. Губы пересохли и плохо двигались.
— Она подействовала?
Льюис провел языком по сухим губам.
— Да… Я только что заходил к нему. Он спит, — выговорил он хрипло.
— Отлично, пойдем заберем его.
Когда Льюис пошел вперед по коридору, показывая путь, Киган вытащил из заднего кармана дубинку и спрятал руку за спину.
Перед дверью Льюис помедлил, потом дрожащей рукой вставил ключ в замок и отошел в сторону.
Силк вошел в небольшую комнату с кроватью, встроенными шкафами и туалетом сбоку. На кровати лежал человек.
— Это он? — спросил Силк.
— Да.
Силк посмотрел на спящего, потом перевел взгляд на Кигана:
— Дотащишь?
— А то как же.
— Где его одежда?
Льюис открыл шкаф:
— Вся тут.
Силк взял с вешалки легкий голубой костюм, достал рубашку, белье, носки и ботинки, связал в узел и сказал Льюису:
— Ну, кажется, все.
В этот момент Киган ударил Льюиса дубинкой по голове с такой силой, что проломил ему череп. Льюис упал у стены, залив ее кровью.
Силк спросил:
— Ты уверен, что он не очухается?
Киган вытирал дубинку о халат Льюиса.
— А ты его спроси… только вряд ли он тебе ответит.
Киган взял стул с прямой спинкой, выломал ножку. Потом, наклонясь над телом, погрузил ее конец в разбитый череп мертвеца, прямо в кровь и мозги, и отбросил ее к стене. Содрав с кровати простыню, он разорвал ее на полосы, связал спящего и с помощью Силка взвалил на плечи.
Преступники молча вышли из здания в теплую звездную ночь.
«Веселый клуб» закрывали в четыре утра. Почти все девушки уже разбрелись по домам в обществе моряков, а Дрена Френч все еще сидела у стойки бара. Она слегка выпила и была счастлива — ведь это ее последний вечер в клубе. Но к счастью примешивалась и доля грусти. Ей нравился О'Брайен, девушки из клуба, а к бармену Тин-Тину Вашингтону, выходцу с Ямайки, она питала особую симпатию.
В зале было полутемно. Тин-Тин заканчивал протирать стаканы. О'Брайен считал выручку за кассой. Трое полупьяных матросов цеплялись за стойку. Задержавшиеся девушки надевали плащи.
— Пора и тебе на покой, детка, — сказал Тин-Тин, — пятый час. — Он свистнул двум вышибалам и ткнул пальцем в гуляк. Вышибалы поняли его без слов и направились к матросам.
— Да, дружок, ты прав, — согласилась Дрена и соскользнула