«Не надо, ты пока не готов к такому», — голос в голове гораздо более насыщен, чем обычный бесплотный телепатический призыв.
«Радуга?» — странно, но я даже не чувствую изумления. Такое ощущение, будто я знал о явлении свыше и ожидал…
«Выйди в холл, Рома. Здесь я опасаюсь разбудить твою семью».
Я медленно, осторожно, по миллиметру высвобождаюсь из объятий жены, выскальзываю из-под развёрнутого крыла. Только не проснись… Но Ирочка спит крепко. Я вслушиваюсь и ощущаю ровный расслабленный фон — дочура спит ещё крепче матери. Случайно ли это? Потом, потом…
В зеркалах холла многократно отражается северное сияние, совмещённое… впрочем, не стоит тратить слова на бесполезное описание. Всё равно точно не передать.
«Как я рад, что ты пришла, Радуга», — я совершенно искренен.
«И не пришла вовсе, а явилась, — я ощущаю её улыбку чеширской кошки. — А явилась потому, что ты позвал».
«Когда?» — вот теперь я изумлён. Вроде как я не звал…
В моём мозгу возникает простая и наглядная картинка — человеческий младенец обделался и ревёт, пуская пузыри. Няня спешит на рёв, дабы сменить ему подгузник. Понятненько…
«Ну и замечательно. За время работы я убедилась — первично-белковые разумные вообще понимают гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Твоя инь-половина умнее тебя, но то, что она сделала, всего лишь анестезия. Вопросы остались, и требуют разрешения. Поэтому я здесь. Спрашивай».
Я собираюсь с мыслями. Ну что же…
«Я пособник врага. Если бы не я, шестьдесят тысяч людей было бы сейчас живы».
«А триста миллиардов мелких зеленоватых человечков были бы сейчас мертвы. И дело тут вовсе не в арифметике. Я же вижу всё в твоей голове, Рома. Все твои мысли, мечущиеся, как рыбки в аквариуме. Над тобой довлеет ложный постулат того человека, деда Иваныча. На войне как на войне, хороший враг — мёртвый враг и всё такое прочее. Отсюда и обвинения в пособничестве».
«Но так думает не только он».
«Верно. Твои товарищи мудрее, но и они не свободны от прямолинейной логики войны. Сомнения терзают их — Аину сильнее, чем Биана. Действительно, исправить ничего невозможно, можно только искупить. Но вовсе не так, как полагают твои коллеги, «опалённые злом»».
«Этот мир должен быть разрушен».
Вот теперь я ощущаю её гнев. Оскал чеширской кошки.
«Этот мир должен быть спасён! И через него решена наконец проблема выхода из затянувшегося инферно твоей прародины! И через решение этих двух задач решение более глобальной — выход вашего «звёздного клуба» в Отрыв, на следующий уровень развития, освобождение от непременных пут первичной белковой оболочки! И открытие пути остроухим, безвылазно сидящим в своих мирах-колыбелях вот уже многие тысячи лет и явно намеренных сидеть там до собственной кончины!»
Я даже губу оттопыриваю, хлопая глазами. Ну вот… Отшлёпала няня… Зареветь мне, что ли? С пузырями, ага…
Но она уже успокаивается, и оскал чеширской кошки сменяется улыбкой — и могу поклясться, улыбкой чуть виноватой.
«Прости, Рома. Я несправедлива к тебе и несдержанна. Нельзя требовать от первично-белковых уровня понимания, превосходящего их возможности… Этот Оплот — ключ к решению целого ряда глобальных проблем мироздания. Взаимосвязанных проблем, которые решить иначе очень сложно. А ключ к Оплоту — ваша «Капелла». Вы справитесь. Должны справиться».
Теперь бледно улыбаюсь я. А что? Вот сейчас возьму и прямо так спрошу…
«Не я лично, — ещё виноватее улыбается Радуга, улавливая мою невысказанную мысль. — Но ты прав, это работа наших. Уроненный перстень на тот момент был практически единственным способом свести вас вместе. Задача была столь трудна, что мы просто не увидели другого решения».
«Она могла погибнуть!» — я чувствую нарастающий гнев.
«Нет, не могла. Всё было рассчитано до миллиметра, как любит выражаться твоя половина. Даже место на теле, которым она встретила удар этой вашей повозки. Ты можешь, разумеется, злиться на нас и обижаться, но тут уже ничего не поделать. Медицинские операции порой бывают болезненны, но необходимы».
Радужное сияние рывком перемещается ко мне.
«А вот если бы мы упустили такую возможность… да чтоб мне рассеяться навсегда и бесследно! Впрочем, мы бы от вас не отстали, Рома».
Мой гнев опадает. Верно, всё верно. Уж мне ли не знать, как тщательно и упорно ведут к цели намеченного клиента ангельские контролёры ситуации. Вероятно, Радуга со товарищи не глупее. Тем более что компания рыболовов в то лето почему-то повадилась кататься в выходные именно на Селигер, а оперативный сотрудник тамошней ангельской миссии Иолла очень любила купаться в озере, порой даже пренебрегая служебными инструкциями…
«Ну, всё? — я улавливаю новый отчётливый мыслеобраз — младенец, запелёнутый в сухое, успокоился и замолк. — Я развеяла мрак в твоей душе?»
«Не совсем, — я сжимаю губы. — Я хочу покарать его. Повелителя «зелёных» с подельниками».
«Твоё право и обязанность. Ибо будущий Хозяин Вселенной должен уметь не только спасать и сохранять».
И снова я хлопаю глазами, как кукла Барби. Вот я не понял…
«И не поймёшь, поскольку рано. Ты пока что первично-белковый разумный, Рома. Так что иди спать».
«Нет, постой! Погоди… — мои мысли снова мечутся, словно рыбки в аквариуме. — Я никогда и не помышлял о должности Повелителя Вселенной!»
«Ты всё время путаешься в терминах и понятиях. Невольно-вынужденное пособничество и предательство своих вещи столь разные… А уж между гипотетическим Повелителем Вселенной и Хозяином Вселенной разница вообще диаметральная. Скажу тебе сразу — Повелителя Вселенной нет, и долг всех живущих сделать так, чтобы он не появился. Всех живущих, любого уровня. И первично-белковых тоже. А вот Хозяева дело другое. Как без Хозяев?»
Теперь мои рыбки-мысли, кажется, готовы выскочить из аквариума.
«Ну хорошо… — похоже, няне невмоготу смотреть на страдания малыша, и она сжалилась. — Вот что ты чувствовал после Сычуани?»
Я смурнею. Да много чего чувствовал. Чувствовал, короче…
«Ну, всё верно. Так и должно быть. Именно это и отличает Хозяина от Повелителя — способность чувствовать боль утраты своих детей, а не досаду от потери ценных кадров».
Я размышляю столь интенсивно, что как бы не треснул от натуги аквариум. Вот как, стало быть…
«Я полагал, не этим определяется…»
«Вот этим и определяется. Для Повелителя его подданные — средство достижения личных целей. Инструмент. Вся Вселенная для него лично. А Хозяин в ответе за всех, находящихся под его опекой. Его главная задача — спасать и сохранять. Он для Вселенной, а не она для него. Уяснил, наконец?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});