Читать интересную книгу Числа и знаки. Трилогия - Юрий Бурносов

– Стало быть, Деревянный Колокол теперь снова у Люциуса?

– Да, он снова у него, и я, к сожалению, не знаю, где находится сам Люциус.

– Баффельт, похоже, собрался выждать, что произойдет, - заметил вроде бы не к месту кардинал. - Тут-то нам и резон добраться до самого Баффельта.

– Но пресветлый король… - начал было Фалькус, однако кардинал прервал его:

– Короля незачем ставить в известность - как мы уже решили, доказать ему что-либо будет чрезвычайно затруднительно. В то же время нам доподлинно известно, где обретается Баффельт; отчего бы не воспользоваться безвластием, что царит вокруг, и не захватить его?

– Какими силами?

– Хире Бофранк говорил, что у него есть друзья, - сказал кардинал. - Я полагаю, это добрые люди, которые не откажут нижайшей просьбе старцев, всю свою жизнь посвятивших служению господу.

При этих словах Бофранк вспомнил внушающий трепет монастырь с высокими черными стенами, который созерцал, когда направлялся на встречу с несчастным Волтцем Вейтлем.

– Уж не собираетесь ли вы брать монастырь приступом? - спросил он насмешливо. - Тогда не только моих друзей, но и полка пикинеров не хватит! Да и воин из меня никудышный, ибо, как сказано в стихах:

Со ста болезнями в костяхУж не стою я на ногах, -Так весь пресытился я ими.Ум отупел, упал мой дух;Худой и легкий, словно пух,Томлюсь терзаньями глухими.

– Допустим, приступом монастыря фелицианок и в самом деле не взять, - сказал Шмиц, - но вот войти в него тайным путем вроде того, через который вы покинули монастырь Святого Адорна, мы бы сумели без особого труда.

– Подземный ход?! - воскликнул Вольфус.

– Каждый монастырь, выстроенный на манер крепости, имеет подземный ход, а то и два. Ведомо мне, что такой ход есть и в монастыре Святой Фелиции, и начало свое он берет как раз под его стенами с южной стороны. Верный человек обещал мне в случае нужды указать точное место; кажется мне, что пора настала… Я пришлю к вам гонца с запискою, где сей человек обретается.

– Хорошо. Раз вы утверждаете, что лучшего выхода нет, мне самое время поехать и переговорить с моими друзьями, дабы убедить их - или внять их словам и ответить вам отказом, - сказал Бофранк, так и не притронувшийся к обеду. - Я могу быть свободен?

– Разумеется, вас никто не неволит, - поджав губы, отвечал кардинал. - Но задержитесь еще ненадолго, ибо мы, как вижу, не решили главного: что делать дальше, когда Баффельт окажется у нас в руках. Опасаюсь, что весть о пленении главы миссерихордии скоро дойдет до короля и все мы запросто можем окончить свои дни на плахе или костре… Уверен, что нашу Конфиденцию представят заговором рехнувшихся священнослужителей, коим приспичило устроить внезапный церковный переворот.

– Как только Баффельт окажется у нас, события примут совсем иной оборот, - заметил Шмиц. - Толстяк труслив и слаб волею; пригрозив ему хорошенько, мы выведаем все, что потребно. Вот только нет во мне уверенности, что Баффельт может знать о местопребывании Люциуса, который, как поведал нам досточтимый хире Бофранк, суть некий ученый муж Проктор Жеаль. Но радует меня уже то, что мы сможем примерно наказать богопротивного грейсфрате, очернившего все деяния жизни нашей. Поделом же ему:

Того, кто ввысь вознесен,Здесь ждет, о горе, распад:Цветок, лия ароматСладчайший, был обреченСмертельному лезвею;Пусть видят в том божий судВсе, что по миру бредут,Как странник в чужом краю;Позор и забвенье грозятТем, кто путь совершал наугад,Не ища его колею.

– Разве сказанный вами стих уместен применительно к Баффельту, грейсфрате Шмиц? - с укоризною спросил Гинкмар, который дочти все время молчал.

– А если и нет, что с того? Главное, что стих недурен, - усмехнулся престарелый председатель Великой Комиссии, и все согласились с ним, ибо и в самом деле было так.

Я не принуждаю вас давать присягу, ибо вы, веря, что клясться запрещено, свалите грех на меня, который принудил бы вас к нему, но если вы желаете присягнуть, то я приму вашу присягу.

Бернар Ги «Practica»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,

в которой все собираются воедино и очень кстати приходятся изловленные Мальтусом Фольконом карлики

Памятуя, что старичок Базилиус Кнерц остановился в гостинице «Белая курица», Бофранк решил отправиться прямо туда, не тратя времени на посещение своего дома, где взять ему все равно было нечего.

