Фредди ещё раз кивнул, показывая, что понял и принял игру. Голос его был ровен и пугающе — для знающих и понимающих — спокоен.
— Сколько до конца смены?
Андрей посмотрел на настенные часы.
— Час с небольшим.
— Отпросись.
Андрей кивнул.
— Понял. Жди здесь, — и по-русски весело, для Томы и Зои: — Погулять я завсегда готов.
Фредди понял и тоже улыбнулся внимательно следившим за разговором женщинам.
По дороге в цех Андрей никак не мог придумать, что соврать Сидорову, и пришлось говорить правду. Не всю, конечно, но всей он и сам пока не знает, просто чувствует, что серьёзное дело. Поэтому так и сказал:
— Мне надо уйти. Я потом отработаю.
Сидоров внимательно посмотрел на него.
— Очень надо? — и не дожидаясь ответа: — Раз надо, иди.
— Спасибо, — ответил Андрей и повторил: — Я отработаю.
— Там решим, — отмахнулся Сидоров.
К удивлению Андрея, никто ни о чём его не спросил. Будто догадались… о чём-то, или им сигнал какой-то подали, а он и не заметил, и не понял. Ладно, это потом. В бытовке он быстро вымыл руки, переоделся, запер шкафчик и поспешил в диспетчерскую.
Фредди по-прежнему стоял у окна, и Тома с Зоей разглядывали его, улыбаясь, но как-то неуверенно.
— Я готов, — от порога сказал по-русски Андрей. — пошли?
— Да, — кивнул Фредди, улыбнулся женщинам и пошёл к двери.
— Андрюша, — Зоя переложила на своём столе график. — Завтра не опоздай.
— Я в школе с утра, — ухмыльнулся Андрей. — Не боись, Зой, всё будет в порядке.
И тут же повторил это по-английски. Для Фредди. И по его мелькнувшей улыбке понял, что дошло.
На улице было уже совсем темно и пустынно по-ночному. Фредди начал сразу.
— Надо поговорить. Идём к тебе.
— Хорошо, — кивнул Андрей. — Пожрать только купим по дороге.
Фредди кивнул. Их голоса далеко разносились по ночной улице, и до магазина они шли молча.
Маленький, но с полным ассортиментом, деревянный магазин в ста метрах от «Холостяжника» работал и днём, и ночью. Андрея здесь уже знали. Как и всех жильцов, что по дороге домой закупались едой и всякой кухонной и прочей обиходной мелочёвкой.
Для Фредди это было лишней засветкой, но одинокий прохожий на ночной улице ещё приметнее, и он зашёл в магазин вместе с Андреем. Поглядев на его покупки, дал расплатиться и подошёл к прилавку. Андрей приготовился переводить, но, к его удивлению, Фредди достаточно ловко управлялся и сам. Бутылка дорогого вина, хорошая водка, всякая деликатесная нарезка.
— Счастливо погулять, — улыбнулась им, сооружая для Фредди пакет, зеленоглазая продавщица, до того веснушчатая, что казалась красной.
— Спасибо, Манечка, — улыбнулся Андрей.
Улыбнулся и Фредди: это уже не столько засветка, сколько обоснование. Можно и нужно подыграть. И не следующий вопрос продавщицы ответил он.
— Встречу празднуете?
— Да. Хорошую встречу.
Когда они вышли из магазина, Андрей хмыкнул:
— А ты здорово по-русски навострился.
— Приходится, — нехотя ответил Фредди.
Возле дома было так же пустынно. Окон в «Холостяжнике» совсем мало светилось. Кто на дневной — уже спят, а с вечерней ещё не пришли.
Молча вошли в подъезд и поднялись на четвёртый этаж. Фредди отметил про себя, что на каждой площадке шесть квартир, лифта нет, окна на лестнице для просмотра неудобны — слишком высоко — и «случайного» падения из окна быть не может, да и выбросить проблематично. С улицы подстрелить очень сложно, и изнутри — тоже. Квартира двадцать три, окна должны выходить на сторону входа, уже легче.
— Эркин знает, что ты приехал? — спросил Андрей, когда они вошли в квартиру.
— У меня дело к тебе, а не к нему.
— Понял, — кивнул Андрей. — Раздевайся, проходи. На кухне будем сидеть.
Фредди огляделся. Оклеенная обоями «под дерево» прихожая с большой удобной вешалкой-шкафом и высоким зеркалом, красивый фонарь под потолком. И обилие дверей. Это… проход в кухню, это… похоже, кладовка, там… ванная, уборная, комната…
Двигался, открывал и закрывал двери Фредди бесшумно, но, когда он вошёл в кухню, Андрей, колдуя у плиты, ухмыльнулся.
— Всё осмотрел? — и, не дожидаясь ответа. — Ещё лоджия здесь. Комнату я не делал ещё, а кладовку видел? Как я верстак приспособил, а?
Говорил он весело и легко, не нуждаясь в ответных репликах.
