С башен велся прицельный огонь по лестнице, которая горела сверху до низу, и взобраться по ней уже не представлялось возможности.
Наверное Синие и впрямь стянули к этой стене все свои силы, потому что под их усилившимся напором мы стремительно теряли с таким трудом завоеванные позиции. Положение штурмовиков сверху стало совсем отчаянным — не смотря на то, что они все еще старались удержаться на стене, противник давил их количеством. Те же, кто находился внизу, не только не могли подняться под массированным обстрелом, но и вынуждены были отступить.
— Никита, там Миша!
Я посмотрел в ту сторону, куда показывала Матрена, и увидел Грамотина, активно огрызающегося огненным шарами. Какое-то время его прикрывал щитом орк, но потом чья-то метко пущенная стрела все-таки достала последнего, и Михаил остался без защиты. На земле вокруг лежало множество бездыханных тел. Мы уже потеряли больше половины своего состава и все еще продолжали отступать.
— Ну давай же, Орел, — прошептал я. — Давай…
И будто это было каким-то заклинанием, а я могущественным магом, огонь сверху вдруг резко поубавился.
— Что происходит? — спросил Лоб. — Мы уже победили?
— Еще нет. Синие поняли, что мы только отвлекающий маневр, и отошли на другие стены искать тайных лазутчиков. Если уже не нашли…
— Надеюсь, Орел успел пробраться внутрь.
Наверху из Красных уже никого не осталось, лестница, по которой вскарабкались первопроходцы, полностью сгорела, и нас все еще атаковали, пытаясь не дать прорваться в крепость еще раз. Но от того, что Синим пришлось разделиться, мы, собрав последние силы, сумели сломить их значительно «похудевшую» оборону.
Поднявшись на стену одним из последних, я наконец почувствовал себя в своей стезе. Внизу, где не было противников и приходилось лишь уворачиваться от атак сверху, я был беспомощен, как котенок. Зато здесь мне удалось взять реванш и вдоволь помахать мечом.
Внутри кипела битва. Большинство Синих находилось на стенах, но некоторые начали подтягиваться к центру двора, где нам необходимо было установить мину. Остатки наших солдат, разделившись надвое, начали с боем продвигаться одни по правой, другие по левой стене к башням. Я, едва увернувшись от стрелы и отбив чей-то меч, толкнул плечом Лба, с которым мы стояли спина к спине.
— Давай к центру! — крикнул я ему.
— Ты что? Нам надо найти группу Орла и помочь им! Иначе проиграем…
— К ЦЕНТРУ!!!
Дальше Лоб пререкаться не стал, и растолкав широкими плечами и своих, и чужих, тараном начал прокладывать путь к спускающейся вниз внутренней лестнице.
— Миша! — я схватил за руку чудом оказавшегося рядом Грамотина. — Мы продвигаемся туда, прикрой нас!
По его озадаченному лицу я понял, что он усомнился в моей адекватности, но вопросов к счастью задавать не стал и одним взмахом жезла послал в центр двора большой огненный сгусток, от которого Синие шарахнулись в стороны.
Пробиваться было не легко, но я чувствовал азарт, придававший мне сил. Разгоряченные от нагрузок мышцы наливались приятной тяжестью, слух и зрение обострились, я замечал любые движения и вовремя на них реагировал. Все мысли исчезли из головы — были только я, мой меч и цель впереди.
На флагштоке в центре двора «Канийской крепости» висело знамя батальона Красных, но оно было спущено. Зато знамена Синих развевались повсюду.
— Ник, мы ведь не выиграем, пока мина не будет установлена, — наконец решил высказаться Михаил, когда мы уже приблизились к центру. — Синие вроде бы засекли группу Орла и даже поймали кого-то из них, но может мы еще сможем что-то сделать, если сумеем…
— Вот и молодцы, что засекли.
— Что ты… — начал было Грамотин, но наморщив лоб, замолчал.
Не смотря на то, что большинство наших солдат сражалось на стене, продвигаясь к башням, стремительный прорыв нескольких штурмовиков к флагштоку не остался незамеченным, но было уже поздно. Пока половина Синих гонялась за Орлом где-то на задних стенах, а другая не давала остаткам Красных прийти ему на помощь, мы уже успели ликвидировать охрану в центре двора.
Убирать меч в ножны было некогда, поэтому я просто бросил его на землю и, выдернув из-за пазухи учебную мину, активировал ее. На ней загорелись голубые огоньки и это видимо привело в действие подъемный механизм флагштока, потому что флаг Красных гордо взвился в воздух без нашей помощи. Как только это произошло, нас сразу окружил защитный барьер, не позволяющий атаковать и приглушивший все звуки. В столь внезапно наступившей тишине у меня сильно зазвенело в ушах.
— Итак, крепость взорвана! Бабах! Бум! Всех врагов разорвало на кусочки и разбросало по астралу. Ура! — я весело посмотрел на Лба и Михаила.
У первого на лице прочно укрепилось выражение слабоумного, попавшего в научный институт. Второй глядел на меня с непередаваемой гаммой эмоций. Я рассмеялся.
— Это, кажется, немного расходится с тем, что мы планировали изначально, — сказал Миша.
— Мы с Орлом решили слегка изменить план.
— Угу, — кивнул он, а потом на всякий случай уточнил, чтобы окончательно удостовериться в нашей с Кузьмой невменяемости: — То есть, получается, мы даже не блефовали, и ты, как на параде, шел с миной прямо в лоб противнику?
— Ну да.
Лицо Гармотина приобрело сочувствующий вид.
— На то и был расчет, что Синие бросятся искать лазутчиков с тыла… — начал объяснять я ход своих мыслей.
— Действительно. Вряд ли бы они поверили, что Красные тупые настолько, чтобы нести мину чуть ли не через главные ворота.
— Да.
— Но именно так мы сделали.
— Да.
Грамотин снова кивнул, что-то для себя решив, и я подозревал, что решение это мне отнюдь не польстит. Я снова рассмеялся.
— Так я не понял, мина с самого начала было у тебя? — выпал из ступора Лоб.
На этот раз мы с Михаилом захохотали оба.
Я уже собирался ответить Лбу, но вдруг тело сковало напряжение и по спине прошел озноб. А еще через мгновение оглушительно завыла сирена.
— Это не учения, что-то случилось, — обеспокоенно сказал Михаил, но я и так это понял.
— Всем построится! Шевелитесь!
Невесть как оказавшийся на острове адмирал Мбизи-Бомани надрывался в громкоговоритель. Он бежал по двору крепости и махал руками, призывая всем собраться возле него.
— Быстрее! Быстрее! Это не учебная тревога!
Все, и Красные, и Синие, кто был жив и еще мог стоять на ногах, построились в