Человеческие существа, люди:
1. Из плоти, человек думает и знает.
2. Спит по ночам, как животное.
3. Ест плоть других, как хищник.
4. Испражняется.
5. Умирает и гниет, подвержен болезни и разрушению.
6. Зачинает и рожает детенышей абсолютно немеханическим способом, однако молодые особи тоже разумные.
7. Убивает.
8. Может перебороть робота.
9. Разбирает роботов, хотя никто, кроме других людей, не знает, что он делает с этими частями.
10. Противоположность роботу. Если робот являет собой достойный образ жизни, то человек – недостойный.
11. Сенсорные датчики робота регистрируют человека, как любое другое безопасное животное, и в результате человек застает робота врасплох.
12. Человека можно убить только деревянным предметом. Дерево – органический продукт, однако по многим параметрам не уступает металлу. Находясь посередине между плотью и металлом, оно может уничтожить человеческую плоть.
13. Убитый любыми другими средствами, кроме дерева, человек только кажется мертвым. В действительности, в тот самый момент, когда он падает перед противником, он оживает в другом месте, целый и невредимый, в новом теле.
И хотя список можно было продолжить, Куранов сошел с этой мысленной дороги, потому что размышления эти очень его тревожили. Фантазии Таттла, конечно же – догадки, предположения, вымысел. Если бы человек действительно существовал, кто бы мог верить в главный постулат Центрального агентства: вселенная во всех ее аспектах абсолютно логична и рациональна.
* * *
– Винтовки исчезли, – такими словами Таттл встретил Куранова, когда тот вылез из инактивационной ниши и встал. – Исчезли. Все. Вот почему я вызвал тебя.
– Все? – переспросил Куранов, посмотрев на металлическую полку. – Исчезли куда?
– Их взял Лики, – Стеффан стоял у окна, на его длинных, отливающих в синеву металлических руках блестели капельки конденсата.
– Лики тоже нет? – спросил Куранов.
– Да.
Он задумался, прежде чем задать следующий вопрос.
– Но куда он мог пойти в снежную бурю? И зачем ему понадобились все винтовки?
– Я уверен, что волноваться не о чем, – ответил Стеффан. – Должно быть, у него была веская причина, и он все нам объяснит, когда вернется.
– Если вернется, – вставил Таттл.
Куранов повернулся к нему.
– Таттл, ты думаешь, что ему грозит опасность?
– В свете случившегося... я про найденные нами следы... я бы не исключал такую возможность.
Стеффан пренебрежительно хмыкнул.
– Как бы то ни было, – продолжил Таттл, – ты должен признать, что все это, по меньшей мере, странно, – он посмотрел на Куранова. – Не следовало нам идти на ограничение наших функциональных способностей перед этой поездкой. Я бы отдал все что угодно, лишь бы вернуть их, – он помялся. – Думаю, нам надо найти Лики.
– Он вернется, – настаивал Стеффан. – Он вернется, когда захочет вернуться.
– Я тем не менее считаю, что нам надо начинать поиски.
Куранов подошел к окну, встал рядом со Стеффаном, всмотрелся в падающий снег. На земле его слой увеличился как минимум на двенадцать дюймов. Кроны деревьев гнулись под дополнительным весом. Никогда раньше Куранов не видел, чтобы снег падал так быстро.
– Так что? – спросил Таттл.
– Я согласен. Мы должны его искать, но все вместе. Учитывая нашу неполноценность, мы можем легко заблудиться и потеряться. А если кто-то при падении получит повреждение, у него может полностью сесть батарея до того, как его найдут. Так что лучше держаться друг друга.
– Ты прав, – Таттл повернулся к Стеффану. – А ты?
– Да, конечно, – ответил Стеффан. – Я с вами.
* * *
Их ручные фонари яркими пятнами светили в темноте, но не могли прорезать белоснежную пелену. Выйдя из охотничьей избушки, роботы начали круговой поиск. Замкнув круг, расширяли радиус. Решили прежде всего осмотреть открытую местность, а уж потом, если Лики не найдется, входить в лес. Все согласились с этим условием, хотя ни один, даже Стеффан, не признался, что в лес им не хотелось заходить из-за абсолютно иррационального страха перед теми, кто мог жить среди деревьев.
В итоге входить в лес не потребовалось, потому что Лики они нашли в двадцати ярдах от охотничьей избушки. Он лежал на боку в глубоком снегу.
– Его разукомплектовали, – сказал Стеффан.
Остальные и так это поняли.
Лики не хватало обеих ног.
– Кто мог это сделать? – спросил Стеффан.
Ни Таттл, ни Куранов ему не ответили.
Голова Лики висела на шее, потому что кто-то вывел из зацепления несколько звеньев кольцевого кабеля. Видеоприемники разбили, механизм преобразования видеосигнала, расположенный за ними, вытащили через глазницы. Наклонившись ниже, Куранов увидел, что кто-то загнал какой-то острый предмет в банки данных, тем самым уничтожив всю хранившуюся там информацию. Куранов надеялся, что произошло это после того, как Лики умер.
– Ужасно, – Стеффан отвернулся от этого жуткого зрелища, направился к охотничьей избушке, но резко остановился, осознав, что не следует ему покидать компанию других роботов. И мысленно содрогнулся.
– И что нам с ним делать? – спросил Таттл.
– Оставим его, – ответил Куранов.
– Здесь, гнить?
– Он все равно ничего не чувствует.
– Однако...
– Надо возвращаться, – Куранов очертил фонарем круг. – Не следует нам подставляться.
Держась ближе друг к другу, они вернулись в охотничью избушку.
По пути Куранов вспомнил один из особо тревожных пунктов составленного им списка: «9. Человек разбирает роботов, хотя никто, кроме других людей, не знает, что он делает с этими частями...»
* * *
– Насколько я понимаю, – поделился с остальными своими соображениями Куранов, – Лики винтовки не брал. Кто-то, или что-то, вошло в охотничью избушку, чтобы украсть их. Лики, должно быть, вылез из инактивационной ниши в тот самый момент, когда воры уходили. Вместо того чтобы разбудить нас, он бросился следом.
– Или его заставили уйти с ними, – вставил Таттл.
– Я сомневаюсь, что его увели насильно, – не согласился Куранов. – В охотничьей избушке достаточно света и хватает места, чтобы Лики, пусть и с ограниченными способностями, позволил причинить себе вред или допустил, чтобы его увели. А вот снаружи, во время бури, он оказался в их власти.
Завыл ветер, окна затряслись в металлических рамах.
Трое роботов стояли неподвижно, ожидая, пока ветер стихнет, словно боялись, что воет не ветер, а какой-то огромный зверь, задумавший снести охотничью избушку с фундамента и разорвать ее обитателей на куски.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});