Читать интересную книгу Дневник для Стеллы - Джонатан Свифт

Тлам — видите, я могу сказать тлам, уные аамы, та-с, и не уже вас[882].

Письмо XLVII

Лондон, 31 мая 1712.

[суббота]

Я пока не в состоянии писать вам на манер дневника. Боли все еще продолжаются, хотя и не такие мучительные, как прежде, а я не люблю писать дневник в то время как страдаю от боли, в особенности дневник, предназначенный для МД. И однако же теперь мне настолько лучше, что следующее я собираюсь написать на прежний манер, вот только если почувствую боль, то, возможно, отступлю от своего решения. Вы, я полагаю, уже перестали верить моим обещаниям приехать, но, право же, человеку, хоть сколько-нибудь связанному с этими министрами, решительно невозможно с уверенностью назначить какой-то срок. Ведь пока здешние дела не примут окончательно тот или иной оборот, благоразумие и честь не позволяют мне уехать отсюда. Поверьте, никогда еще я не испытывал такого сильного желания очутиться в Ирландии, как сейчас. Но жребий брошен, монета кружится в воздухе, и пока она не упадет, я не могу сказать, что мне выпадет — орел или решка. И все-таки я убежден, что, будучи осведомлены о моих обстоятельствах, вы мне это простите. При первом же признаке недостойного со мной обращения я тотчас их покину; но, право же, я не знаю, как на это решиться при нынешнем неопределенном положении вещей. Сессия парламента скоро закончится (в течение двух недель, я полагаю), и мир, как мы надеемся, будет в самом непродолжительном времени заключен, а тогда в моем дальнейшем присутствии здесь не будет никакой необходимости, да и мне не на что будет больше рассчитывать, кроме как на благодарность двора, так что я надеюсь увидать свои ивы не позднее, чем через месяц после закрытия сессии парламента. Но я непременно по пути прихвачу МД, а не проеду прямиком в Ларакор, как впавший в мелехлюндию блюзга. Ознакомились ли вы с моим письмом к лорду-казначею? Здесь уже успели появиться 2 ответа на него, хотя в нем излагается безобидное предложение касательно усовершенствования английского языка и никакой политики там нет и в помине. Сдается мне, что если бы я даже сочинил эссе о соломе, то и тогда сыскались бы болваны, которые бросились бы на него отвечать. Дней через десять я ожидаю получить от МД письмо № 30. Вы теперь, наверно, уже его дописываете. Да, я все еще не удосужился получить причитающиеся МС деньги, а посему пошлю вам теперь расписку на такую же сумму на имя Парвисола, и плошу постели я[883] за то, что не сделал этого раньше. — Я подумываю сейчас о том, чтобы ради свежего воздуха поселиться на время в Кенсингтоне. Леди Мэшем давно пристает ко мне, чтобы я туда переехал, но мои дела препятствовали этому, однако теперь там обосновался также и лорд-казначей. В последний четверг наше Общество числом в пятнадцать человек обедало среди деревьев в Парсонс-Грин[884] под навесом и, право, мне не доводилось видеть ничего более приятного и романтического. В прошлую среду мы одержали в палате лордов великую победу[885], добившись большинства в 28 голосов. А ведь виги советовали своим друзьям заранее запастись местами, чтобы увидеть, как лорда-казначея препроводят в Тауэр. Я встретил здесь вчера вашего Хиггинса: он вопит насчет наглости вигов в Ирландии и без конца разглагольствует о том, сколько он выстрадал и как поиздержался, защищая дело церкви. Сдается мне, он столь охотно твердит о своих заслугах, потому что надеется поправить таким способом свое состояние. Он явно задумал поднять вокруг этого как можно больше шума, чтобы добиться повышения. Если увидите ректора, то попросите его, пожалуйста, отдать десять английских шиллингов вам, а я, в свой черед, уплачу столько же человеку, передавшему мне книги Раймера: ректор