Часы, стоимость которых позволила бы купить самолет. Круто выглядит как для обычного прокурорского. Надо брать выше. Крупная шишка. И все туда же, на подсосе у моего отца. Очередная шавка.
До чего приятно смотреть, как вытягивается его рожа, когда ему докладывают, что все чисто. Квартиру перевернули вверх дном, но ничего не обнаружили. Ни сумки, ни денег. Ни наркоты. Вообще, никаких улик нет.
- А бриллианты? – спрашивает очкастый хмырь. – Тут должны храниться незаконно приобретенные драгоценности. Проверьте еще раз. Каждый угол осмотрите. Такое не пропадает бесследно.
Вижу, как Ира бледнеет. На лбу проступают мелкие бисеринки пота, скатываются по виску. Мускул правой щеки дергается. Скулы сводит судорогой. Дыхание учащается.
Моя девочка не умеет лгать. Совсем. Ее сковывает страх.
Проклятье. Мой проеб. Просчет. Конкретный. Пиздец, не думал я, что и это отец обернет против нас, намутит чего-то со своим магазином и выставит покупку украшений как действие вне закона. Хотя черт раздери, как покупка может быть… ну да, те бриллианты не были выставлены на продажу официально. Вот и все. Теперь можно за них по судам затаскать. Раз нечего больше пришить, то сюда вгрызутся. Человек есть, значит, и статья найдется. Истина на все времена.
Только бриллианты тоже не находятся.
- Как нет? – очкастый мудак дрожит от волнения, понимает, что с него три шкуры за провал спустят и самое страшное – дорогие часики в жопу засунут, натянут по полной программе. – Ну как?!
Спецназовцы рассеянно разводят руками.
- Ищите! – орет. – Найдите хоть что-нибудь. Мне наплевать. Счетчики проверьте, может они электричество отматывают. Ножи на кухне осмотрите, вдруг на запрещенку прокатит. Или порнуху отыщите. Вибратор. Секс-игрушки. Может, тут притон? Давайте. Вперед!
Их ждет очередное разочарование. Похоже, это самая скучная и скромная квартира, которую им доводилось обыскивать. Никаких интересных открытий.
Честно. Порядочно. До тошноты.
Интересно, когда Ира успела избавиться от бриллиантов? Как? Учитывая ее доброту, могла прохожим на улице раздать. Или подружкам. А может, пожертвовала куда?
- Ладно, - бросает хмырь. – Сегодня вам повезло.
- Извинения будут? – спрашиваю.
- Чего? – кривится, очочки снимает, хохочет. – Ты о чем?
- На каком основании такая проверка? Где ордер? – продолжаю спокойно. – Нам ничего не объяснили, ворвались в квартиру, перевернули все. Вы и дверь выбили, если бы я не забыл закрыть. Я и моя будущая супруга готовились к поезде с детьми. А тут вдруг такое. Врываетесь, пытаетесь что-то запрещенное найти. На каком основании?
- Охренел? – рявкает. – Забыл в какой стране живешь?
- Я живу в правовом государстве, - усмехаюсь. – А вы где?
- Да я тебя в тюрячке сгною, - цедит, подходит вплотную, хватает за ворот футболки, встряхивает. – Закончилась твоя халява. Бабу и огрызков велено не трогать. А вот тебя никто не станет жалеть. Поверь, я найду за что тебя упечь. И сидеть ты будешь долго, очень долго, при чем в такой камере, где будут одни отморозки, упыри похлеще тебя самого. Познаешь там все прелести мужской дружбы и… крепкой любви!
Рыгочет. Заходится в хохоте.
- Я телефон на подоконнике оставил, - говорю. – Вы очень неожиданно ворвались. Вот про камеру сказали, и я вспомнил о другой камере.
- Что?
- Я ее не отключил. Трансляция до сих пор идет. И запись на ютуб канал. Там по ходу каждая минута отражена уже. Простите, что забыл предупредить.
Очкарик бросается к окну. Хватает телефон.
- Как это отключить? – ревет. – Как?! Бля…
Разбивает. Топчется. Выбрасывает на улицу.
- Откуда столько злости? – удивляюсь. – Вам стоит транслировать в мир доброту и свет. Могли бы передать привет подписчикам.
- Я тебя… я…
Его колотит в припадке.
- Конечно, вы можете удалить тот канал, - продолжаю ровно. – Запись уже попала в Интернет. Люди будут перезаливать это видео на все ресурсы. Поздравляю, вы стали знамениты. Хмырь явно жаждет меня убить. Только теперь у него наметились проблемы поважнее. Он еще верит, что сумеет совладать с потоком информации. Наивный. Однако мне такой поворот на руку.
Минута – в квартире больше нет посторонних. Все эти сволочи убираются прочь. Их предводитель надеется успеть, поправить ситуацию. Дебил. Удачи ему.
- Не переживай, - обнимаю Иру. – Я вызову клининговую компанию. Они успеют прибраться до прихода детей. И, как видишь, этот урод подтвердил клятву моего отца. Тебя и детей не тронут. Все будет хорошо.
- Ник, - всхлипывает. – Он бешеный. Безумный. Я была права, он не остановится. Нам нужно сделать что-то… но что? Я даже не представляю…
- Просто верь мне, - мягко прижимаюсь губами к заледеневшей щеке. – Кстати, как ты догадалась избавиться от бриллиантов?
- Никак, - выдает сдавленно. – Понятия не имею, куда они пропали.
+++
- Мишутка не промах, - говорю, когда автомобиль трогается с места. – Потенциал большой. Впечатляет. Теперь ждем, как быстро с отцом моим сойдется.
- Господи, - зажимает рот ладонью. – Думаешь, Миша забрал драгоценности?
- А кто еще? – хмыкаю. – Нянька вряд ли так рисковать станет. Давно работает в богатых семьях, осознает угрозу и последствия. Дети точно вне подозрения. Остается только твой бывший супруг.
- У нас и правда давно не было гостей, - вздыхает. – Раньше Кристина часто заходила, но теперь уже давно нет… Боже. Это ужасно. Никогда не думала, что Миша пойдет на воровство. На такую низость.
- Ну, - протягивает. – Не так и ужасно. Скорее забавно.
- Почему?
- Во-первых, он помог нам, сам того не подозревая, - пожимаю плечами, обжигаю ее взглядом, когда прибавляю: - Во-вторых, заграбастал бриллианты, в которых я тебя трахал.
Ира краснеет. До корней волос. Четко вспоминает тот момент. Как я кончал на нее, помечая свою собственность. Как