— Ванную Эркин делал. Классно, да? И поля он натирал. Как он, так никто не умеет. Я только в прихожей обои сменил, а там не трогал. Всё равно, думаю, за мебелью видно не будет. А вот кухню, ванную, кладовку — это всё сразу единым духом, чтоб уже жить начать. Пельмени будешь? — и пауза, показавшая, что тут надо ответить.
— А что это? — спокойно поинтересовался Фредди.
Он уже нашёл тарелки и раскладывал на столе свои покупки.
— Вкуснота и варятся быстро.
— Значит, буду, — усмехнулся Фредди. — У тебя что для водки?
— Вон в коробке. Подарили полный набор, — рассмеялся Андрей. — А я их и не доставал ещё.
Фредди увидел на полу у окна пёструю коробку. Открыл. Маленькие стаканчики, рюмки и бокалы. Так… для водки, надо полагать, для вина, неважно какого, и воды. И всего по шесть. Стекло, но под хрусталь. Не так уж плохо.
— И от кого такой подарок?
— Не знаю.
Андрей отошёл от плиты и присвистнул, увидев накрытый стол.
— Однако! Как на королевском ужине. Неужто так запомнил?
— Я курсы кончал, — усмехнулся Фредди.
Оба были подчёркнуто спокойны и неторопливы: разговор предстоял серьёзный и тратить силы на пустяки неразумно.
— А эти… твои где?
— Закипит, и засыплю. Их горячими едят.
— Ладно. Что ж ты, подарки берёшь и, кто дарит, не знаешь?
— А, так это у меня беженское новоселье было. Ну, приходят друзья, там с работы, знакомые, приносят всякого на обзаведение, квартиру обустраивают, вон, люстры, шторы повесили, шкафы, ну, чтоб жить можно было начать. А потом гуляем.
— Понял. И что, — с интересом спросил Фредди, — это и в России так заведено?
— Во всей России, — пожал плечами Андрей, — не знаю. А у нас да, — и рассмеялся. — Понимаешь, новоселье — это когда хозяин созывает гостей и угощает всех. Есть ещё, по-русски, помочь называется, не знаю, как по-английски, это когда тоже друзья, нет, лучше, кореша, собираются, ну, там построить что или с покосом помочь.
— Понятно, — кивнул Фредди. — В Аризоне так же заведено издавна.
— Ну вот. А беженское новоселье — это и помощь, и прописка, и гульба. Всё сразу. Я вселялся когда, так весь дом гулял. Мы ж все, не все, но полдома точно от Комитета, беженцы, репатрианты.
— За такие деньги можно и подольше гулять, — усмехнулся Фредди. — Сколько получил.
— Ты про ссуду комитетскую, что ли? Ну, так сколько всем. Как и положено. На человека и столько же на семью. А я как одиночка шёл.
Фредди кивком одобрил, что Андрей не назвал точной суммы, но слегка подколол.
— С такими деньгами и рабочим в цеху. Чего ж так?
— Ты ж тоже на контракте, хоть и побольше имеешь.
— Хорош, — одобрил удар Фредди.
Андрей самодовольно ухмыльнулся.
— Давай начнём. Как вода поспеет, брошу, и по второй успеем, а третью уже с пельменями, пойдёт?
— Тебе виднее, — кивнул Фредди. — Их с водкой, что ли, надо?
— Ну да, пельмень без водки не тот вкус имеет.
— Понятно.
Оглядев ещё раз стол, Андрей достал из шкафчика под окном три туеска.
— К водке, Фредди, вот что идёт. Огурцы, грибы и капуста ещё. Вот увидишь.
— Видел, — усмехнулся Фредди. — И пробовал.
— Это где? — удивился Андрей, оборачиваясь к нему.
Он сидел на корточках у открытого шкафчика. Фредди сверху вниз посмотрел на него.
— В барах местных.
— Трактирах, что ли?
— Да.
Наконец сели за стол.
— Ты хозяин, — Фредди кивком показал на бутылки. — Разливай.
— Ну, лью по-русски, а пьёшь, как хочешь.
Андрей открыл бутылку водки, налил полные стопки.
— Ну, за встречу.
— Давай, — согласился Фредди. — будь.
— Буду.
Андрей быстрым броском выплеснул содержимое стопки в рот и взял огурец. Фредди привычно отпил глоток и тоже заел огурцом. За огурцами последовали грибы, ломтики жирного мяса и рыбы с хлебом, капуста.
— Ну, — заев водку, улыбнулся Андрей, — есть дело, разговор или просто гуляем?
— А сам как думаешь?
— Ну, разговор, думаю, по делу, а с делом проблем нету…
— Это как? — не дал ему договорить Фредди.
— А просто. Ты мне даёшь кликуху, хазу или где ещё я его найду, и сваливаешь. А остальное — моё дело.
— Думаешь?
— Не боись, всё сделаю чисто. А у тебя алиби будет… железное.
— За моё алиби я с тобой ещё посчитаюсь, — глухо сказал Фредди. — Всё сказал?