знает, о чем речь. Скажите ему, что я не хочу обременять его пересылкой денег и что вы можете распорядиться таким образом, что они будут мне уплачены здесь, а я, так уж и быть, поверю вам до нашей встречи. Говорил ли я вам, что мошенник Патрик, к величайшему моему удовлетворению, вот уже два месяца как ушел от меня. У меня теперь новый слуга, который, насколько пока можно судить, намного лучше прежнего, если только не испортится. Я печатаю сейчас памфлет[886] ценой в три пенни и недели через две напечатаю еще один[887]на лорду епископу Сент-Асефа» (Prose works, V, 259—268).]; на этом мои дела будут закончены, разве только возникнет какое-нибудь непредвиденное обстоятельство. Правда ли, что мой помощник Уорбертон будто бы женился […будто бы женился… — Уорбертон женился позднее, в 1717 г.] на миссис Мелтроп из моего прихода — так во всяком случае я слыхал; или это вранье? Переехал ли Раймонд в свой нрвый дом? Видите ли вы иногда Джо? Везет ли вам в ломбер? Как обстоят дела у декана? (…) Поклон от меня миссис Стоит и Кэтрин, если она уже возвратилась из Уэльса. Жену Дилли Эша я еще не видал; я заходил к ней однажды, но не застал дома; она, я полагаю, находится под наблюдением врача. (…….) Известия о том, что герцог Ормонд показал на военном совете письма, в коих заключались распоряжения не вступать в военные действия, вызовут, я думаю, у вас в Ирландии немалое изумление. Лорд-казначей разъяснил в палате лордов, что поскольку через несколько дней на рассмотрение палаты будет представлен мирный договор, то, по мнению двора, при таких обстоятельствах было бы глупо рисковать участием в сражении и жертвовать жизнью многих людей. Если заключение мира не сорвется, все это сойдет благополучно, в противном случае не знаю, как мы из этого выпутаемся […не знаю, как мы из этого выпутаемся. — Переговоры в Утрехте висели на волоске, поскольку после смерти сына, внука и одного из правнуков Людовика XIV на французскую корону мог в случае смерти второго правнука притязать Филипп V, испанский — еще один внук французского короля, носивший также титул герцога анжуйского, и англичане требовали в качестве условия для продолжения переговоров его отказа от французской короны; когда отказ был получен и от Филиппа V и от Людовика XIV, тогда за спиной ничего не ведавших голландцев англичане сообщили Людовику, что воздержатся от дальнейших сражений с его войсками. Между тем, Оксфорд уверял в парламенте, что никакой сепаратный мир не замышляется и что за столь подлый поступок любой подданный ее величества должен отвечать своей головой.]. То, что лорд-казначей так разоткровенничался, здесь расценивают как политическую ошибку. Секретарь в палате общин не стал на радость вигам оправдывать секретные распоряжения Ормонду, там и без того все прошло как по маслу. — Ничего не стану ам нынче вечелом лассказывать, судалыни, потому что должен отправить это письмо и притом не с ночным сторожем, а раньше, и, кроме того, мне почти нечего больше плибавить в этом плиятном окоченении […окоченении. — сочинении.]. Неужто МД совсем теперь ничего не читают? Но зато вы, наверно, необычайно много гуляете и прогулка в ээ, в, как его там, в Донибрук — для вас сущий пустяк. Я тоже стараюсь гулять, пока не вспотею, ведь от этого только польза; если я перееду в Кенсингтон, то постараюсь гулять еще больше. Судя по всему, яблок мне в этом году не видать, потому что, когда на днях я обедал у лорда Риверса, который сейчас болен, в его загородном доме, он показал мне, что все вишни у него побило заморозками. Копойной ноци, длагоценнейшие судалыни, площайте мои дла-гоценные, рюбите беебеебдгп, досвид, длагоценнейшая малыска МД, МЛ, МЛ. Досвид, Досвид, Досвид, Досвид, Досвид, МС, МС. Тлам, МС, тлам, тлам, малыски МД.

