- Что им обо мне известно?
- Твой сосед по камере будто бы сказал, что тебя сюда заслал король Кайлок, чтобы уничтожить форт. - Хозяйка устремила на Джека тяжелый взгляд. - Он сказал еще, что ты могущественный чародей, которому повинуются стихии.
- Ему поверили?
- Ты же знаешь - никто не хочет верить в то, что попахивает колдовством, поэтому все из кожи лезут, чтобы как-то объяснить пожар и тряску. Но то, что люди не говорят вслух, они шепчут друг другу на ухо.
Джек открыл было рот, но она перебила его:
- Нет, парень. Не хочу я знать правду. Я смотрю на тебя и вижу больного растерянного юнца, ничего больше. - Она широко улыбнулась. - На том и остановимся, ладно?
Легкий стук в дверь помешал Джеку поблагодарить ее. Был опасный момент, когда хозяйка отодвигала засов, но Дилбурт пришел один.
- Видел он парня? - спросила она.
- Видел, но я сказал все, как ты велела, и он вроде бы остался удовлетворен. - Они обменялись быстрыми красноречивыми взглядами, и Дилбурт сказал: - Мне жаль, парень, но тебе, пожалуй, лучше уйти. Если б речь шла только обо мне, ты мог бы оставаться здесь, пока дверь бы не вышибли. Но вот жена... - Он медленно покачал головой. - Я пропащий человек, если с ней что-то случится.
- Я знаю, Дилбурт. Твоя жена - самая храбрая женщина во всем Халькусе, и я ни за что на свете не хотел бы причинить ей вред. - Говоря это, Джек понял, что сказал чистую правду.
Дилбурт обнял его за плечи.
- Ты парень, каких мало. Я рад, что привел тебя домой.
У тетушки Вадвелл вырвался звук, подозрительно похожий на всхлип. Она достала из рукава платок величиной со скатерку и громко высморкалась в него.
- Ну, чего ты ждешь, муженек? - спросила она тут же. - Если парень уходит, надо собрать ему что-то на дорогу.
Дилбурт грустно улыбнулся Джеку и засуетился, укладывая мясо и сыры, наливая в мехи вино и вытаскивая одежду из сундука.
Широкая ладонь хозяйки хлопнула Джека по лбу.
- Жар еще есть, - объявила она. - Я дам тебе лекарство. - Она достала серебряную фляжку и скомандовала: - Пей до дна.
Джек только однажды до этого пил водку. Мастеру Фраллиту как-то в канун зимы подарила бутылку вдова торговца птицей - влюбчивая особа, стремившаяся выйти замуж второй раз. Мастер спрятал подарок в мешках с мукой. Джек обнаружил бутылку на следующее утро и к тому времени, как мастер нашел его, опорожнил ее наполовину. Джек был так пьян, что даже не почувствовал трепки. Значит, лекарство и впрямь хорошее, раз способно притупить удары разъяренного Фраллита.
Пока он пил, тетушка Вадвелл обозревала его многочисленные раны и синяки, покачивая головой и горестно цокая языком. Она заново перевязала ему рану на груди и протерла руки и ноги остатками заветного вина. Дилбурт тем временем приготовил несколько смен одежды.
Тетушка Вадвелл, словно заправский солдат, отобрала самые неприметные вещи. Только вот пришлись они не совсем впору. Коричневый камзол оказался так длинен, что потребовал приложения больших ножниц - Джеку начинало казаться, что в доме у Вадвеллов все большое, - чтобы обрезать полы. Штаны, столь же необъятные, в конце концов укрепили вокруг пояса куском веревки, такой толстой, что впору корабль причаливать.
Через некоторое время Джека нагрузили, как вьючную лошадь, и вооружили до зубов. Он прятал на себе три смертельно острых ножа и мешочек с железными шипами, которыми останавливают скачущую конницу. То, что у Дилбурта нашлось все это в доме, не удивило Джека: Вадвеллы были запасливой четой.
Тетушка Вадвелл чмокнула Джека в щеку своими пухлыми губами, прижавшись к нему массивной грудью.
- Прощай, паренек. Жаль мне тебя отпускать. - Последнее объятие, от которого хрустнули кости, - и она преобразилась из любящей матушки в генерала. - Иди лесом и держись под его прикрытием сколько возможно. Весна нынче ранняя, и на деревьях уже достаточно листвы, чтобы спрятать тебя. Как пройдешь около полулиги прямо на юг, увидишь ручей. Иди вверх по течению.... сколько там будет, муженек?
- Не больше четырех лиг, жена.
- Верно. Через четыре лиги ручей раздваивается - иди вдоль того, что ведет в холмы, к тому времени ты должен будешь обернуться лицом на северо-восток. А там уж сам смекнешь, как тебе идти. В лесах пустынно разве что браконьеры могут встретиться.
Джек кивал, слушая ее наставления. Водка зажгла в крови пожар, и он едва стоял на ногах под своей ношей. У него не хватало духу сказать им, что они надавали ему слишком много, - выбросит кое-что позже, когда останется один. Печально это - ему дороги были их дары. Но столько ему не снести. Он знал, что ноги не выдержат, если он подвергнет их слишком большому испытанию, - они уже и теперь тряслись, хотя он стоял на месте. Дилбурт крепко пожал ему руку.
- Будь осторожен, парень. И помни женины указания - никто не знает здешние места лучше нее.
Они проводили его до двери, выглянули, нет ли кого снаружи, и выпустили Джека. Все трое обошли вокруг дома - муж и жена шли рука об руку. Этот знак давнишней, будничной привязанности глубоко тронул Джека. И у них с Тариссой так было, когда они безумно сплетали руки или обменивались поцелуями, словно улыбками. Теперь все кончено. Он один, его мечты разбились как стекло, и осколки ранят душу. Как она могла? Как могла предать его так бессердечно?
Гнева в нем больше не было - только печаль и, как верно угадала тетушка Вадвелл, растерянность. Тарисса сказала, что любит его, а все, даже Боджер и Грифт, говорили, что нельзя причинять боль тому, кого любишь. Значит, она лгала - и из всего длинного перечня лжи и обманов эта ложь ранила Джека больше всего.
- Ну, ступай, парень, - нарушила его думы тетушка Вадвелл. - Вон он, лес. До него далеко, но ты будешь в безопасности, как только дойдешь до той первой купы деревьев. - Добрая улыбка озарила ее большое, почти без морщин лицо.
Они уже попрощались - Джеку оставалось только поблагодарить их. Он смотрел на них, жителей вражеской страны. Халькус воюет с Королевствами, но эти люди за последний день проявили к нему больше доброты, чем кто-либо из соотечественников. Если не считать старую свинарку, что жила близ Харвеллской восточной дороги. Теперь-то он знает, что хальки совсем не те спесивые безбожники, какими слывут в Королевствах. Война вдруг показалась Джеку отвратительным, постыдным делом. Можно ненавидеть страну, но трудно ненавидеть ее народ, когда узнаешь его поближе. Вадвеллы - счастливые добрые люди и не заслуживают того, чтобы Кайлок поставил их на колени.
Глубокая усталость тяжелым грузом легла на плечи. По какой-то непонятной причине он чувствовал себя ответственным за все - не только за гибель форта, не только за судьбу стоящей рядом супружеской пары, но за нечто гораздо большее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});