Таким образом, эта необычная черта — веский аргумент в пользу американского влияния на искусство острова Пасхи.
21. Птицечеловеки, столь важные на Пасхе, хорошо известны на Американской стороне (фото 310, 311). Представленные в искусстве древней Мексики, по-настоящему важную роль они приобретают в древнем Перу, где служат характерной чертой искусства как Тиауанако, так и культуры Мочика на побережье. В древнем Перу видим два главных класса птицечеловеков — у одного клюв короткий, изогнутый, как у кондора, у другого очень длинный, с крючком, как у фрегата (рис. 37–39). Именно эти два типа птицечеловеков представлены в пасхальском искусстве. На Островной стороне соответствий нет. В декоративной резьбе маори видим стилизованную фигуру манаиа, голова которой напоминает скорее птицу, чем человека, по ее значение неизвестно, и она не участвует ни в каких религиозных культах. Да и по виду она нисколько не похожа на пасхальского птицечеловека.
Учитывая важнейшую роль птицечеловека в ритуалах и резьбе Пасхи и его отсутствие в других частях Океании, представляется вероятной интродукция с Американской стороны.
22. Птицы, столь часто изображаемые в пасхальском искусстве, не менее важны на Американской стороне. Рельефы, каменные и деревянные скульптуры, даже монолитные статуи птиц известны от Мексики до Южной Америки, и в древнеперуанском искусстве птицы так же обычны, как птицечеловеки. На Островной стороне изображения птиц чрезвычайно редки, исключения составляют Меланезия и острова Чатем. Птичьими головами украшены навершия одного вида маорийских палиц, но в большей части Полинезии, включая Маркизы, птицы в искусстве не представлены.
Таким образом, обилие птичьих мотивов на Пасхе позволяет считать источником импульса, скорее, Перу, а не Маркизские острова.
23. Рептилии занимают видное место в искусстве от Мексики до Перу. Крупные четвероногие рептилии иногда изваяны в виде индивидуальных монументов, например в Сан-Агустине, Северные Анды (Heyerdahl 1965, pl. 49). В искусстве Тиауанако рельефы крупных ящериц настолько обычны, что Беннетт (1934, с. 474) включил ящериц и жаб вместе с объемными и плоскими каменными головами в группу III своей классификации тиауанакских статуй. На Островной стороне крупные рептилии, хотя и не водятся, часто упоминаются в устных преданиях и представлены в изобразительном искусстве. На Маркизских островах среди немногих рельефов, не изображающих человеческие фигуры, есть и ящерица.
Поскольку рептилии представлены в искусстве как Перу, так и — пусть намного реже — Маркизских островов, мы не можем судить, откуда пришел на Пасху этот импульс.
24. Лягушки и жабы занимают но самое видное место в богатейшей фауне Американского континента, однако играют чрезвычайно важную роль в искусстве от Мексики до Перу. Мы уже видели у Беннетта, что они характерны для тиауанакской скульптуры, но, пожалуй, еще более обычна лягушка в искусстве перуанского побережья. Характерный элемент керамики как Чиму, так и Ранной Мочика — выполненные налепом лягушки на фигурных сосудах и статуэтках, где они, казалось бы, совсем неуместны. Такие аппликации с черной посуды Чиму найдены при раскопках на Галапагосских островах, почти в тысяче миль от области Чиму на материке (Heyerdahl and Skjolsvold, 1956, p. 37–39, 41). На Островной стороне лягушки и жабы в фауне совсем не известны, и они не представлены в местном искусстве. Похожие на лягушек и жаб животные в пасхальской татуировке и скульптуре — сильный аргумент в пользу влияния с южноамериканского материка.
25. Млекопитающие, естественно, обычны в искусстве Американской стороны с ее богатой и разнообразной фауной, но из всех млекопитающих на первом месте в религиозных представлениях и в мотивах искусства от Мексики до Тиауанако стоят кошки, чаще всего представленные пумой. Вместе с змеей и хищной птицей пума символизирует во всей этой области бога-творца, который тождествен богу солнца, и фигуры с выгнутой спиной, когтями и оскаленной пастью преобладают в искусстве Перу от горных районов до тихоокеанского берега. В фауне Океании кошек нет, не представлены они, за одним возможным исключением, и в исконном искусстве этой области. Возможное исключение — долина Пуамау на восточном берегу острова Хива-Оа в Маркизском архипелаге. Здесь на пьедестале монументальной статуи и по бокам большой каменной головы (Heyerdahl, 1965, р. 129–134, pl. 44 а, b) высечены рельефом млекопитающие с когтями и длинным торчащим хвостом, непохожие ни на полинезийскую собаку, ни на свинью, ни на крысу — единственных млекопитающих, которые водились на этом острове в доевропейские времена.
Хотя точно определить животное на этих маркизских рельефах нельзя, речь идет о виде, неизвестном здесь ко времени появления европейских мореплавателей. Тот факт, что они представлены попарно, да еще с когтями и торчащим хвостом, наводит на мысль, что рельефы повторяют изображенных попарно кошек на некоторых древних скульптурах Южной Америки, в частности на нижней части статуи бородатого Кон-Тики Виракочи в Тиауанако. Поскольку мотив маркизских рельефов, если они изображают отсутствующих в океанской фауне кошек, явно заимствован у Американской стороны, маловероятно, чтобы он в свою очередь послужил импульсом для искусства острова Пасхи. Собаки широко представлены в искусстве от Мексики до Перу, в Полинезии — очень редко, на Маркизских островах — никогда. Если длинношеий кекепу с торчащими передними зубами, который играет столь важную роль в пасхальских преданиях, и впрямь изображает ламу, то Перу единственный возможный источник импульса. Длинношеие млекопитающие, весьма напоминающие ламу, иногда представлены среди маркизских петроглифов, хотя лама никогда не водилась на этих островах (Heyerdahl, 1965, р. 134).
26. Морские животные обычны в искусстве Американской стороны, особенно на тихоокеанском берегу Перу, где в местном искусстве представлены всякие виды — киты, черепахи, рыбы, ракообразные. На Островной стороне художники, как ни странно, редко изображали морских животных, хотя они играли важнейшую роль в пище островитян. Маленькие каменные скульптуры рыб, очень похожие на пасхальский образец на фото 177 а, — одна из немногих зооморфных скульптур на Маркизах, Гавайских островах и островах Общества, где их клали на каменных платформах как талисманы, чтобы приманить рыбу к берегу. На острове Фату-Хива в Маркизском архипелаге автор видел также петроглифы рыб, китов и черепах, но это все исключения. Хотя важное значение и большое разнообразие изображений морской фауны в пасхальской резьбе роднит эту черту местного искусства скорое с ближайшим материком, чем с Полинезией в целом, наличие маркизских образцов умаляет ее ценность как индикатора внешнего импульса.