Читать интересную книгу Сборник "В огне" - Василий Головачев

Стало тихо.

Катя зябко передернула плечами.

— Какая же ты дрянь!

— Сама дрянь, — отмахнулся, оскалясь, Оскар. — Забирай ее, теоретик, я попользовался, теперь твоя очередь.

Катя ахнула.

Кузьма шагнул вперед с закружившейся от гнева головой.

— Извинись, мерзавец!

— А ты подойди, поговорим как мужчина с мужчиной, — издевательски предложил Оскар. — Слабо?

— Не стоит, Кузя, — негромко сказал Хасид. — С подонками объясняться — только пачкаться.

— А за подонка ты еще ответишь! — ткнул в него пальцем Оскар, начал отступать. — Пошли, хлопцы. Чао, господа хорошие, я поговорю с вами в другом месте.

— Трус! — отчетливо выговорил Кузьма.

Оскар остановился, глаза его сверкнули зловещим удивлением.

— Что я слышу! Неужто захотелось блеснуть перед дамой красноречием? А кулаками помахать слабо?

— Не слабо, — выдохнул Кузьма, чувствуя тихий внутренний взрыв, ввергнувший его в удивительное состояние уверенности и силы, и через всю поляну прыгнул к черноволосому негодяю, считавшему себя непобедимым.

Он не осознавал, что делает, но был абсолютно уверен, что все делает правильно, поэтому не дал противнику ни одного шанса ответить. Да Оскар и не был в состоянии ответить, потому что его слабенькое знание рукопашного боя столкнулось с умением рода Ромашиных, всегда дающих адекватный отпор. И атлетически сложенный, сильный, но высокомерный и злобный, исповедующий лишь один закон — закон силы и высокого положения, младший Мехти проиграл.

Кузьма не стал его бить. Он дал ему пощечину — за оскорбление Кати, а затем неуловимо быстро перехватил руку, закрутил тело противника спиралью и впечатал лицом в траву.

Все замерли.

Ошеломленный случившимся, растерявшийся, оглушенный ударом о землю, Оскар полежал немного, поднял измазанное зеленью и грязью лицо, и вид его был столь уморителен, что Хасид и Катя засмеялись. Даже на лицах приятелей Оскара промелькнули ухмылки.

— Теперь мы квиты, — сказал Кузьма. — Но не дай тебе бог снова оскорбить Катю!

Он повернулся к сопернику спиной и неожиданно для себя самого отклонился влево и нанес локтем короткий удар назад.

Вскрик, звук падения. Оскар, метивший Кузе в спину, получил резкий тычок в грудь.

Приятели Оскара наконец опомнились, бросились к Ромашину, но остановились, когда им наперерез метнулся Хасид.

— Не надо, — покачал пальцем безопасник. — Будет только хуже.

Оскар заворочался, ошалело потряс головой, обвел поле боя мутным взором, с трудом встал и вытащил из-за спины «универсал».

— Ну что, герой-любовник, может быть, рискнешь против шпалера? Не бойся, я тебя только поджарю малость.

— Контроль-один! — бросил Хасид в бусину микрофона, вылезшую из воротника уника.

И тотчас же со свистом с неба упал на поляну куттер с опознавательными знаками аварийно-спасательной службы. Откинулся блистер кабины, и Оскар со своими рекрутами оказался в кольце вооруженных людей.

— Эй, вы это чего? — завертел он головой. — Знаете, кто я такой? А ну, убирайтесь отсюда!

— Отберите у всех оружие и свяжите, — скомандовал Хасид. — Доставьте в изолятор Управления.

Оперативники «эшелона» мгновенно скрутили компанию, затолкали в другой куттер, прибывший по их вызову.

— Да я вас всех уничтожу! — взвыл младший Мехти. — Я сын министра безопасности! Не трогайте меня! Уволю! Ботинки лизать будете!..

Но его вопли никто не слушал.

Куттеры подпрыгнули вверх, исчезли. Стало тихо.

Хасид с любопытством посмотрел на сгорбившегося Кузьму, похлопал его по спине.

— Неплохо, малыш, для первого раза. Потренируешься, меня превзойдешь. Поехали, нас давно ждут.

Кузьма исподлобья взглянул на Катю, ожидая встретить ее уничтожающий или презрительный взгляд, а встретил задумчивый и радостно-недоверчивый. Криво улыбнулся:

— Видишь, как все некрасиво вышло…

Вместо ответа Катя обняла его и поцеловала.

Женщина, разочаровавшаяся в мужчине, может простить ему все, кроме лжи и презрительного отношения. Оскар для нее умер.

