Отдышавшись, я со стоном поднялся, обхватив свое многострадальное плечо, которым ударился в мага. Сейчас оно получило новую порцию ожогов и весьма немилосердно ныло. Также пострадала и вся левая рука, которая была сильно обожжена и слезно просила сунуть ее под холодную воду, но в остальном я еще легко отделался, чего нельзя сказать о прихожанах храма. Около полусотни тел было разрезано, сожжено и переломано усилиями церковников. Некоторые прихожане еще были живы, но находились либо без сознания, либо громко стонали, получив страшные ожоги. Остальным верующим удалось убежать с поля боя, в который превратился храм. Церковному хору, которым занимались гвардейцы с Шариноном, повезло еще меньше. Около десяти церковников, не пожелавших поднять руки, лежали у стены в лужах крови. Ну да, я же предупреждал - если будут хвататься за амулеты, то не мешкать, ну а, судя по крикам на улице, бой с остальными все еще идет, и мне нужно было спешить, чтобы не допустить еще больших жертв.
С трудом поднявшись, я осмотрелся вокруг, а затем снял с одного из тел аккуратный тоненький кожаный пояс, от которого отрезал половину. Внедрив туда знакомое плетение, я захлестнул этот обрезок на шее мага. Уздечка сработала идеально, сросшись концами и превратившись в единое кожаное кольцо, которое теперь не позволит церковнику хоть как-нибудь навредить нам. Слегка пошатываясь от внезапно навалившейся слабости, я пошел к двери, через которую выбежали остальные святоши и подумал, что все-таки ускорение - это вещь сильная, но малоприятная. Прошла всего секунда действия, а я уже чувствую себя, будто пару суток пахал, как проклятый. Но на парочку средних магов меня еще хватит, поэтому не стоило задерживаться и сперва проверить, не осталось ли еще церковников в храме, которые могут неожиданно ударить гвардейцам в спину.
По поводу пленного, оставленного в зале, я не волновался - сам он уздечку снять не сможет, это доступно только тому, кто обладает способностями к магии. А, насколько я знал, при любой попытке освободиться уздечка станет только затягиваться еще туже, так что даже руки пленнику связывать было незачем. Да, возникает логичный вопрос - зачем вообще мне нужно было сохранять жизнь церковнику, если на его разуме все равно стоит защита? Вот только я изначально планировал расспросить его традиционными методами, с применением банальных пыток. Наверняка при этом подобная защита не поможет, и будет мой пленник заливаться соловьем, рассказывая о странной системе магии, которая не только позволяет оперировать огромными количествами энергии, но и вообще обходиться без плетений.
Когда я проходил по коридору, ведущему через служебные помещения к черному входу, то видел, что количество живых священников в храме уменьшалось с каждым десятком метров. Вот труп без головы, вот с раной на спине, видимо, кто-то решил пленных не брать, а вот уже мертвый гвардеец с характерными ранами от луча из амулета, вот еще один, а чуть дальше валяется священник с перекошенным от ярости лицом и зажатым амулетом в руках. Кинжал в глазнице явно указывает на причину его смерти. Никаких аур живых служителей Единого видно не было, да и в жилых помещениях никого не наблюдалось, так что зря я перестраховывался и терял время. Нужно было выйти через главный вход и сразу помочь гномам, но сейчас уже было поздно.
Когда я вышел на улицу, схватка была закончена. Ее результаты меня не обнадеживали. Возле стены храма валялись тела святош, чуть дальше лежали несколько тел гвардейцев, сожженных магическим огнем. Двое церковников стонали со связанными руками, уткнувшись разбитыми мордами в камни, а Шаринон отдавал своим людям четкие указания о том, что делать с трупами остальных. Увидав меня, он резко замолчал, а потом, махнув рукой своим, быстро подошел и обеспокоенно уточнил:
- Как ты, Алекс?
Ну да, практически сгоревшая и превратившаяся в лохмотья одежда, обожженная, покрытая волдырями рука и ужасная рана на плече, которая до сих пор не затянулась - все это создавало впечатление, что я только что возвратился из ада. Хорошо хоть волосы уцелели, потому что я еще утром завязал их аккуратным хвостиком. Вот за это святошам большое спасибо, а то ведь лысым мне стыдно перед народом появляться.
- Вроде жить буду, - скромно ответил я. - Что здесь произошло?
- Как ты и предполагал, церковники начали удирать. По пути некоторые старались остановить нас своими амулетами, но мы успевали до того момента, когда из них начинали бить смертоносные лучи. Жаль, не всегда... Ну а когда церковники выбежали на улицу, мои парни приказали им сдаться. Разумеется, те не послушались, как ты и предупреждал, и начали убивать гвардейцев своей магией. Арбалетчики сразу уничтожили пяток, но двое окутались белым светом, пробить который удалось только болтами, которые ты дал. После этого оставшиеся в живых упали на камни и завопили, чтобы мы их пощадили... Прости, Алекс, но мои парни немного не сдержались и оставили в живых всего двух, а остальных порубили на месте.
- И много гвардейцев полегло? - спросил я.
- Семеро, - глухо ответил Шаринон.
Ну, можно сказать, хороший результат. Завалить двух магов, два с лишним десятка одаренных и потерять всего семерых - это нормально. Ведь гвардейцы не были Кэльвами, которым при почти таком же раскладе удалось отделаться одним бойцом. Зато теперь у нас есть пленные, которые не только много чего должны рассказать, но и послужить живым доказательством моих предположений.
- Алекс, а скажи, почему ты сразу не ударил магией, когда мы еще находились в храме?
Видимо, Шаринон сильно переживал о потерях, раз решился меня о таком спросить. Но необходимо ему четко объяснить этот момент, иначе он может подумать, что я специально послал его бойцов на убой.
- Потому что я бы все равно не смог их убить. Их амулеты имеют свою защиту, которая разрушает все враждебные плетения, но бессильна против стали.
- Но ведь двое, которые окутались ярким светом, с легкостью отбивали арбалетные болты! - возразил командир гвардейцев.
- А это уже не работа амулета, это действия самих магов, которых можно убить только черным металлом. И даже мои плетения не могут пробить эту защиту, так что с оставшимися двумя церковниками пришлось повозиться, но в результате все равно выручил только Черный кинжал.
- Понятно, - кивнул Шаринон и бросил взгляд на тела своих мертвых бойцов, но быстро собрался и спросил меня: - А что там в храме?
- Двое мертвых церковников, один оглушенный, полусотня убитых прихожан и десятка два раненых, - ответил я.
- Что делать с пострадавшими уже решил?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});