Нежданно сам бугорок дивно крутнулся по кругу, разрезая али точно наматывая поверхность дна цилиндрического судна на себя и вскоре значимо набрякнув, той самой серебристостью, прошелся последний раз по краю кривизны, абы засим рывком, сорвавшись, направить свой полет вниз к Златграду. По мере движения получившаяся капля взяла многажды левее, в ту часть местности, где поколь еще высились мощными чащобами леса. Степенно во время полета, наращивая серебристое сияние, она пронеслась над кронами деревьев огромным светящимся телом, по поверхности которого явственно туды-сюды шныряли лучистые золото-красные искры. Светящееся тело, пробив расщелину в кронах деревьев, будто сняв и сами верхушки, и часть ветвей, пригнув к земле стволы, упала в глубины леса.
Теперь прошел всего-навсе морг… морг… то есть движение век, лишь на сиг, сокрывших твои глаза от зримых красот Земли, когда оземь яростно сотряслась. А после с места падения космического тела вверх вырвалось огромное вихревое, серо-бурое облако, насыщенное пылью, частицами грунта, листвой и мешаниной перемолотой древесины. Вырвавшись вверх закручивающийся по спирали вихрь, застыв на доли секунд над кронами деревьев, стал внезапно раздуваться вширь, спустя время, образовав похожее на шляпку огромного гриба облако. Внутри этого облако также стремительно вращались по спирали пыль, кусочки почвы, останки деревьев. Еще совсем чуть-чуть и шляпка облачного гриба, дрогнув, стремительно упала вниз, полностью укрыв под собой, куполом часть леса. Раздался новый громоподобный звук, и земля сызнова затряслась. Яркие вспышки света замелькали в клубистом облаке, мгновенно вскинувшем вверх островерхие лепестки пыли, разряжаясь в неких местах зигзагообразными полосами огня. В бурлящих перьевых поверхностях того облачного дыма изредка мелькали останки деревьев… ветвей… листвы, но по мере уменьшения движения серо-бурых вихрей и степенного опускания к долу и пыль, и грунт, и мешанина растений оседала. Серо-бурый окрас дыма также опустился на почву, явив в том месте, где досель плясали вихри и лепестки огня ровную, каменно-спекшуюся буро-черную поверхность. На каковую немного погодя стало опускаться все еще висевшее в небосводе цилиндрическое судно.
Медлительно снижаясь вниз космическое судно, выпустило из себя более тонкий в сравнении с корпусом рукав из черно-синего цвета, едва переливающийся. Выдвинувшись на значительную длину, сравнявшуюся с протяженностью верхнего его остова передняя часть корпуса, замерла над каменисто-спекшейся площадкой, и немедля, дернувшись, застыло и все судно. А миг спустя из нижней части корпуса выползли шесть тонких золотистых ножек, которые резво дотянувшись до площадки, похоже, впились в ее полированную гладь своими концами. И тотчас ножки дернули на себя все судно, при сем согнувшись в угловато выпирающих в середине навершиях, подобно человеческим коленям. Нижняя часть корпуса, та самая, что напоминала огромный черно-синий рукав, также скоро опустившись, вклинилась своими бортами в поверхность площадки, видимо пробив в ней дыру и углубив собственные стенки, точно создав единое целое с самим каменным полотном. Верхняя часть цилиндрического корпуса легонько, при том, качнувшись, замерла, и пред очами людей предстало мощное космическое судно, с гладкими серебристыми колоновидными бортами, ограниченное в верхней части ровной плоскостью. Неторопко в одной из стен образовалась, выдвинувшись вперед, тонкая прорезь, пролегшая параллельно полотну площадки и из нее плюхнувшись вниз, образовывая выступы, развернулась широкая лестница, в доли секунд пролегшая ступенями к самой полированной глади каменного пятачка… Еще мгновение и легкой зябью пошла и сама стена, живописуя тем форму двери.
Рао Яробор Живко последнее время все время ощущал неприятное давление в груди, левом плече, локте и спине, а порой даже в челюсти. Иногда, но это когда он отказывался пить настойки и вытяжки, ему словно не хватало воздуха, подташнивало и даже рвало. И тогда ему казалось, это вновь вернулась в его края болотная лихорадка, которая уже пятнадцать лет как не давала о себе знать, после проведенного лечения бесицами-трясавицами. Одначе по настоянию Кали-Даруги, просьбам апсарас и любимой Толиттамы сызнова принимая лекарство, он ощущал себя более-менее здоровым.
За эти годы Яробор Живко так и не обзавелся бородой и усами. Они всего-навсе мелкими светло-русыми волосками порой показывались над верхней губой. Но рао их всегда сбривал, абы желал быть похожим на своего Отца, Господа Першего. Волосы на голове он носил той длины, что нравились демонице, до плеч, и, распуская их, возлагал сверху свой платиновый венец рао. Он, конечно, за это время возмужал, приобрел две тонкие морщинки на лбу, проходящих параллельно колечку с сапфиром в брови, чем — то схожими с теми, что изредка появлялись на лбу Першего и Небо. Хотя вместе с тем Яробор Живко остался прежним хрупким, сухопарым мужчиной, где впалость щек, всяк миг смотрящим на него, сказывала о его недоедании али болезни.
Болезни…
Несомненно, Трясца-не-всипуха была права, если б не их уход, постоянный контроль здоровья, рао уже давно бы умер. Уж так часто он болел, словно и никогда не был здоровым.
Прилет судна, вернее как его назвал Кали-Даруга, мартирия, стал ожидаемым и Волегом Колояром Яш, и рао Яробором Живко. О том они оба заранее были предупреждены рани Черных Каликамов, объяснившей, что данный прилет связан с делами Богов и их созданий по изучению развития планеты, и, в общем, Солнечной системы. Потому приближенные к рао люди, те самые кто носил почетный титул Яш и Шакти не были напуганы данным прилетом, а вспять заинтересованно наблюдали за сим приземлением. Ну, а все остальные люди… Их страх, как и понятно, никого не интересовал… обобщенно, как и они сами. Возможно все же они также не дюже испугались, ибо видели, что их сагибы (как почетно величали высшую касту) к тому прилету отнеслись спокойно. Они если и взволновались только самую толику, и лишь гулкому рокотанию оземи и ее покачиванию, которая, право молвить, изредка ощущалась в этой местности, поелику Хималские горы почасту дышали… Дышали, так думала вторая, низшая каста, по незнанию Яробора Живко, когда-то отделенная от первой, высшей… главной.
По распоряжению Кали-Даруги работный люд в короткий срок пробил от Златграда к приземлившемуся мартирию дорогу. Поколь все готовилось к вмешательству, точнее смене плоти Яробора Живко, иныжи осмотрели саму мартирию. Это были напоминающие единожды человека и животное создания, и как позднее узнал рао, также сотворенные совместно. Только в этот раз их Творцами выступали Перший и Дажба. Первые создания Дажбы, в чьем творении ему помогал старший Димург. Посему верхняя часть тела иныжей, голова с приподнятой затылочной областью, руки и до стана туловище смотрелось людским, хотя и неприятного болотного цвета. А нижняя часть с двумя долгими полусогнутыми в коленях ногами, где плоские клешни, одновременно хватающие и присасывающиеся к корпусу судна, заменяли стопы, с толстым у основания и сужающимся к концу хвостом, весьма подвижным, звериная.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});