– Я... пич.
– Пич? – вытаращил глаза Белвар, пододвигаясь к Дзирту. Свирфнеблин смотрел на поверженного пещерного урода с понятным недоумением. – Ты слегка великоват для пича, – заметил он.
Дзирт перевел удивленный взгляд с чудовища на Белвара: дров впервые слышал это слово.
– Дети камня, – пояснил Белвар. – Странные небольшие создания. Твердые как камень и живущие лишь для того, чтобы его обрабатывать.
– Звучит так, словно речь идет о свирфнебли, – обронил Дзирт.
Белвар помедлил, раздумывая, комплимент это или оскорбление. Так и не решив, он продолжил не без опаски:
– Не так уж много пичей существует на свете, и еще меньше выглядят, как этот! – Он бросил на монстра настороженный взгляд и жестом показал Дзирту, чтобы тот держал свои сабли наготове.
– Б-6-больше не п-пич, – заикаясь, произнесло чудовище гортанным голосом с явными нотами жалости к себе. – Не пич больше.
– Как тебя зовут? – спросил Дзирт, в надежде отыскать ключ к истине.
Пещерный урод надолго задумался, затем беспомощно тряхнул своей огромной головой.
– Н-н-е пич больше, – повторил он и решительно откинул назад морду, украшенную клювом, при этом щель в его экзоскелетном панцире расширилась, словно приглашая Дзирта завершить удар.
– Ты не можешь вспомнить свое имя? – спросил Дзирт, не очень-то стремясь убить это создание. Монстр не отреагировал. Дзирт взглянул на Белвара, но хранитель туннелей лишь беспомощно пожал плечами.
– Что случилось? – продолжал допытываться Дзирт. – Я хочу знать, что случилось.
– К-к-кол... – монстр силился ответить, подбирая слова. – К-к-колдун.
3-злой колдун.
Дзирт имел некоторые представления о приемах магии, а также о результатах небрежного обращения с ней. Дзирт понимал возможность подобных казусов и начал проникаться доверием к этому странному созданию.
– Тебя превратил маг? – спросил он, догадываясь об ответе. Он и Белвар обменялись взглядами. – Я слыхал о подобных заговорах.
– Я тоже, – подтвердил хранитель туннелей. – Магга каммара, темный эльф, я видел, как маги. Блингденстоуна пользовались подобной магией, когда нам нужно было проникнуть... – Глубинный гном внезапно остановился, вспомнив, откуда родом его товарищ.
– В Мензоберранзан, – широко улыбаясь, закончил за него Дзирт.
Белвар смущенно крякнул и вновь повернулся к чудовищу.
– Выходит, ты был когда-то пичем, – сказал он, желая расставить все точки над "i", – и какой-то маг превратил тебя в пещерного урода.
– Да, – ответило чудовище. – Больше не пич.
– Где твои собратья? – спросил свирфнеблин. – Насколько я знаю, пич не часто путешествует в одиночку.
– М-м-мертвы, – произнес монстр. – Злой к-к-к...
– Колдун-человек? – подсказал ему Дзирт.
Огромный клюв возбужденно дернулся:
– Д-да, человек.
– И этот маг, выходит, оставил тебя мучиться в этом мерзком образе? подвел итог Белвар.
Он и Дзирт обменялись долгими и жесткими взглядами, а затем дров отступил, позволяя монстру подняться.
– Я хот-т-тел, чтобы т-ты уб-б-бил меня, – сказало чудовище, принимая сидячее положение. Оно с явным отвращением посмотрело на свои когтистые лапы. К-камень, камень потерян... для меня.
Белвар в ответ поднял свои кованые руки.
– Я тоже когда-то считал так. Ты жив и больше не одинок. Пойдем с нами к озеру, там можно спокойно поговорить.
Пещерный урод поспешно согласился и с огромным усилием начал поднимать с пола свою тушу, весившую добрых четверть тонны. Под скрежет и лязг жесткого панциря этого создания Белвар предусмотрительно шепнул Дзирту:
– Держи свои клинки наготове!
Пещерный урод наконец поднялся, достигнув внушительного роста в десять футов, и дров не стал оспаривать логику Белвара.
