в подобной ситуации, Грейнджер, — Драко одной рукой приобнял девушку за плечи, после чего положил подбородок ей на макушку. — Даю тебе слово.
Слегка запрокинув голову назад, Гермиона оставила легкий поцелуй на его точеной скуле, тем самым выражая все то, что не способна была передать словами. Она знала, что Драко поймет ее чувства через этот мимолетный контакт.
Вдруг в загоне послышалось громкое ржание пегаса. Спустя мгновение двустворчатая деревянная дверь отворилась, и на пороге возник Хагрид. Великан заметно опешил, застав молодых людей, на протяжении долгих лет связанных отнюдь не самыми теплыми чувствами, в объятиях друг друга. Если бы вчерашним вечером он выпил пинту-другую медовухи, то всенепременно списал бы это видение на повторно настигнувшее его алкогольное опьянение.
— Кхм-кхм, — Хагрид деланно прочистил горло и отвел взгляд, словно испытывая смущение от того, что нарушил столь личный момент уединения. — Снежинка взбунтовалась, и я… Я решил проверить… — несвязно забормотал Хагрид, стараясь смотреть куда угодно, только не на Гермиону и Драко. — Она давно ждет вас.
Великан открыл двери и жестом пригласил молодых людей пройти внутрь. Когда Драко перешагнул через порог и устремился вглубь конюшни в поисках пегаса, Хагрид придержал Гермиону за локоть и, убедившись, что слизеринец отошел достаточно далеко, чтобы не услышать их, заговорил:
— Гермиона, не пойми меня неправильно, но что ты здесь делаешь? Я знал, что Малфой собирается навестить Снежинку, но никак не ожидал, что ты придешь вместе с ним. Если он что-то с тобой сделал, то моргни три раза. Батюшки, а если это Империус? — все тем же полушепотом принялся рассуждать Хагрид, предполагая наиболее худший вариант. — Директор МакГонагалл наверняка знает, что с этим делать. Она очень умная женщина и непременно поможет тебе.
Не в силах сдержать улыбку, Гермиона приобняла Хагрида в надежде снизить градус его беспокойства. Казалось, еще чуть-чуть, и он точно побежит в замок за подмогой.
— Хагрид, он ничего со мной не делал, правда.
— Но как же так получилось, что вы… Но ведь он… А ты… — не зная, как выразить свое удивление, великан лишь беспомощно развел руками. Сейчас ему и впрямь с трудом удавалось подбирать слова, что уж там говорить про составление полноценных предложений. — Должно быть, в делах любовных я полный профан. Неудивительно, что Олимпия перестала отвечать на мои письма, — удрученно вздохнул он, предаваясь воспоминаниям о директоре Академии Шармбатон.
— Это долгая история, — сухо ответила Гермиона, надеясь, что Хагрид поймет, что сейчас не самое подходящее время, чтобы обсуждать эту тему. — Но могу тебя заверить, он изменился. В противном случае я бы не подпустила его к себе. А что касается мадам Максим, так это она полный профан в любовных делах, раз отвергла тебя, — и глазом не моргнув сказала Гермиона, стараясь приободрить заметно поникшего Хагрида, который явно питал к директору Шармбатона теплые чувства, которые, как оказалось, не были взаимными.
Великан тоскливо улыбнулся, но все же кивнул, тем самым благодаря Гермиону за слова поддержки.
— Уверена, что он не опоил тебя любовным зельем? — все никак не унимался Хагрид. Ему и впрямь было сложно поверить в то, что эти двое не просто поладили, но и полюбили друг друга. По крайней мере, их объятия навряд ли можно было назвать дружескими.
— Абсолютно, — деланно положив руку на сердце, заявила Гермиона.
— Тогда я буду ждать тебя в своей хижине на чашечку чая. Если разговор предстоит непростой, то могу плеснуть тебе капельку бренди, только ни слова директору МакГонагалл, — Хагрид заговорщически подмигнул Гермионе и повел ее по направлению к тому самому загону, в котором находилась Снежинка.
После того как Гарри и Рон покинули Хогвартс, Гермиона достаточно редко виделась с Хагридом в силу тех или иных обстоятельств. И лишь сейчас, поговорив с ним по душам, она как никогда пожалела о том, что не сделала этого раньше. Этот добродушный великан всегда умел выслушать и поддержать ее в трудную минуту, за что Гермиона была ему несказанно благодарна. А то, что он не стал выражать недовольство, узнав про их с Драко отношения, и вовсе было бесценно.
Свернув за угол, Гермиона увидела Драко, ласково поглаживающего белоснежную лошадь по загривку. Услышав чужие шаги, пегас фыркнул и повернул голову в сторону источника шума.
— К тебе пришла еще одна гостья, Снежинка, — Хагрид легонько подтолкнул Гермиону к пегасу, тем самым представляя их друг другу. — Ну же, Гермиона, подойди поближе, она не кусается.
В подтверждение его слов Снежинка склонила голову, показывая, что Гермиона может прикоснуться к ней. Гриффиндорка, в свою очередь, осторожно провела ладонью по мягкой гриве и приветливо улыбнулась животному.
— Здравствуй, Снежинка. Какая ты красавица. Хагрид, а что это за порода? Я никогда не видела белых пегасов, да и в учебниках про них не упоминается, — спросила она, продолжая поглаживать лошадь, которая в ответ на ласку едва ощутимо ткнулась сухим носом в щеку девушки.
— Это эстонская крылатая.
— Но ведь они имеют каштановый окрас? — изумилась Гермиона. Слова Хагрида заставили ее глубоко задуматься в попытке вспомнить ранее заученную на уроках по уходу за магическими существами информацию.
— Все верно, — довольно проговорил великан, испытывая гордость за то, что его уроки не прошли даром. Однако его ответ привел Гермиону в еще большее замешательство, что было хорошо заметно по ее сошедшимся к переносице бровям. — У Снежинки неполный альбинизм, поэтому ее шерсть белая, а глаза голубые. Я выкупил ее у одного разводчика, когда она была еще жеребенком. Представляешь, этот живодер хотел убить ее, посчитав негодной! — не на шутку возмутился Хагрид, мысленно понося того мужчину словами, которые не принято произносить в приличном обществе.
— Моя кровь может неблагоприятно сказаться на ее состоянии? — подал голос Драко.
Хагрид удивленно взглянул на слизеринца, явно не ожидая, что того будет беспокоить самочувствие пегаса. Прежний Малфой скорее спросил бы о том, сумеет ли эта больная лошадь довести начатое до конца и предоставить ему необходимый материал для изготовления противоядия.
— Со Снежинкой все будет в порядке, Драко, — без толики сомнения ответил Хагрид. — Я приложил много усилий, чтобы она выросла здоровой, поэтому ее жизни ничего не угрожает. Кто знает, может, я отпущу ее на волю, когда профессор Слизнорт возьмет у нее кровь. Лишь бы остальные особи хорошо приняли ее, — с тоской в голосе проговорил великан, жалобно глядя на лошадь. Помнится, когда-то давно он так же беспокоился о дракончике Норберте, который должен был отправиться в Румынию. — Раз уж вы здесь, то не могли бы помочь мне покормить Снежинку?
Гермиона и Драко одновременно кивнули. Взяв в углу конюшни