И Дери, и Кэрис наслаждались, демонстрируя актерское мастерство, но оба были достаточно опытны и знали, когда с этим пора закругляться. Когда стало ясно, что собравшиеся достаточно заинтересовались ими, чтобы не разойтись, карлик закричал, что пришло время и ему зарабатывать свою часть денег, взял канат и вошел в пивную напротив харчевни. Из щели под свесом крыши появился конец каната. Схватив его, Кэрис побежала к харчевне и проворно, как белка, взобралась по наружной стене здания на крышу, в то время как Дери поднялся на чердак.
Зрители радостно приветствовали грациозную и ловкую танцовщицу. Девушка просунула канат в слуховое окно и, усевшись на покатую крышу, принялась болтать ногами, пока карлик закреплял канат.
К этому времени большая часть зрителей расположилась либо в пивной, либо в харчевне, сделала заказы и, более или менее терпеливо ожидая начала представления, наблюдала за тем, как то и дело сквозь прорези многоцветной юбки девушки мелькали ее голые ноги. Никогда еще хозяевам харчевни и пивной не приходилось так много работать, но они успели все же поздравить друг друга, один – с прекрасной идеей, а другой – с тем, что все идет именно так, как они хотели.
Теперь Дери появился в новом наряде, почти таком же ярком, как у Кэрис. Он с важным видом вышел на улицу и принялся стучать людей шутовским пузырем по головам, откровенно поддразнивая, что они такие, дескать, глупцы и выкладывают свои деньги за еду и питье, вместо того, чтобы сберечь их для выступающих. Карлик прошелся «колесом» до конца улицы, выскочил на главную улицу и, когда тем же способом вернулся назад, к ожидающим зрителям, за ним следовали еще люди, привлеченные его выкрутасами. К тому времени некоторые зрители уже были возбуждены и принялись выкрикивать нелестные замечания, которые Дери умудрялся повернуть так, что люди, пытавшиеся оскорбить его, сами оставались в дураках. Остальные же постоянно смеялись и тоже что-то выкрикивали, на это Дери ответил, дернув петлю у себя на шее и захихикав, что он рожден, чтобы быть повешенным.
Все это время карлик то и дело поглядывал на крышу харчевни, где Кэрис проверяла натяжение каната, который располагался под небольшим наклоном к более низкому зданию пивной. Девушка дала Дери понять, что готова, и карлик принялся причудливо кружиться и бешено колотить в свой пузырь, требуя тишины. Потом он вдруг остановился и, вскрикнув с деланным удивлением, уставился наверх. И когда, следуя примеру карлика, все тоже подняли головы и мгновенно были захвачены красотой стремительных движений Кэрис на канате, Дери бесшумно скользнул к харчевне, прислонился к стене и затаил дыхание.
Но в этот момент его крепко схватили за руку, и задыхающийся от восторга голос Энн произнес:
– Ты говорил, что они грубые и неотесанные мужланы! О, ты говорил им, кто они на самом деле!
– Я сказал лишь то, что можно отнести ко ВСЕМ мужчинам, большим и маленьким, Энн, – мягко ответил Дери, но почувствовал странное чувство удовлетворения, оттого как девушка восприняла его довольно грубые шутки, однако оно быстро сменилось чувством сильнейшего смущения. – Посмотри на Кэрис, – сказал Он. – Разве не чудесна она на канате?
Дери сам взглянул вверх, боясь повернуть голову и проверить, куда смотрит Энн – на Кэрис или же, по-прежнему, на него. Он решил серьезно поговорить с этой глупышкой и предупредить, что большинство карликов вовсе не безобидны. Но сейчас было не время для этого, и, как только Кэрис спустилась с каната, карлик опрометью бросился на середину улицы. Толпа восторженно вопила в один голос до тех пор, пока девушка не обхватила себя руками и не кувыркнулась через голову, потом снова вскарабкалась на крышу, уселась там и крикнула:
– Одарите, люди добрые, pourboire. Благодаря вашей милости у меня будут деньги на обед, и я снова потанцую для вас.
Краем глаза Дери заметил, как отец схватил Энн за руку и залепил ей хорошую пощечину. На какое-то время карлик оцепенел, но потом снова вернулся к своим обязанностям, сказав себе, что это ее отец, и он имеет право так поступать с дочерью. Энн не должна была тратить время на разговоры с ним тогда, когда в харчевне столпилось столько посетителей. И все-таки на сердце у Дери было неспокойно, когда он, пританцовывая, подходил то к одному человеку, то к другому и, протягивая свою шапку, заставлял, выклянчивал деньги и даже угрожал тем, кто давал недостаточно, что канатоходка не исполнит свои самые сложные трюки.
Спустя какое-то время шапка потяжелела настолько, что Дери пришлось прижать ее к груди и поддерживать обеими руками. В шапке лежало столько монет, что часть их необходимо было отсыпать и побудить тем самым остальных дать больше. Если бы кто-нибудь помог ему собирать деньги, подумал Дери, этой проблемы не возникло бы. В это время Кэрис встала с крыши и начала вторую часть своего выступления, так как почувствовала растущее недовольство толпы, хотя Дери с шапкой не обошел и трети всех зрителей. Когда девушка закончила выступление, карлик снова стал обходить собравшихся, и некоторые воины даже бросили деньги во второй раз. Конечно, большинство из них интересовались ценой, по которой Кэрис продавала свои другие услуги.
Дери весело дал всем отрицательный ответ, но когда Кэрис опять взобралась на крышу, а он начал отвязывать канат, то предупредил ее об этом через слуховое окно. Она перебежала на противоположный конец крыши и спустилась вниз. Спустившись на землю и направляясь к пивной, чтобы отвязать второй конец каната, Дери громко крикнул хозяину харчевни, чтобы тот позволил девушке подождать в харчевне, пока мужчины разойдутся, поскольку она не собирается спать ни с одним из них и боится, что ее будут домогаться.
У пивной к Дери пристал один воин, обвинив карлика в том, что он разгоняет всех клиентов, а сам хочет переспать с девушкой. Это было так далеко от истины и в то же время так близко, что Дери не удержался и, дико закричав, как осел, расхохотался. Мужчина отвернулся от карлика, прежде чем тот взял себя в руки и смог ответить, хотя смех и так был вполне достаточным ответом. Он подтверждал уверенность любого нормального мужчины, что женщина, без сомнения, предпочла бы его карлику. Поэтому Дери отправился отвязывать канат, все еще продолжая смеяться, но уже не с такой злостью, вспоминая Мери и других женщин в замках и городах, которые они с Телором регулярно посещали. Некоторые из них, действительно, были искательницами приключений, но... Дери перестал смеяться, вспомнив ту жадность, с которой смотрела на него Энн. Она не искательница приключений, в этом карлик был уверен. Нет! Этого просто не может быть!
Дери проводил Кэрис до другой пивной, куда вошла танцовщица в ярком одеянии и с канатом в руке, а вышел застенчивый мальчик с узлом, завернутым в одеяло. Карлик прошел некоторое расстояние по главной улице в сторону дома лорда Уильяма. Вскоре его легко догнала Кэрис и попросила показать дом, куда ходит Телор. Интуиция подсказала Дери, что он не должен этого делать, но он знал – Кэрис все равно выяснит все, что захочет, поэтому отвел ее к дому лорда Уильяма. Телор все еще пел, или снова пел, и, прежде чем отправиться назад, друзья постояли с несколькими любопытными возле окна и послушали пение менестреля.