Стоп. А что ж тогда горело на реке?
Надежно прикрытые тьмой, "мушкетеры" вошли в лагерь и двинулись к отведенному им месту. Пушку закрыли огромным полотном, ружья сложили в повозку. Сейчас отряд Михалыча был вооружен пиками, приданными им по настоянию короля. Толку в них Михалыч не видел никакого, но сейчас они пригодились. Теперь-то их наверняка примут за каких-нибудь пикинеров.
Проследив, чтобы его люди разместились в указанном месте и получили горячую еду, Михалыч отправился в ставку. Он уже знал, что король с полком солдат ушел на тот берег блокировать Лакхни. Не лучший способ действий для главнокомандующего: а если засада?
- Добро пожаловать, сир Михалис, - произнес оставшийся за главного командир Халгского полка. Его имя Михалыч так и не научился выговаривать правильно, а потому предпочел обратиться без имени.
- Благодарю, уважаемый сир герцог. Какие новости? Мы видели по дороге огромный столб дыма...
- О да, эти мерзавцы не посмели высунуться из крепости. Но их машины ударили по нашему понтону на переправе.
- Неужели вы не знали о дальнобойности машин?
- Нет, не знали. У нас таких нет, а сколенцы из своих не стреляли тридцать лет. Кто же знал, что у них эти зажигательные снаряды?
Подозрения ожили с новой силой. Не хотелось бы попасть под огневой налет, имея целую повозку пороха. Хотя бы потому, что там, в Алкрифе, ждет - не дождется любимая. Может, посоветовать ему от греха подальше...
- А они могут дострелить сюда? - поинтересовался Михалыч. - Может, лучше отвести войска чуть подальше, хотя бы на милю от границы?
Впрочем, он и сам понимал: перетащить в окрестные леса такую прорву грузов - всего, наверное, несколько тысяч тонн - нереально. Потребуется не меньше недели, а до тех пор сколенцев в крепости, скорее всего, нейтрализуют.
- Да зачем?! Не добьют они, и наверняка не будут стрелять по нам, - усмехнулся халг. - У них в тылу скоро два полка будет, до нас ли?
- Ясно. Мы занимаем позиции, где приказал король - и ждем команды. Потери велики?
Командир полка помрачнел. "Велики" - с тоской сообразил Михалыч. Но цифра оказалась еще хуже.
- Только воинов погибло полторы сотни, и еще двести пятьдесят ранено и обожжено. А еще столько же - плотников. Проклятье, все лазареты забиты - и это в первый же день!
Рассказ заставил Михалыча помрачнеть еще больше. Кто бы ни руководил обороной крепости, он мастерски использовал главное преимущество - метательные машины. Амори то ли понадеялся на их неисправность - то ли просто не знал тактико-технических данных, и в итоге подставил войска под удар. Ничего. Технику можно легко нейтрализовать, используя технику же, но более совершенную. Ружья, как ни крути, стреляют дальше и точнее каких-то катапульт. Уже пробовали, знаем... Пушка вообще сможет разнести их в щепу... точно так же, как на все его воинство и полки Амори впридачу хватило бы одного-единственного Су-25. Кстати, жаль, что он не инженер в области ракетостроения. Можно было бы поэксперементировать с НУРСами. Да ладно, справится и пушка. А ружья - помогут.
Расположив людей на отдых, Михалыч покинул лагерь. Вышколен народ прекрасно, десятники (так и хочется сказать - сержанты) прониклись важностью миссии. Но и не подумал ложиться спать. Может быть, завтра с утра уже воевать, значит, надо выбрать огневые для стрелков и пушки, определить, где засядет корректировщик: может, придется вести огонь с закрытых позиций. Полученный в молодости опыт еще не забылся.
