– Твой черёд.
Я отвлеклась от планшета, повернув голову и взглянув на облокотившегося об дверной проём мужчину. Нос тут же защекотал аромат мёда и коры, который остался на подушке, одеяле, простыне.
– Ничего?
– Ничего.
Со вздохом отложив планшет, я села на кровати, зачесав белые волосы и через ресницы взглянув на Ориаса. Он только что вышел из душа, в одних штанах, со всё ещё влажными волосами, прилипшими к шее и плечам. У его ног покачивался хвост с длинной чёрной кисточкой. Я скользнула взглядом по его обнажённой груди, по жилистому, бледному телу с кубиками пресса. Во рту резко пересохло, и я наклонилась, отчаянно выискивая свои туфли на коротком каблуке. Волосы закрыли весь обзор, чему я была рада, чувствуя на себе взгляд враса и стараясь восстановить сбившееся дыхание.
Словно ничего между нами не было. Словно мы были просто знакомыми, и все те поцелуи, все соития были лишь бредом в моей поехавшей голове. Было бы неплохо, будь оно всё так.
Поднявшись, я завязала волосы в длинный, доходящий уже до поясницы, хвост. Подобрав планшет и, как вы уже поняли, старательно избегая взгляда на Ориаса, я подошла к проходу, стараясь практически не дышать. Однако сердце бешено билось в груди, отчего рёбра противно сдавливало.
Я шагнула в коридор, как Ориас легко перехватил меня за руку, и сердце подскочило к горлу.
– Мэл.
Я подняла на него глаза, выразительно изогнув брови. Он почему–то молчал, не смотря в мои глаза, а куда–то ниже… на губы.
– Ориас, – позвала я, заставив его вздрогнуть и наконец поднять глаза. – Что?
– Просто пытаюсь понять, как сильно ты меня ударишь, если я тебя поцелую, – тихо произнёс он, усмехнувшись на последнем слове.
– А зачем тебе меня целовать? – постаралась как можно обыденным тоном поинтересоваться я.
– Очень хочется, – признался он. – И не только поцеловать.
– Правда? – усмехнулась я. – А что ещё ты хочешь сделать?
Я сказала это в шутку, но, звёзды, как же сильно забилось сердце. И от скользнувшей на губах мужчины улыбке, от которой вспыхивал знакомый голод, шепча на ухо потаённые желания: дотронься до него, поцелуй его, заставь его хотеть тебя…
– Ты и правда хочешь это знать? – глухо поинтересовался Ориас, наклонившись ко мне. Я невольно сглотнула, стараясь держать себя в руках. – А если я скажу, что желаю вновь ощутить на языке вкус одной из самых опасных и привлекательных женщин, которых когда–либо встречал на своём пути?
Ориас прижал мою ладонь к своей горячей коже на груди, и пальцами я ощутила стук его сердца. У меня задрожали колени, и горячий комок заклубился внизу живота. С каждым разом он распалялся всё ярче, всё жарче. Мне даже казалось, что время, проведённое в разлуке, лишь заставляло голод крепнуть, а не слабеть, пока он и вовсе не исчезнет.
Это точно какая–то болезнь.
Пальцы, подрагивая, скользнули вверх, медленно проведя по выпирающим ключицам, направившись к шее и влажным волосам, пропуская чёрные прядки. Ориас сипло выдохнул, взяв меня за свободную руку и прижавшись горячими губами к венам на запястье. У меня чуть не подогнулись колени от внезапной слабости во всём теле. Я не могла нормально вдохнуть, как загипнотизированная смотря на губы Ориаса, что скользили по моей ладони, целуя каждый палец. Остатки здравомыслия вопили, что всё это неправильно, что мне стоит отказать ему и уйти. Однако когда в последний раз я слушала это самое здравомыслие?
На моей коже вдруг начали проступать затейливые узоры, осветив лицо Ориаса. Он негромко выдохнул, отпрянув на шаг назад, и всё внутри меня сжалось, заставив прижать руки к груди. Узоры тут же погасли.
– Я пойду наверх, – едва произнесла я, развернувшись и выйдя в коридор.
Звёзды, надо было взять сыворотку Уана! Но откуда я знала, что тело так среагирует на прикосновение мужчины? Сияние вырвалось само, и ни я, ни врас его не ожидали.
