– Фараданцы, – уверенно заявил принц. Спорить с ним не стали, принцу всегда виднее.
– Будем надеяться, что они уже убрались, – философски заметил Боресвет.
Таль мысленно с ним согласился. Так было бы лучше для всех. Даже для клятых фараданцев, которые уже изрядно надоели со своей нелепой войной. Куда лучше разъехаться миром, чем воевать в чужой стране непонятно за что. Вот только вряд ли фараданцы его мнение разделяют. Впрочем, он им это самое мнение пока и не высказывал.
Никак коротко тявкнул. Видимо, запах дыма ему не слишком нравился. Вообще-то болонки тьмы, в отличие от обычных болонок, лаять не должны. Тем более тявкать. Так говорил Мастер Лур, а ему, соответственно, виднее. Но то ли Никак об этом ничего не слышал, то ли считал себя обычной собакой размером уже с пони, но тявкать ему отчего-то нравилось. Вот только любимую собачью привычку грызть обувь эти странные люди отчего-то не одобряли. Может, из-за того, что в сапоги были зачем-то засунуты их нижние лапы?
Источником дыма оказалась небольшая деревушка. Ну и огонь соответственно тоже, – верно ведь говорят, дыма без огня не бывает. Судя по всему, жители успели убраться заблаговременно, потому что трупов на пепелище не обнаружилось. Или же фараданцы увели их с собой. В смысле жителей, конечно, а не трупы.
– Не меньше сотни было, – сказал Боресвет, вглядываясь в оставленный лошадиный навоз. – Не разучился я следы еще читать.
– Визуально или по запаху? – съязвил шут.
Воин посмотрел на него неприязненно. Лемур его несколько раздражал. Ничуть не меньше, чем отсутствие водки.
– Оставь, Лем, – твердо приказал принц. – Если он говорит, не менее сотни, значит, так оно и есть.
– Понял, дятел? – обрадовался воин. – Не баклань, в натуре, чего не знаешь.
– Конечно, – ответил шут. – Мы тут все гоблины, а ты – вождь бурганайцев.
Харкул встревоженно обвел взглядом всю компанию, подозревая в них замаскированных гоблинов. Убедившись, что это не так, он слегка успокоился. Видимо, это люди так шутят. Юмор гоблин понимал: там, ногу кому сломать и прыгать заставить или ежа на ложе подложить. У людей же чувство юмора странное. Как и сами они, тонкокожие.
Гоблин неловко соскочил с коня, пару раз присел, разминая затекшие ноги. Верхом ездить у него до сих пор получалось не слишком. Хорошо хоть четвероногое мясо перестало бояться, что он его на завтрак оприходует.
– Эй, ты куда? – окликнул его Таль.
– Добыча собрать, – откликнулся гоблин.
– Мародерствовать не время, – заявил Боресвет. – Да и добычи здесь не найдешь толковой. В натуре, пацаны все уже разобрали, если чего децил и было.
Бол промычал что-то и замахал руками. Жестами он объяснялся куда понятнее, чем словами.
Мародерствовать собрался. Бол неисправим, подумал Ларгет.
Наверное, привал предлагает сделать, догадался принц.
Какой жонглер пропадает, вздохнул шут.
Моя не понимай, подумал гоблин.
Опять делает грязные намеки! Лани почувствовала вдруг себя немного польщенной.
Руками зачем-то машет, сообразил Боресвет.
– Крепко ты его заколдовал, – сказал он варвару.
Тот скрипнул зубами, но ничего не ответил. Только посмотрел немного неодобрительно.
– Лучше б мне ножны наколдовал, – опять пристала секира.
– Вот тебе ножны. – Таль протянул почему-то варвару, а не топору оставшийся от Учителя семимильный сапог.
– Офигеть! – возмутилась Томагавка. – Мне надеть эту драную обувь? По-другому оскорбить не получается, что ли? Ты еще штаны бы мне предложил!
– Штаны мне самому нужны, – резонно возразил Ларгет. – Нет, если ты голой ходить предпочитаешь, твое право, эксгибиционистка несчастная…
Варвар хотел было обидеться на непонятное слово, но тут же сообразил, что обзывают секиру, и принял насмешливо-независимый вид. Его, мол, это отнюдь не касается, так что до абсолюта все. Пусть железяка сама разбирается, куда ее послали!
– Ладно, давай свой сапог, – нерешительно заявила секира, которой, видимо, слово тоже знакомым не показалось. – Уговорил, пацифист окаянный.
Ну сейчас точно колданет что-нибудь, решил варвар. Он за «пацифиста» точно башку бы открутил, даже топору, отродясь ее не имевшую. Это ругательство он понимал хорошо.
Против ожидания Таль кивнул секире и отдал Наноку новоявленные ножны. Видимо, драться ему было просто лень. Да и мало в этом удовольствия, с железкой махаться, запоздало сообразил варвар. Опять же, сапог этот не ему тащить…
Томагавка приняла максимально торжественный для секиры вид. Возможно, даже напыжилась и сделала умное лицо. В мимике секиры довольно тяжело разобраться…
Бол ехидно хмыкнул. Прикалывается, дружно подумали все.
Варвар торжественно натянул сапог на Томагавку. Бол снова хмыкнул – похоже, процесс этот вызвал у него некие нездоровые ассоциации. Щенок нерешительно гавкнул, недоумевая, чем это заболел с виду нормальный топор.
– Как я выгляжу? – озабоченно спросила Томагавка.
– В натуре, как топор в сапоге, – честно сообщил Боресвет.
– Тебе идет, – успокоила Лани несчастный инструмент по отрубанию лишних частей тела. – Правда, это немного не твой цвет.
Вот эта фраза повергла в оторопь буквально всех. Каких расцветок сапог лучше подойдет топору – неразрешимая загадка для любого мужчины. Как и то, на фиг ему вообще сапог, как таковой. Наверное, железяка действительно являлась заколдованной принцессой…
Первой поняла, что за ними наблюдают, все-таки Лани. Все остальные были слишком заняты новой (и единственной) шмоткой секиры, чтобы обращать внимание на что-то еще.
Судя по тому, что не было слышно бряцания оружием, громкой матерщины и криков «Бросить оружие! Руки за голову! Вы имеете право…», следил за ними кто-то из местных погорельцев. Не спешащий выходить из кустов при виде столь доблестной компании.
Выявить наблюдателя не удалось. Едва девушка сделала пару шагов по направлению к кустам, где тот предположительно находился, как треск ветвей уведомил ее о том, что незнакомец к знакомству склонен не слишком. Азартно рванулся следом щенок тьмы – инстинкт гончей брал иногда свое, но тут же послушно вернулся на место, едва Лани отдала приказ. Хотя и заинтересованно поглядывал в сторону несостоявшейся добычи.
– Следили, – флегматично заметил Боресвет.
– Крестьянин, должно быть, – поддакнула секира.
– Ребенок, – высказал свое мнение Лемур. – Слишком легкие шаги для взрослого.
Бол одобрительно промычал. К детям он относился положительно, куда лучше, чем к этому сборищу идиотов, неспособных понять самые простые жесты. А все из-за тупоголового варвара, пожелавшего ему онеметь! Что бы такое ему пожелать в ответ, чтобы мало не показалось? Была у Бола пара идей на эту тему, но вот беда – тяжело высказать эти пожелания жестами. Дубоголовый варвар нипочем не поймет…
– Поехали, – сказал наконец принц. – Что время терять, кто бы там ни был, его уже не догонишь. Если местный, он эти леса как свои пять пальцев знает.
Гоблин растопырил свою шестипалую ладонь и недоуменно хмыкнул. Неловко забрался на своего скакуна, тут же преисполнившегося самыми черными подозрениями на его счет.
– Надо бы догнать все-таки, – пробормотал варвар. Ребенок там или нет – еще вопрос, а вот если наведет на их след фараданцев, мало не покажется.
– Сиди уж, чудо, – бросила Лани. – С детьми воевать, тоже мне герой выискался…
Варвар хотел обидеться, но не успел. В разговор вмешалась секира.
– Кстати о героях, – начала она, выглядывая из сапога краем рукояти. – Есть вот такая одна история…
Все с интересом приготовились слушать. Даже Бол заткнулся и перестал махать руками. Дорога – занятие скучное, а топор знал немало интересных историй.
История и впрямь оказалась презанятная. Один герой (имени топор то ли не помнил, то ли не мог выговорить) решил однажды поискать приключений (чисто героическое занятие). Понятно, что эта фигня тут же с радостью откликнулась на его поиски. Для начала, как водится, встретился ему злой колдун. Эта разновидность неприятностей вообще липнет к героям, как мухи к варенью. Данный упомянутый колдун тоже решил к герою прилипнуть и задал ему три вопроса. Понятное дело, смелый рыцарь потому героем и стал, что в остальном ни в чем не шарил напрочь. И на все три вопроса колдун получил один и тот же ответ, но куда послали, не пошел, а превратил отважного рыцаря в лягушку.
Что бедолаге оставалось делать? Спрыгнул он с коня и зашлепал на ближайшее болото обедать комарами. И так бы бедолага и помер, но судьба дураков и героев для чего-то хранит. До поры до времени.