Он мог наконец расслабиться и быть самим собой. Еще бы чуть-чуть – и он бы сошел с ума. Облава на подпольщиков застала его врасплох. Естественно, это были не его люди, ему не составляло труда определить, что они из какой-то другой команды. И, поскольку приказ на проведение рейда давал не он, значит, это могла сделать только сама императрица. Вероятно, начальник ее личной гвардии узнал о сходке через своих агентов и решил не упустить шанса выслужиться перед повелительницей, а заодно – уронить в ее глазах лорда Дрэма. Между ее и его агентами никогда не утихало соперничество, но он считал, что держит эту конкуренцию под контролем. Выяснилось, что нет. Надо было принимать какие-то ответные меры. Если бы он был схвачен и опознан этим мужичьем, насмарку пошла бы вся кропотливо созданная легенда о таинственном покровителе Гуде, а значит, императрица потеряла бы самый надежный источник информации о деятельности подполья. Не менее важно, что после этого его репутация была бы непоправимо подпорчена, и все его честолюбивые планы остались бы в прошлом. Но его все-таки не поймали. Благодаря счастливой судьбе, хладнокровию и надежным людям, он вышел сухим из воды. За это стоило поставить в церкви самую дорогую свечу. Конечно, когда для этого будет время.
Он еще раз медленно потянулся и положил ноги на низенькую скамейку, которая автоматически подъехала на нужное расстояние. Дрэм всегда заботился о том, чтобы обеспечить себя самыми современными аксессуарами комфорта. Это была одна из привилегий жизни во дворце, бок о бок с самой императрицей. Такая жизнь ограничивала свободу и безопасность, но только не стремление к комфорту. Однако при всем этом личные апартаменты Дрэма были по-спартански просты в сравнении с покоями других придворных его ранга и благосостояния. Дрэм никогда не питал страсти к таким приобретениям, которые не были непосредственно связаны с удобством его повседневной жизни. Поэтому он приобрел роскошную кровать, устлал пол толстыми мягкими коврами, имел прекрасный личный бар, но равнодушно относился к кибернетическим игрушкам, голографическим пейзажам или материализованным в голограммы фантазиям, декорировавшим стены в покоях некоторых вельмож. Здесь не было ничего показного или бесполезного, просто подчеркивавшего его личное благосостояние. Его всегда отличала сосредоточенность на своих делах и проблемах, а собственность, так или иначе, отвлекала от них. Она поглощала столь дефицитное время и требовала внимания, которое нужно было использовать в гораздо более серьезных целях. Поэтому Дрэм не был привязан к собственности. Его жизнь и без нее была достаточно сложной.
Не было у него времени и на потакание своим капризам и страстишкам, таким, которые были позволительны для любого аристократа. Он видел в них проявление слабости, а любая слабость была достойна презрения. У него было слишком много врагов, а кроме того, ощущение собственной силы и контроля над самим собой приносило чувство глубокого удовлетворения. При возможности Дрэм мог бы распространить это стремление к контролю и первенству во всем до невероятных пределов. Его единственной страстью – кроме императрицы, да продлятся ее дни! – было стремление к власти, хотя он и умел скрывать это глубоко внутри себя. Императрица не преминула бы расправиться даже со своим любовником, если бы пронюхала, что он замышляет занять ее место на троне. В таких вопросах она всегда отличалась крайней прямолинейностью, и Дрэму нравилось это. На его взгляд, эта общая черта характера связывала их больше, чем ложе любви.
Именно его властолюбие позволило ему увидеть потенциал нового препарата экстрасенсов. Узнав о нем, Дрэм сразу же поставил под свой прямой контроль всех ученых, занимавшихся этой проблемой. Изолировав их от всех контактов с внешним миром, он безжалостно заставлял их работать до тех пор, пока не были получены опытные образцы препарата. Пока позволяло его терпение, он испытывал образцы на людишках, которыми можно было пожертвовать, а потом принял препарат сам – небольшую дозу, которая дала превосходные результаты. Эффект был сопоставим с радостью слепца, впервые увидевшего рассвет, или глухого, услышавшего дивную музыку.
Все причастные к этим исследованиям были умерщвлены, кроме нескольких ученых, которым было поручено изготовление и совершенствование препарата. Весь контроль за этим процессом по-прежнему осуществлял только он. Уже тогда он понимал, что через препарат экстрасенсов лежит дорога к Железному Трону. Подполье клонов давало ему неограниченное число «подопытных кроликов», а в дальнейшем могло превратиться в мощную армию экстрасенсов, подвластных только его воле. Они бы пошли на все, лишь бы получать тот желанный наркотик, секретом которого располагал только он, лорд Дрэм.
Препарат давал лишь временный эффект. Чтобы сохранить способности экстрасенса, надо было принимать его снова и снова. И хотя употребление препарата не вело к устойчивому привыканию, потребностью организма становились сами телепатические способности. Каждый, кто хоть когда-нибудь чувствовал себя экстрасенсом, хотел пережить это состояние вновь. Быть экстрасенсом, и никем другим!
Контролируя производство и распределение препарата, он контролировал и каждого, кто принимал этот наркотик, и не какое-то время, а всегда. Эта мысль доставила ему истинную радость, и он тихо рассмеялся. Доверяя Гуду, верному другу и поборнику интересов подпольщиков, клоны первыми нетерпеливо потребуют снабдить их препаратом. А когда они поймут, где собака зарыта, будет уже слишком поздно.
Правда, смертельный исход на уровне от двадцати до сорока процентов – это действительно проблема. С этим нужно что-то делать, такие потери даже у него вызывали озабоченность.
Сам он принял лишь микроскопическую дозу препарата. Чем больше была доза, тем вероятнее смертельный исход. После адаптации организма к наркотику вырабатывался иммунитет, но первое употребление было самым рискованным. Будучи по натуре своей не только амбициозным, но и чувствительным, Дрэм принял самую мизерную дозу. После нее телепатические способности были очень ограничены, зато можно было не думать об отрицательных последствиях. На более серьезные дозы согласились бы клоны-добровольцы, но он решил подождать. Ему было любопытно понаблюдать за эффектом после больших доз, однако всегда существовал риск появления агрессивных боевых экстрасенсов, подобных сестрам Стиви Блю. Ими надо было научиться управлять, и тогда они могли сокрушить любого противника. Киборги и бойцы с имплантантами ушли в прошлое. Будущее было за экстрасенсами.
Жаль, что опыты с клонированными экстрасенсами были прекращены. Они дали очень обнадеживающие результаты, но о них стало известно императрице, и исследования были закрыты. Здесь опять сработали ее личные агенты, и только благодаря своей оперативности Дрэм смог спрятать концы в воду. Эта ошибка его многому научила. Препарат экстрасенсов оставался его главной и единственной надеждой в борьбе против власти и влияния императрицы – конечно, до тех пор, пока она не разнюхает об этом. Возможность этого не исключалась. Даже он не мог знать наверняка, когда и какая информация дошла до Лайонстон. Впрочем, если бы она уже знала о его планах и намерениях, то не замедлила бы расправиться с ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});