В гостинице не составило труда отыскать комнату, кою занял Кнерц, и первой, кого увидал Бофранк, войдя туда, была Гаусберта.

– А вот и вы! - воскликнула девушка с легкою укоризною в голосе, словно она всю ночь дожидалась Бофранка, вышедшего ненадолго по малозначащим делам и сильно запоздавшего с возвращением.

– Как я рад видеть вас! - вскричал субкомиссар, с трудом удерживая радость, переполнявшую его сердце. Он был счастлив не только потому, что приезд Гаусберты означал еще одно раскованное звено в цепочке тайн; куда сильнее был счастлив Бофранк просто видеть прекрасный лик, не раз являвшийся ему во сне, и слышать незабвенный милый голос. Кстати припомнились ему и строки:

Взор ее трепетный - мой властелин;На королевском пируВозле нее, как велит господин,Я на подушке сижу.Зубы - подобие маленьких льдин -Блещут в смеющемся рту,Стан виден гибкий сквозь ткань пелерин,Кои всегда ей к лицу,Кожа ланит и свежа, и румяна -Дух мой таится в плену…

– А уж мы как рады, - проскрипел из своего кресла Бальдунг, и только тут Бофранк обнаружил, что все его воинство собралось в комнате и, кажется, держит совет. Но еще более поразил субкомиссара человек, стоявший у окна с видом загадочным и изо всех сил сдерживавший - сие явственно видно было по напряженному лицу его - сильные и глубокие чувства.

– Мальтус Фолькон! - воскликнул Бофранк, - Вот кого не чаял я увидеть!

– Однако ж я тут, хире субкомиссар, - со скромною улыбкою произнес юноша. - Посмею вас удивить еще более: жив и окаянный Оггле Свонк, которого я привез с собою, - он, верно, спит сейчас по своей привычке в комнате прислуги, если только не играет в карты или камешки.

– Но куда вы подевались в тот вечер? - спросил молодой Патс. - Мы где вас только не разыскивали…

– Не будем об этом, - отказался отвечать Бофранк. - Я полагаю, что и чудную историю вашего спасения, хире Фолькон, мы также выслушаем позже, как бы ни хотелось мне ее услышать. Я имею сообщить вам важное известие: мы не одни в своих тщаниях, и не знаю, к добру сие или же к худу.

Сказав так, Бофранк поведал друзьям о том, как попал он к добрым адорнитам, о Конфиденции Клириков и исходящем от нее предложении пленить Баффельта, скрытно проникнув в монастырь фелицианок.

Слова эти вызвали немалое замешательство, лишь Бальдунг, по своему обыкновению, проворчал:

– Не хватало нам только святош.

– Вздор! - сказал Рос Патс в волнении. - Покамест мы будем возиться с грейсфрате Баффельтом, Люциус исчезнет бог весть куда.

– Он и без того бог весть где, а предложение, что сделали нам отцы клирики, из тех, от которых невозможно отказаться, - возразила Гаусберта. - Оставим Люциуса; я хочу прежде сказать, для чего собрала всех вас.

Только тут Бофранк понял, что и в самом деле именно Гаусберта собрала всех воедино, и в который раз поразился мудрости сей молодой особы.

– Хире Кнерц - человек честный, мудрый и преуспевший в науке, именуемой алхимией, - начала Гаусберта, не обратив внимания на гнусное хихиканье, что издал после этих слов нюклиет Бальдунг. - Постиг он многое, и в том числе ведома ему Третья Книга; знания хире Кнерца будут нам солидной помощью.

Услыхав сие, старичок приосанился и поправил свою и без того аккуратно уложенную бороду.

– Бальдунга знаю я с детства и еще девочкой бегала в его лесную хижину, где он учил меня ловле птичек и самым простым заговорам. Знание его иное, нежели у хире Кнерца, но оно от земли и света, от воздуха и воды, от цветов и деревьев, тварей летучих и ползучих, и сила его не менее полезна нам.

– От птичек, это надо же! - прошептал с улыбкою Кнерц так, чтобы нюклиет непременно услыхал его.

– Хире Бофранк, может быть, и не сведущ в магии, алхимии, ведовстве и прочих вещах, что доступны немногим, но волею судьбы именно он оказался в самой середине тайного круга. Было сие предопределено или же нет, однако ж сейчас хире Бофранк с нами и иного пути у него нет. Обо мне вы знаете; все, что получила я от отца и от мудрейшего Фарне Фога, употреблено будет во благо нашего союза. Стало быть, нас четверо; число сие непростое и, как я совсем скоро объясню вам, имеет совершенно особый смысл. Но прежде я хочу спросить хире Фолькона: нужно ли вам принимать с нами все опасности и горести, ибо вы, как я понимаю, человек здесь случайный и никаких обязательств перед нами не имеете?