Больше двух дней провел Маклай среди бродячего народа. Негритосы дали гостю пальмовый щит, и он укрывался на ночь этим зыбким навесом. Лаской и уговорами Маклай добился того, что негритосы позволили сделать измерения их голов. — И — о радость! — в сумке Маклая лежал дорогой трофей — череп негритоса. Череп имел отличную сохранность. Туземцы разрешили выкопать его из могилы в горах близ деревни Пилар.
Маклая растрогала судьба забитых черных людей. Оттесненные малайцами в глубь лесов и гор, они скитались по дебрям, лишенные пищи и пристанища. Но эта маленькие люди заботились о детях, стариках, больных. У них существовал замечательный обычай: каждый негритос, добывший себе охотой скудную пищу, перед тем как съесть ее, был обязан громко и несколько раз прокричать приглашение разделить с ним еду.
Здесь, на Филиппинах, Маклай совершил новое крупное открытие: негритосы вовсе не негры! Несомненно, они принадлежат к племени папуасского происхождения. Пусть антропометрические измерения показывают, что негритосы на самом деле короткоголовы, но ведь и среди папуасов Новой Гвинеи есть и длинноголовые и короткоголовые типы. Теперь Маклай уже твердо знает, что отличия формы черепа никак не могут противоречить родству племен. Обычай, язык и другие признаки, бесспорно, указывали на родство негритосов с папуасами.
Маклай покинул русский корабль в Гонконге, пересел на торговое судно и через Сингапур прибыл на Яву, в город лихорадок — Батавию. Первая слава ожидала его в яванской столице. О нем узнали колониальные газеты. Господин Джемс Лаудон, генерал-губернатор Нидерландской Индии, пригласил русского ученого в свою резиденцию близ прекрасного горного города Бейтензорга.
Радушный Лаудон сделал все для того, чтобы Маклай мог отдыхать и работать на холме Бейтензорга. Дворец яванского наместника был расположен в центре знаменитого Ботанического сада. Семь месяцев провел отшельник Новой Гвинеи среди благоухающих зарослей огромных орхидей, под сенью редчайших пальм, на берегу светлого пруда, где цвела Виктория регия.
О Маклае стали писать русские газеты. В богатой батавской библиотеке он мог видеть номера петербургского «Голоса», «Кронштадтского вестника», «Санкт-Петербургских ведомостей», со статьями о нем. Но Маклай не любил славы. Все свое время он посвящал научным занятиям. Написав несколько статей о своем первом пребывании на Берегу Маклая, отважный путешественник стал готовиться к новому походу. Он хотел проникнуть на берег Папуа-Ковиай, на западе Новой Гвинеи. Европейцы боялись посещать эти места. Малайцы в один голос уверяли, что жители побережья Папуа-Ковиай — самые страшные людоеды и разбойники. Но Маклай не побоялся этих рассказов, и в декабре 1873 года покинул Бейтензорг.
Заросли вечнозеленых гвоздичных деревьев окружали город Амбоина, расположенный на одноименном острове. Столица «гвоздичного царства» славилась на весь мир как место добычи дорогих пряностей. Маклай-этнограф с увлечением наблюдал здесь местных жителей. Они представляли собой смесь малайцев с альфурами, арабами, китайцами и голландцами. На большой морской лодке «урумбае», с экипажем в шестнадцать человек, Маклай отплыл с Молуккских островов и вскоре достиг страшного берега Папуа-Ковиай. Здесь он открыл проливы Елены и Софии, исследовал местность и внес значительные исправления в старые карты побережья. Маклаю удалось выбрать замечательно красивое и удобное место для постройки временной хижины: мыс Айва высился между проливами Софии и Елены. Новая страна манила к себе путешественника. Он бесстрашно двинулся в глубь Новой Гвинеи, поднялся на высокий горный хребет и увидел внизу, под собой, светлую поверхность озера Камака-Валлар. В водах озера Маклай открыл новый вид губок, собрал коллекцию любопытных раковин. Близ островов Каю-Мера и Драмай был открыт мыс, который получил имя Лаудона. На островке Лакахия Маклай нашел выходы каменного угля. В заливе Телок-Кируру путешественник едва не подвергся нападению враждебно настроенных туземцев. Это удивило Маклая. Но в Айве путешественника ждало еще большее несчастье. Он не узнал ни своей хижины, ни своего рабочего кабинета. Жилище было разграблено, в нем царил разгром; стол, на котором Маклай писал заметки, был залит кровью. Все пожитки Маклая, даже ланцеты и антропометрические инструменты, были унесены неизвестными грабителями. Лужи крови и разлитого красного вина стояли на полу.
Что тут произошло? Двести папуасов из гор близ бухты Кируру, украсив себя перьями райской птицы, вымазавшись с ног до головы черной краской, появились близ хижины. Пятеро спутников Маклая, карауливших жилище, напуганные страшным видом черных дикарей, не могли оказать никакого сопротивления. Возле хижины в это время находились береговые папуасы. На них сначала и напали пришельцы. Папуасы хотели скрыться в хижине, но их там и умертвили. Убит был также и преданный Маклаю старик, начальник папуасов острова Айдума, вместе с женой и дочерью. Тело девочки дикари изрубили в куски на столе Маклая…
Из Айвы пришлось перебраться на остров Айдума. Друзья-папуасы скоро сообщили, что второй отряд горных жителей, человек в триста, снова пришел в Айву, чтобы убить Маклая. Узнав, что белый человек живет уже в другом месте, разбойники стали подготавливать новый набег.
Происшествие это не испугало «Тамо-руса». Он знал, что все эти кровавые затеи — дело рук начальника нескольких папуасских сел, «майора острова Мавары», по имени Саси. Этот угрюмый великан в желтом арабском жилете, с белым платком на голове, был отъявленным бандитом и охотником за рабами. Собрав шайку разбойников, он появился возле Айдумы. Бесстрашный Маклай, узнав об этом, утром спокойно напился кофе, взял с собой двух верных людей и пошел к пироге негодяя. Саси казалось, что он видит страшный сон. К его лодке идет бородатый белый человек, грозный, не боящийся ничего. В руках у него револьвер и крепкая веревка. Саси так растерялся, что забрался в каюту своей лодки. Маклай приказал ему выйти. Великан молчал. Тогда Маклай сорвал тростниковую кровлю каюты, нагнулся к Саси, схватил его за горло одной рукой, а другой приставил револьвер к его виску. Верный папуас Майберит связал «майора». Маклай сам увез своего пленника и сдал его голландским властям, как торговца рабами, подстрекателя и убийцу. Песня Саси была спета.
На Айдуме Маклаю удалось открыть один вид кенгуру, весь образ жизни которого говорил о том, что он приспособился к местным условиям. У животного были крепкие когти. Кенгуру не скакал, как его австралийские собратья, а лазил по деревьям, где и проводил большую часть своего времени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});