Письмо XLVIII

Кенсингтон, 17 июня 1712.

[вторник]

Со времени моего последнего письма я так намучился со своей болезнью, что просто не в силах был писать вам как раньше — на манер дневника, хотя с плечом у меня теперь намного лучше. И все-таки я чувствую в нем постоянную боль; она, правда, по-моему, утихает, так что я укутываю теперь плечо не таким большим лоскутом фланели. Уже почти две недели, как я поселился здесь, частью ради хорошего воздуха и моциона, а частью для того, чтобы быть поблизости от двора, где можно разжиться обедом. Обычно кто-нибудь подвозит меня до Лондона в своей карете, а вечером я возвращаюсь оттуда пешком. В субботу я обедал с герцогиней Ормонд в ее домике неподалеку от Шина, надеюсь, что на обратный путь мне, как обычно, удастся нанять лодку; я прошелся вдоль берега до Кью — ни одной лодки, потом дошел до Мортлака — опять ни одной лодки, а было уже 9 вечера, наконец я окликнул маленькую лодчонку, переполненную каким-то сбродом; я велел гребцу высадить меня в Хаммерсмите[888], так что мне пришлось пройти оттуда еще две мили пешком, и я добрался домой лишь к 11 часам. Вчера вечером я снова оказался в затруднительном положении, задержавшись в Сити до начала одиннадцатого; лил сильный дождь, и все мои попытки найти карету оказались тщетными, а посему, дождавшись, когда дождь немного поутих, я отправился пешком и к полуночи добрался домой. Я люблю эти ничтожные затруднения, когда они уже позади, но вместе с тем и ненавижу, поскольку они проистекают от отсутствия тысячи фунтов годового дохода. — Дня 3 тому назад я получил ваше письмо № 30, на которое сейчас отвечу. Во-первых, я не заболел снова, а просто, как теперь считаю, раньше времени стал выходить, и так далее и тому подобное, как я уже говорил вам в одном из последних писем. Стоило мне только в первый раз выйти из дому, как все решили, что я уже вполне здоров, и никто больше не посылал справляться, как я себя чувствую. — А что касается «Джона Булля», то сочинил его совсем не тот, кого вы подозреваете, клянусь своим спасением. — Он слишком хорош для того, чтобы позволить кому-нибудь присвоить его; будь это изделие Граб-стрит, я предоставил бы людям думать, как им заблагорассудится, и был бы прав, не так ли? Поэтому можете сколько угодно всплескивать руками и корчить гримаски, делзкие салуньи. А теперь в разговор вступает ДД. Да будет вам известно, судалыня, что я отправил вам письмо еще две недели тому назад, я имею в виду мое 47 и, если оно не прибыло в надлежащее время, то, что прикажете делать с ветром и погодой. Разве я какой-нибудь лапландец или колдун[889], чтобы творить чудеса или вызывать восточные ветры? Я не придерживаюсь теперь совета вашего доктора Смита, хотя он, возможно, и прав, и пью вино, разбавив его чуть-чуть водой. Доктор Кокберн сказал, что немного вина мне не повредит; правда, сейчас так жарко и сухо, что пить воду очень опасно. Самое вредное для меня здесь — это вечера, которые я провожу у лорда Мэшема, когда приходит лорд-казначей и мы засиживаемся далеко за полночь, но вместе с тем это очень для меня удобно: ведь мне необходимо видеться с ними как можно чаще, и мне нет нужды объяснять вам почему. Однако через месяц или два все это так или иначе кончится; таково, во всяком случае, мое решение. Но я не могу при таких обстоятельствах поехать в Тенбридж[890] или находиться еще где-нибудь вдали от Лондона. Значит БСС собирается в Темплиог[891] (ну и название!); а где он, примерно, находится? Надеюсь, не слишком далеко от Дублина? Хиггинс вопит здесь, что в Ирландии все обстоит из рук вон плохо, и непременно желает, чтобы я устроил ему аудиенцию у лорда-казначея, дабы он мог ему об этом доложить, однако я и пальцем не шевельну, чтобы посодействовать ему, нет уж, увольте! До прошлой ночи мы ни разу не слыхали грома и погибали от отсутствия дождя, и только теперь, наконец-то, прошел дождь и притом обильный. Поля все желтые. Я рассчитываю, что кор[олева] недели через 3 или 4 переедет в Виндзор, и, если секретарь снимет