Глава 10

ЗАБОТЫ ПРОФЕССИОНАЛОВ

Наряду с мегаполисами, занимающими площадь от трех до пятнадцати тысяч квадратных километров, на Земле сохранились и сравнительно небольшие селения и городки, не утратившие прелести старины. Особенно отличались этим районы Прибалтики и России, сумевшей триста лет назад восстановить свое былое могущество и стать великой державой, объединившей в двадцать первом веке Восток и Запад, Европу и Азию, в длительном противостоянии двух этических систем: духовной — Евроазиатской — и меркантильно-материальной — Американской. Противостояние не было кровавым, но оно в конце концов привело к исчезновению Соединенных Штатов Америки как политической государственной единицы. Россия же сохранилась и стала лидером земной цивилизации, хотя и не таким, каким мечтали стать США, то есть не мировым жандармом и повелителем. Лишь в начале двадцать третьего века она утратила свое значение как государственное образование, когда окончательно исчезли границы и появилось единое Земное Правительство. Но и до сих пор Россия оставалась верной традициям предков и опорой всех позитивных сил планеты. И во многом ее неповторимый облик формировали маленькие старинные городки. Таким был и Одоев, стоящий на берегу реки Упы, притока Оки.

Название города происходит от греческих корней и означает «хорошая дорога». Неизвестно, были ли во времена его строительства в России-Руси хорошие дороги, но в нынешние времена дорог на Земле практически не осталось, их уничтожила транспортная революция, когда в двадцать первом веке был создан антигравитационный двигатель и транспорт ушел в небо. Однако Одоев, особенно его центральная часть, сохранился почти в первозданном виде вместе с улицами и площадями, хотя его окраины и представляли собой пояс современных зданий, устремившихся к облакам.

И все же Одоев был приветлив и уютен, как и населяющие его жители, много лет назад принявшие живое участие в воссоздании древнего облика города.

Сначала они разбили мемориальный парк на высоком берегу Упы, где когда-то стояла крепость, упоминавшаяся еще в тысяча триста восьмидесятом году в Новгородской летописи, а потом восстановили и саму крепость.

Сохранились также и другие старинные здания и архитектурные памятники: Анастасов монастырь, возведенный в шестнадцатом-семнадцатом веках, разрушенный в годы революций и восстановленный в середине двадцать первого века, Богородице-Рождественская церковь, дом купца Курдюмова, здание Городской управы, дом князя-писателя Одоевского, а также старинные, мощенные камнем и асфальтом улицы и переулки, по которым, как и сто, и двести, и триста лет назад, любили прогуливаться жители и гости города.

На одной из улиц его центральной части, носящей имя Маши Порываевой, стоял и дом Филиппа Ромашина, принадлежавший еще его прадеду и вообще роду Ромашиных, насчитывающему более полусотни поколений. Дом этот, конечно, претерпел изменения, перестраивался и достраивался, но русский дух сохранил — дух доброты, улыбки, любви и гостеприимства.

Конечно, он охранялся, имея встроенные системы защиты и ограничения доступа, с тех пор как его владелец стал директором УАСС, однако все его интерьеры, убранство, архитектурные линии остались теми же, неся на себе печать старины и дружелюбного отношения к людям.

Командор погранслужбы Игнат Ромашин прибыл в дом родителей ранним утром седьмого апреля по вызову отца. Филипп встретил его в прихожей, одетый в рабочий уник официала службы, молча обнял и повел в свой кабинет.

— Мама еще спит? — тихо спросил Игнат.

— Спит, не буди, — отозвался Филипп. — Она поздно легла.

— А вот и не сплю, — раздался женский голос, и в коридор из спальни вышла Аларика в халате, совершенно седая, но почти не потерявшая красоты и женственности в свои девяносто с лишним лет. — Здравствуй, сынок.

Они обнялись.

— Надолго к нам?

Игнат посмотрел на отца, тот покачал головой:

— Боюсь, времени на разговоры у нас не будет.

— Но хоть чаю-то попьем вместе?

— Кофе, мамуля, — улыбнулся Игнат.

— Принеси в кабинет, — попросил жену Филипп. — Мы пока поговорим о делах.

Аларика с извиняющей улыбкой кивнула, она давно привыкла к такому ритму жизни мужа, почти не оставлявшему времени на отдых и личную жизнь, и поспешила на кухню. Отец и сын, похожие вследствие возраста друг на друга как братья, уединились в кабинете директора УАСС, где стояли вириал инка и консорт-аппаратура связи со всеми службами Управления. Стены кабинета были обиты натуральными сосновыми планками и, казалось, светились изнутри.