так любезны, Аркад, – саркастически усмехнулась Натали, – но я не книрд пить пришла, у меня чрезвычайно много вопросов, поэтому я не брала с собой друзей, решила прогуляться одна.
Тэлль сел в широкое кресло и налил себе книрда в высокий бокал, потом вынув из кармана мантии портсигар, закурил.
– Ты не против? – он подмигнул ей, – ты пришла только за ответами? Но… ты ведь знаешь, что выхода отсюда нет.
– Обычно, если есть вход – выход всегда найдётся. – Натали в упор посмотрела на него.– Не мне вам говорить, что своей войною, вы почти разрушили этот мир…
Он глубоко затянулся, и выпустил несколько колечек ароматного табачного дыма.
– Наташа, – она вздрогнула от имени так давно не звучащего и почти позабытого, – ты думала, что всё так будет? В то время ты и представить не могла, какие тебя ждут приключения. Ведь ты не знала кто ты?
– Мне горько, что мой свет стал причиной стольких смертей… Сегодня я увидела мать, свою настоящую мать Герду… Я увидела, как она привела моего отца в храм, где он стал волшебником.
На секунду, глаза Тэлля расширились от удивления, потом он закусил нижнюю губу и, потушив, недокуренную сигарету, опустил голову.
– Этого не может быть, дорогая, – он снова нацепил маску равнодушия и язвительности, – ты ошиблась потому, что та женщина давным-давно умерла и её душа обрела покой…
– Я не хочу спорить, не хочу, что-либо доказывать, вот лучшее доказательство, – Натали сняла с шей медальон и бросила его Тэллю.– Это было на мне, когда Велиса оставила меня у дверей родильного дома, и я говорила с призраком Герды… мне очень жаль, что ваше… что твоё сердце так ожесточилось… отец…
Аркад взял в свои руки медальон и, раскрыв его, увидел себя и свою первую, и последнюю любовь – прекрасную валькирию Герду. Воспоминания болью ударили по сердцу, он до сих пор любил её, столько лет жажда мести поглощала его чувства, что от них, казалось, ни осталось и следа.
– Сначала я хотел уничтожить эту змею Велису и Лиса, – начал он тихим, но источающим яд, голосом, – я себя винил сначала в нерешительности, потом в излишней жестокости. Они обвинили меня в том, что я намерено, убил Герду, забрав её свет и силу, намерено, – он горько рассмеялся. – Глупцы, они не знали ещё, что такое уничтожить нашу любовь, они не знали, какие будут последствия. Мне нужны были власть и могущество, гораздо позже, я ощутил их вкус у себя в груди, когда начал путешествовать по другим мирам и завоёвывать народы, обращая их в рабство. Та пустота в душе, что называется отчаянием, болью и тоской заполнили красивые женщины, богатство и сила. Но я никого не любил, даже единственного сына Артура, который погиб в твоём мире из-за своей, же глупости, он никогда не прислушивался к моим словам. Единственный, кто оставался мне верен до конца, так это Матвей. Бедный мальчик, покусанный оборотнем, в тот миг, когда я нашёл его, моё сердце почему-то сжалилось, и я спас его. Но, – он поднялся со своего кресла и двинулся к Натали, – больше я никого не хочу спасать или жалеть, придя сюда, ты подписала себе смертный приговор, девочка, и мне всё равно моя ты дочь или нет. Теперь, когда мне терять больше нечего.
Натали посмотрела на лежавший, на столе стилет, казалось, ей ничего не стоит воспользоваться им и пронзить его чёрное сердце мага. Что-то подсказывало не делать этого, не торопиться первой вступить в схватку.
– Хорошо, отец… вы можете забрать мой свет и мою душу, если это спасёт вас от новой волны вашей пустоты, отчаяния и ненависти.
На самом деле, Натали перестала бояться. Перед ней стоял враг всех миров и её отец, которого она никогда не знала, никогда не любила, но готова была пожертвовать собой, чтобы спасти всех. Он напьётся её света, станет сильнее, залечит раны, продлит молодость снова. Почему же он медлит?