Не один час понадобился заколдованному монстру, чтобы рассказать двум приятелям о своих приключениях. Не менее поразительным, чем сам рассказ, было то, что просто на глазах улучшалось его владение дровским языком. Этот факт и подробности прошлой его жизни-жизни пича, целиком посвященной добыче и обработке камня, о чем он рассказывал со священным трепетом, – все это убеждало Белвара и Дзирта в правдивости его причудливого повествования.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Приятно снова заг-г-говорить, хотя это и не мой язык, – через какое-то время промолвил монстр. – Такое ощущение, словно вновь об-6-брел часть того, кем б-был когда-то.
Слишком свежи были в памяти Дзирта такие же ощущения, поэтому он отнесся сочувственно к подобным сантиментам.
– Как долго ты находишься в этом облике? – спросил Белвар.
Пещерный урод пожал плечами, что сопровождалось немалым шумом.
– Недели, м-месяцы. Не могу вспомнить. Время потеряно для меня.
Дзирт закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул, сочувствуя этому несчастному созданию. Он ведь тоже чувствовал себя потерянным и одиноким в дебрях Подземья. Он тоже познал беспросветность такого существования.
Белвар легонько потрепал приятеля рукой-молотом.
– И куда же ты теперь направляешься? – спросил хранитель туннелей. – И откуда идешь?
– Пытаюсь найти к-к-к... – пещерный урод запнулся на последнем слове, как будто даже простое упоминание зловредного колдуна причиняло ему огромную боль.
– Но это п-просто бесполезно. Я без труда отыскал бы его, если бы был пичем.
Камни с-сказали бы мне, где искать. Но я больше не могу часто разговаривать с ними. – Чудовище поднялось с камня, на котором сидело. – Я ухожу, – решительно сказало оно. – Вам опасно находиться рядом со мной.
– Ты останешься, – внезапно заявил Дзирт не допускающим возражения тоном.
– Я не могу с-себя контролировать, – попытался объяснить монстр.
– Это не проблема, – ответил Белвар. Он показал вверх, на дверь, расположенную на карнизе в углу пещеры. – Наш дом находится там, наверху, а дверь в него слишком мала, тебе не пролезть внутрь. Ты отдыхай здесь, внизу, на берегу озера, до тех пор, пока мы не решим, что нам делать дальше.
Монстр безумно устал, и рассуждения свирфнеблина были достаточно разумными. Чудовище вновь опустилось на камень и свернулось калачиком, насколько это позволило его громоздкое тело. Дзирт и Белвар удалились, на ходу оглядываясь на своего странного нового компаньона.
– Щелкунчик, – внезапно произнес Белвар, останавливая Дзирта. С огромным усилием пещерный урод повернулся, проявляя уважение к глубинному гному и понимая, что Белвар обращается к нему. – Вот как мы будем тебя называть, если у тебя нет возражений, – объяснил свирфнеблин чудовищу, призывая в свидетели Дзирта. – Щелкунчик!
– Подходящее имечко, – заметил Дзирт.
– Это п-п-ревосходное имя, – согласился пещерный урод, сожалея, что не может вспомнить имя, которым назывался, будучи пичем, – имя, которое катилось и катилось вперед, подобно круглому голышу в наклонном коридоре, и воздавало молитвы камню каждым раскатистым слогом.
– Мы расширим вход, – сказал Дзирт, когда они с Белваром вошли в свое жилище внутри расселины, – чтобы Щелкунчик мог входить сюда и отдыхать рядом с нами в полной безопасности.
– Нет, темный эльф, – возразил хранитель туннелей. – Мы этого не сделаем.
– Ему небезопасно оставаться там, у воды. Какие-нибудь чудовища отыщут его.
– Он-то как раз в достаточной безопасности, – фыркнул Белвар. – Какое чудовище по собственной воле нападет на пещерного урода? – Белвар понимал искреннюю тревогу Дзирта, но он понимал также и опасность, скрывавшуюся за этим предложением. – Я сталкивался с подобными случаями магических превращений, мрачно сказал свирфнеблин. – Они называются полиморфами. Тело изменяется мгновенно, но для изменения сознания может потребоваться время.
– О чем это ты? – встревожился Дзирт.
– Щелкунчик все еще пич, – ответил Белвар, – хотя и загнан в тело пещерного урода. Но боюсь, что вскоре Щелкунчик больше не будет пичем. Он станет пещерным уродом, и разумом, и телом, и какими бы добрыми друзьями мы ни стали, Щелкунчик начнет думать о нас не более как об очередной порции пищи.