– Так чем же именно вы собираетесь заняться? – спросил граф после того, как в общих чертах посвятил нас в собственные планы.
В его глазах блестел нескрываемый интерес.
Я со вздохом побарабанила пальцами по колену.
– Пока я представляю себе это недостаточно хорошо, – призналась я. – Первым делом хочу разобраться в том, что произошло во дворце прошлой весной. И какую именно роль во всем этом играет Филипп. Меня смущают некоторые нестыковки, – продолжила я, обводя присутствующих взглядом. – В прошлом году внутренняя политика государства изменилась – внезапно и без предпосылок. Во всяком случае, таких, о которых нам было бы известно.
– Это не так уж и удивительно, – заметил Андре. – Да, неожиданно, но прецеденты бывали.
– Согласна, – кивнула я, – в истории таких случаев предостаточно. Король может резко сменить курс действий и свое окружение по ряду причин. Таких, например, как раскрытие заговора против короны. Если бы альт Ратгор сумел убедить Филиппа в том, что граф, – я указала на Воронте, – его брат, я и еще десяток-другой придворных злоумышляли против него, то, ясное дело, Филипп перешел бы к решительным действиям. И казни, и тюремные заключения, и ужесточение законов – все это было бы совершенно естественным ходом.
– Альт Ратгор мог бы убедить в подобном Филиппа? – спросил Воронте.
Андре едва заметно поморщился: вопрос слишком явственно демонстрировал, насколько близка я была с Филиппом, раз именно меня граф считает обладательницей такой информации.
– Мог бы, – нахмурившись, ответила я. – Филипп не дурак и не параноик, но он молод. Альт Ратгор старше, опытнее и хитрее. И умеет быть чертовски убедительным. И тем не менее даже ему пришлось бы придумать чрезвычайно качественную историю, чтобы заставить Филиппа не просто засомневаться, а поверить на слово и даже не проводить собственного расследования. Возможно, альт Ратгор измыслил какие-то доказательства... В общем, не знаю, – резко передернула плечами я, – и это одна из тех вещей, которые я хотела бы прояснить. Однако меня смущает даже другое. Отчего Филипп стал так планомерно и жестоко разделываться с людьми, близкими к трону? Нет, все понимаю: некоторые короли действуют именно так изначально, дабы обезопасить себя от потенциальной угрозы. Однако прежде Филипп не считал нужным поступать подобным образом. Допустим, теперь он «узнал», что во главе мнимого заговора стоял кто-то из его наследников. Ну, тогда он мог бы уничтожить именно этого заговорщика. Однако же он не остановился на одном наследнике. Больше того, – я сцепила пальцы и отчаянно нахмурила брови, – меня безумно смущает то, как он обошелся с Антонией. Я хорошо помню, как он к ней относился. Хотя степень родства у них и не слишком близкая – родственники они только троюродные, но он видел в ней своего рода младшую сестренку. Возможно, наложил отпечаток тот факт, что они познакомились еще в детстве – в его детстве, когда ему было лет двенадцать, а она соответственно была совсем еще крошкой. Виделись они не так уж часто, но он всегда радовался этим встречам. И, ездя во владения ее отца, обязательно самолично выбирал для нее подарок. А теперь вдруг такая перемена? Причем он даже не захотел получше разобраться в обстоятельствах, расспросить того же Андре, самостоятельно переговорить с Антонией? Считайте меня романтиком, но здесь определенно что-то не так.
– И что же здесь может быть не так? – По тону Воронте было неясно, принимает он мои аргументы или нет. – Вы считаете, что король находится под действием чар?
– Не-зна-ю, – задумчиво отбарабанила я, качая головой. – Это тоже маловероятно. Но возможно.
Озвученные мысли, наконец-то, удалось привести в относительный порядок, и я решительно хлопнула рукой по столу. Так громко, что сама подскочила от получившегося звука.
– Мне надо увидеть Филиппа, – безапелляционно заявила я. – Тогда я смогу разобраться, что к чему.
Несколько человек заговорили одновременно.
– После такого разговора он не выпустит тебя живой, – отрезал Андре.
– Слишком опасно, – в тон ему констатировал Вито.
– Вы хотите попасть к королю на аудиенцию? – уточнил Воронте. – Имейте в виду, что это очень сложно сделать.
– Раскрывать перед ним все карты в долгом разговоре по душам не требуется, – возразила я всем троим сразу. – Для начала мне нужно просто его увидеть. Вполне вероятно, что хватит короткого времени, и раскрывать инкогнито будет необязательно. Но мне надо на него посмотреть. Увидеть, как он себя ведет. Возможно, перемолвиться парой слов. Тогда я сумею разобраться.
– И как вы собираетесь это сделать? Вход во дворец для посторонних закрыт, – напомнил граф.
– Изменить внешность? – предложил Вито. – Замаскироваться под кого-нибудь из придворных?
– Проблема.
Мы с Воронте ответили хором. Улыбнувшись, переглянулись, и с молчаливого согласия графа я продолжила:
– Дворец, особенно та его часть, где как правило находится король, тщательно охраняется, в том числе и от магического вмешательства. Наложенные посторонними магами заклинания просто развеиваются, не причинив никому вреда. Я хорошо это знаю, поскольку раньше сама этим занималась. Теперь все мои функции без сомнения взял на себя альт Ратгор. Так что скорее всего, появись я там под чужой личиной, морок спадет в самый неподходящий момент. И все увидят перед собой бывшего королевского мага. Мало того, что от моего похода во дворец не будет толку, так еще и шансы выбраться оттуда станут весьма сомнительными. Во дворце постоянно ошивается не только альт Ратгор. Там найдется больше магов, чем во всей остальной столице. Большинство из них, правда, мало на что способны в практическом отношении, но нескольких сильных магов будет достаточно, чтобы из дворца я уже не вышла.
– Такой вариант даже не обсуждается, – заявил Андре.
Спокойствие его тона лишь подчеркивало смысл сказанного: поскольку данный вариант действий безапелляционно отклоняется, то и волноваться не из-за чего.
– Я и сама не тороплюсь на тот свет, – заверила я, и только Андре знал, что осталось недосказанным.
«Я там уже побывала».
– Отсюда вопрос: как может обычный человек, не придворный, увидеть короля? – рассудительно проговорил Игнасио, до сих пор предпочитавший внимательно слушать, но помалкивать.
– Практически никак, – усмехнулся Вито.
– Ну не совсем, – возразил Воронте. – Совсем простой человек, конечно, никак, но вот дворянин – может. Есть церемонии, в которых принимает участие король. Торжества. Приемы. Туда бывают вхожи не только придворные.
– А ведь верно! – оживленно подхватила я. – И когда же состоится ближайший такой прием? Только не говорите, будто не знаете. – Я заблаговременно поморщилась. -Артелен, учитывая вашу нынешнюю деятельность, вы просто не можете не следить за подобными мероприятиями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});