– Ты похожа на маленького затравленного зверька, Натали. – Тэлль провёл пальцами по щеке дочери, Натали чувствовала его силу, и аура Аркада играла всеми цветами мощи, она видела это.
– Мне стоило бы опасаться вас? – она прямо глянула ему в глаза, – я боюсь не вас, а того, что вы сотворили с собой и что хотите сделать с этим миром или каким-нибудь другим. И мне жаль вас, Аркад Тэлль.
Сердце Натали больше не колотилось, как у белки, ей не было страшно, она была готова. Тэлль смотрел на неё, как удав, гипнотизирующий свою жертву.
– Ты готова, дитя? – он коснулся руками её плеч и склонился над ней. Натали ощутила его дыхание, оно было жадным, горячим и её снова начала бить мелкая дрожь. Бежать было поздно, бежать некуда, Натали знала это и надеялась на чудо, точно что-то произойдёт, и этот кошмар закончится.
Его рот коснулся её губ, Натали с отвращением ощутила вкус поцелуя мага. Вспышка света, головная боль, ударила в виски, как куранты. Вкус кровь во рту, она чувствовала что погружается в сон. Что будет потом, кричало внутри неё – тьма и беспамятство? Последней ее мыслью стало: «Так вот как забирают свет».
Тэлль заглянул в её закрывающиеся глаза и выпустил из своих объятий. Натали, обессиленная и опустошённая, упала на мраморный пол, раскинув руки и закрывая глаза. Аркад смотрел на неё и чувствовал все её мысли, желания, страхи, всё что пережила она за свою жизнь – чувства, сны, минуты счастья и радости, часы отчаяния, надежды, веры и любви – всё это слилось в единую волну, обрушившуюся на чёрного мага. Он непонимающе, прикоснулся к своим губам, ощущая странный привкус, и поднеся пальцы к глазам, увидел кровь. Бросился к зеркалу, не понимая, рассматривая отражение в нём – его лицо было залито кровью, кожа стала как губка из которой сочилась алая жизнь.
– Сколько раз я лишал света людей и даже… – он прижал руки к окровавленному лицу. Коа на пальцах стала трескаться, боль прокатилась волной по телу, —Герда, – простонал он, – Любовь моя! – он посмотрел на бесчувственную Натали, которая лежала в беспамятстве.– Я проклят… я до конца не верил, – кровь продолжала сочиться из него, одежда пропиталась ей, капли падали на пол и стекались ручейками в лужу под ногами Аркада. – Герда, я не поверил. Натали наша… Моя дочь… Её свет… Это кровосмешение, – он опустился на колени около Натали и взял в ладони её руку.– Я думал, ты лжёшь…
Натали раскрыла веки налившиеся свинцом и слабо покачала головой.
– Зачем? – прошептали её губы, – отец…
– Я убивал себя каждый день, каждую минуту, после того, как забрал свет Герды, теперь уже ничего не вернёшь назад… я разрушил столько, но…
– Ты не знал, не думал, что этим ты разрушаешь себя, Аркад Тэлль, – Натали закрыла глаза, – я думала, что получится… Что получится исправить…
Тэлль сидел рядом с ней на каменном полу и чувствовал, как темнота отступает от него, ему многое стало, видится иначе, но это был конец, он ощущал это. Он огляделся вокруг, словно чужими глазами.
– Кто я здесь в этом мире? Лишь осколок чёрной кометы, несущей смерть…
Внезапно Тэлль почувствовал возмущение в воздухе. Кто-то чужой открыл портал. Он медленно поднялся на ноги, каждый шаг оставлял на каменных плитах кровавый отпечаток. Тэлль медленно шёл по коридору к бассейну, единственному входу в его обитель, которым пользовался только Философ.
Перед ним стоял Германус Лекс, его одежда была мокрой и потяжелевшей от влаги, а с длинной бороды капала вода. Рядом Элейн Брюнхольд, Антон Хротгар и Андрей Комисаров. Присутствие последнего почему-то рассмешила Аркада, он хрипло засмеялся, закашлявшись, сплюнув кровавую слюну под ноги. Повернувшись к ним спиной, он направился обратно в обитель. Воины переглянулись,