В неприметном сером плаще Михалыч шел по лагерю. Резали глаз скученные, будто сельдь в бочке, и расположенные совершенно открыто палатки, штабеля строевой древесины, бочки со смолой, нефтью и порохом, и здесь же - бесконечные связки стрел и копий, копны сена для лошадей, амбары с зерном для людей, сложанные стопками щиты - деревянная основа, обтянутая грубой кожей и окантованная железом, плетеные передвижные мантлеты, в которых застревают стрелы... Где-то здесь наверняка и телеги с изготовленным за зиму порохом. "Будь у этих настоящая артиллерия..."
Сразу стало жутковато. Стоило представить, как с ревом и грохотом в этой тесноте рвались бы, к примеру, гаубичные снаряды - и стало вовсе не до смеха. Михалыч стал вспоминать, что слышал о средневековых катапультах - выяснилось, почти ничего. Ни дальнобойности, ни скорострельности, ни кругового отклонения, ни, если уж на то пошло, веса и состава снарядов. Впрочем, насчет состава уже известно: в крепости наверняка есть "зажигалки". Промахнуться по этакому столпотворению невозможно и слепым. Значит, самый важный - вопрос о дальнобойности. По идее, зная, что в крепости есть эти монстры, Амори должен был расположить лагерь на достаточном отдалении от крепости. Но вот на достаточном ли? Ведь строители понтона с утра уже обманулись...
Выйдя на окраину лагеря, Михалыч вгляделся во тьму. Коротка весенняя ночь, а днем под носом у противника так запросто не походишь. Интересно, что там, в крепости за рекой, происходит? Но что-то происходит точно. Мелькают на стенах огоньки факелов, раздаются какие-то отрывистые вопли, пение. Осажденные явно обмывают победу. Или изображают пьянку?
Между тем там, за рекой, раздалась непонятная команда, потом короткий раскатистый грохот, скрип дерева. Слышавший в армии гаубичное рявканье, Михалыч не сразу опознал звук. Тело сообразило быстрее: мастер кубарем скатился с холма, уже не задумываясь о чистоте и сохранности плаща. А миг спустя там, позади, гулко ахнул первый взрыв, земля чуть заметно дрогнула. Похоже, накрылись медным тазом повозки с порохом - либо та, что уже успели выгрузить в один из сараев, либо та, которую отогнали подальше от крепости. Оп-па, еще взрыв - может, и вторую уже накрыло. Плохо. Пороха хватит на один, самое большее два настоящих боя, потом придется тащить запасы из Валлермайера. Хорошо уже то, что остальные повозки, никому не доверяя, Михалыч оставил в расположении своего отряда.
Вслед за первыми взрывами раздавались новые. Конечно, нефть и смолу с порохом не сравнить, гахало послабее, зато огненные реки тут же растекались по улочкам форта, поджигая все, чего касались. Когда они достигали новых бочек со смолой, раздавались гулкие хлопки, но теперь они перекрывались нарастающим ревом пламени. А тут еще довольно сильный и свежий ветер с моря... Проклятье, только б не огненный смерч!
Осознав, что взрывы кончились, Михалыч вскочил и бросился в сторону складов. Спасти хоть что-то из огненного ада, иначе армия останется без еды, амуниции и боеприпасов. Вдыхая горячий смрад пожарища, закрывая лицо полой плаща от искр (еще не хватало, чтобы вспыхнули борода и волосы), Михалыч несся по улочкам форта. Горело уже во многих местах, пламя жадно лизало деревянные строения. По пыльным, тесным улочкам текли реки горящей смолы и нефти. Живым факелом, воя от боли, мимо пронесся алкский пехотинец. Бежал он совсем недолго: рассевшаяся стена горящего амбара погребла наемника под собой. Михалыч перепрыгнул огненную реку - и едва поспел увернуться от упавшей с неба горящей головни. Шарахнулся к дымящейся бревенчатой стене, пропуская взбесившуюся лошадь с горящим седлом на спине и другу, с обугленным трупом с ногой, запутавшейся в стремени. Михалыч невольно вспомнил рассказы завсклада - в далекие восьмидесятые. Тот дорабатывал последние годы перед пенсией, но в молодости его краем зацепила Великая Отечественная. Только краем - но все равно хватило: пришлось хлебнуть лиха под артогнем...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});