там дом, я буду время от времени гостить у него. С каким же огорчением БСС говорит о том, что я останусь здесь на все лето, хотя у меня вовсе нет такого намерения, и я не пробуду в Англии ни одной минуты более того, нежели подобает в моем положении. Я хочу, чтобы вы поскорее уехали в деревню и пробыли там подольше; да и где может быть лучше, чем в Триме? Джо будет там вашим покорнейшим слугой, Парвисол — вашим рабом, а Раймонд — всегда к вашим услугам, поскольку он притязает на хорошие манеры. Я уже виделся с женой Дилли, — и дважды навестил престарелого Брэдли[892]. Он очень бодр, очень стар и очень мудр; пожалуй, мне следует как-нибудь на досуге навестить и его благоверную. Я охотно повидал бы тетушку Стоит и ее мужа; передайте им, пожалуйста, от меня нижайший поклон; и Кэтрин, и миссис Уоллс… Нет, нет, я ни капельки не влюблен в миссис Уоллс! Полагаю, что заботливость ее супруга возрастает соответственно плодовитости жены. Селдечно лад слышать, что БСС пребывает в добром здравии; пусть она непременно пьет воды, дабы укрепить это самочувствие. Надеюсь, ДД получила долговую расписку и причитающиеся по ней деньги уже выплачены. Не забывайте заблаговременно уведомлять меня, когда вам понадобятся деньги, и еще будьте пай-язвочками[893], я хотел сказать, пай-девочками, а пай-девочки не куксятся. Я услыхал шаги на лестнице и, совсем позабыв, что нахожусь в Кенсингтоне, испугался, не визитер ли это какой-нибудь: одно из преимуществ моего пребывания здесь заключается в том, что мне не досаждают просители. — Поклон от меня доктору Смиту[894]. Химик Молт[895] мне знаком, я написал ему насчет сердечных капель сэра У. Рэли[896] и вот что он мне ответил слово в слово: «Они приготовлены точно по рецепту мистера Бойла[897]». Так что ваше поручение выполнено. Если Смиту понадобится это лекарство, то Молт с готовностью окажет такую любезность. Этот Смит, как я полагаю, один из ваших лекарей. Итак, я ответил на ваше письмо исчерпывающе и беспристрастно, а не так, как некоторые прощелыги отвечают на мои. Сдается мне, что напиши я даже эссе о соломе, то и тогда последовал бы целый ворох ответов, впрочем, что об этом толковать. Как видите, я могу отвечать вам, ни минуты не задумываясь, как и подобает человеку ученому. А теперь насчет заключения мира: мы ожидаем его со дня на день, однако жезл сейчас в руках у французов, и нам остается только надеяться на их добросовестность. А лучше было бы наоборот. Положение сейчас таково, что в самом скором времени должно разрешиться либо крайне благоприятно для нас, либо совсем скверно. Я верю и уповаю на первое. Лорд Уортон уехал из Лондона вне себя от ярости, он клянет себя и своих друзей, считая, что виги погубили себя, защищая лорда Мальб[оро] и Годольфина и взяв под свое покровительство Ноттингема. Он поклялся ни во что больше не вмешиваться до конца этого царствования. Не правда ли, недурно сказано для человека 66 лет от роду, особенно если учесть, что королева на 20 лет его моложе и чувствует сейчас себя как нельзя лучше. Ибо здоровье ее, да будет вам известно, весьма укрепилось по одной весьма определенной причине — потому что она перестала ходить на помочах (я вынужден прибегнуть к такому выражению), и ничего плохого после этого с ней не случилось, так что это словно продлило ей жизнь. Непременно прочитайте «Письмо к лорду-вигу». Читаете ли вы вообще когда-нибудь? Почему вы ничего об этом не пишете? Вернее, я хотел сказать, читает ли ДД БСС? И гуляете ли вы? Мне кажется, что БСС должна гулять за ДД, точно так же, как ДД читает за БСС, потому что БСС, да будет вам известно, отменный ходок, хотя все же не такой отменный, как БДГП. Я намерен пообедать нынче с мистером Льюисом, но собирается дождь и позже мне не удастся найти попутную карету до Лондона, а я еще должен написать еп[ископу] Клог[ерскому]. Сейчас 10 часов утра и все это я написал в один присест. Прощайте длагоценнейшая МД, МД, МД, МД, МД, Досвид, Досвид, Досвид, МС, МС, тлам, МС, тлам, МС, тлам, МС, тлам, тлам, тлам, МС.