Талию перехватила чужая рука, и я даже пискнуть не успела, как меня развернули и голодным, практически отчаянным поцелуем выбили пол из–под ног. Ноги всё же подкосились, но Ориас прижал к себе, прошептав между поцелуями:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Покажи ещё раз… эти узоры…
Он мог и не просить – они уже проступили на коже, скрытые одеждой. Подхватив край футболки, мужчина рывком снял её, отпрянув и медленно скользнув взглядом по линиям и завиткам, что спускались ниже. Я проследила за его взглядом, и всё внутри меня вспыхнуло, когда я поняла, куда идут узоры.
Подняв руку, Ориас провёл пальцами по моим ключицам, неторопливо спустившись вниз, к груди, обведя один из водоворотов, окружающих ореол с уже затвердевшим соском. Я прикусила губу, когда его рука спустилась ниже, проведя по рёбрам и застыв внизу живота, жаром опаляя кожу.
Ориас поднял свои изумрудные глаза с рассыпавшимися в них золотыми искорками.
– Вот здесь я хочу закончить, – прошептал он. – Если ты меня не отговоришь.
Я раскрыла рот, но так ничего и не ответила. Подняв руку, врас коснулся своими шершавыми пальцами моих губ, проведя по ним и заставив их гореть. Тихий, приглушённый стон разрушил тишину между нами, заставив Ориаса улыбнуться.
– Значит, не отговоришь…
Я качнула головой, едва дыша от горячих рук мужчины, что придерживали за талию.
Не отговорю. Просто не смогу, и мы это уже давно выяснили.
Ориас отступил назад, и я шагнула следом, обратно в комнату. Свет выключился, оставив нас в темноте, лишь узоры на моём теле отгоняли мрак. Вздрогнув, когда меня прижали к холодной стене, я ощутила сжавшиеся на запястьях пальцы. Подняв мои руки и крепко сжав их, чтобы я не вырвалась, Ориас свободной рукой начал выводить узоры на животе, ещё сильнее распаляя меня. Припав губами к шее, заставив сердце затрепетать, он прошептал:
– Ты бы знала, как я хочу тебя, пташка… как я долго терпел, чтобы вновь прикоснуться к тебе…
Я ответила тихим стоном, откинув голову назад, когда Ориас сжал зубами кожу. Его колено скользнуло между моих ног, давая хоть какую–то опору. Горячие губы опустились ниже, заставив тяжело задышать и закрыть глаза. Звёзды, как же это было приятно. Воздух уже был душным, пропахшим нашими телами.
Губы враса сжались на затвердевшем соске, когда свободная рука стянула штаны, оставив меня в одних трусах. Однако и это длилось недолго, и вот я уже была голая перед ним, с покрывающим тело светящимся узором, чьи линии соединялись в одном месте.
Горячие пальцы едва ощутимо коснулись голых губ, что между ног, и я застонала, ахнув, стоило им проникнуть чуть внутрь, сжавшись на чувствительном бугорке. Стон наполнил комнату, и мои губы вновь накрыли губы Ориаса, когда его горячие пальцы выводили какие–то невероятные узоры, заставляя тереться о них и поцелуями молить перейти к самому главному.
Ориас убрал руку, на несколько секунд отвлёкшись от меня, чтобы облизать влажные от моего сока пальцы.
– Всё так же на вкус как цветочное вино, – улыбнулся он, проведя влажными пальцами линию от впадины между ключицами до лона, заставив мурашки пробежать по коже. – Мне продолжить?
– Да…
– Повтори громче, – прошептал мне мужчина на ухо, тяжело дыша и опаляя своим дыханием.
Я высвободила одну руку, взяв Ориаса за запястье и, смотря ему в глаза, облизала его пальцы, чувствуя на них свой вкус, а так же ударивший в голову аромат мёда и коры. С усмешкой глядя на враса, я прижала его ладонь к животу и повела вниз, к сосредоточению жара.
– Коварная бестия, – с придыханием прошептал он, не сдержав улыбку. – Ты даже не оставляешь мне выбора…
Горячие пальцы вновь скользнули между лепестков половых губ, на этот раз не задержавшись на пульсирующем бугорке, а поочерёдно и томительно медленно войдя внутрь. Я застонала, освободившейся рукой обхватив шею Ориаса и прижав к себе, сокращая расстояние между нами. Он зарычал мне в губы, жадно целуя и двигая пальцами, заставляя стонать и водить бёдрами, отправляя себя всё выше и выше. Я уже была на пике, когда врас убрал пальцы, улыбнувшись мне в шею и прошептав: