Читать интересную книгу Опытный кролик - Дмитрий Полковников

Только времени у них мало, надо успеть окопаться за час. Ну, что. Придется верить в чудо, сотворенное за год маршалом Тимошенко. Вновь что-то шевельнулось в памяти Панова.

— Старшина, ко мне.

— Что такое, товарищ майор?

— Оставьте тут человек десять. Пусть снимут наволочки с подушек и чехлы с матрасов.

— Зачем? — на Максима уставились непонимающие глаза, и он вздохнул, поясняя нехитрый саперный трюк. Тем же самым, сейчас, занимались и у него, оставляя на виду палатки и нары внутри. Дымить и гореть все должно правдоподобно.

— Бойцы догонят. Когда начнете копать окопы, тут же набивайте их землей. Запачкать не забудьте, чтоб не выделялась. Обложите ими брустверы и позиции пулеметчиков.

То же делают и саперы Манина, доводя до ума места, бывшие ранее только учебными позиции.

Ненашев надеялся, что огневики Царева сейчас последний раз осматривают орудия, протирают ветошью снаряды, готовясь к стрельбе. Но палить не начнут, пока не поймут, что война.

— Товарищ майор, связь с дотами есть!

Максим благодарно посмотрел на связиста. Только что залитые водой элементы питания аппарата не подвели. Да и кабель самый надежный из тех, что есть сейчас в связи Красной Армии.

«Гупер» — многожильный медный провод в резиновой оболочке, покрытой матерчатой рубашкой и пропитанной смолой. Одна мелочь, катушка весит, как пудовая гиря. Немецкого кабеля в хлорвиниле поместилось бы в два-три раза больше, но до вожделенного трофея наших связистов еще далеко[571]. Не удалось наладить дело перед войной, хоть и дала промышленность первые метры в апреле сорок первого[572].

На наблюдательном пункте развернута телефонная связь, радио надежно укрыто в нижнем ярусе форта, где бойницы на восточную сторону, лишь выведена антенна наружу. Все надежды теперь связаны с двумя станциями 6-ПК, она же – «малая политотдельская» или совсем цинично «вижу-слышу». Мощность передатчика один ватт, на свежих батареях дальность связи микрофоном километров восемь. Все удовольствие помещалось в двух ящиках общим весом в двадцать пять килограмм. В одном – радиостанция, в другом – ЗИП и батареи питания.

Сдвинув фуражку козырьком назад, чтобы без помех орудовать с биноклем, Ненашев полез в бетонное гнездо, выстроенное русскими инженерами еще задолго до Первой мировой войны. В том гнезде, за сорок пять минут до начала немецкой артподготовки, его и нашел разъяренный майор Казанцев. Комполка, поднятый по сигналу «сбор», поспешил именно сюда, поскольку телефон молчал. Двигаясь по дороге, он с изумлением увидел лежащие поперек свежеспиленные столбы с оборванными проводами.

Кто-то лишил его связи.

— Я тебе тестикулы до мандибулы дотяну! — заорал комполка. — Ты кто такой? Что себе позволяешь?

Еще бы не злиться, всех прибывших в форт командиров батальона майор Ненашев сажал под замок. До полного просветления текущей обстановки в новой реальности.

Хороший ты мужик, Михаил Петрович, но не орел! — специально перегнул палку Максим. Он сейчас искренне благодарил Пазырева и Коборкова за «бонусную» шпалу в петлицах.

Ибо два толковых майора способны каждому генералу переставить диван, так гласит военная мудрость. А по сути, характер у Казанцева был далеко не сахар. Заведется, не остановить.

В запале врежет правду-матку начальству в глаза. Но умный и, по-хорошему, упертый мужик. Тянул он полк, готовясь к войне, как мог, не давая спуску ни себе, ни другим.

Вот только как к нему подход найти? Или тоже выдержать его в каземате минут тридцать?

Он посмотрел на часы. Через пятнадцать минут командарм Коборков начнет нервно искать Азаренко, требуя поднять дивизию и «пачками» бесшумно двинуть ее в район сбора.

Еще несильный, но уверенный гул моторов возник в небе. Подняв головы, Ненашев и Казанцев увидели в небе силуэты десятков самолетов, летевших в безупречном строю на значительной высоте, в несколько эшелонов, с зажженными бортовыми огнями.

— Смотри, как у Шпанова! Только не август сейчас месяц, и не звезды на крыльях!

— Куда они? — осевшим голосом спросил Казанцев, понимая настоящую причину тревоги. И то, как последнее время вел себя его генерал.

Война! Нападение! Как горько и обидно.

Еще два дня назад секретарь дивизионной парткомиссии язвительно выговаривал командиру полка: «Так откуда у вас, Михаил Петрович, паникерские настроения и „немцебоязнь“! Зачем рядом с границей вызывать тревожное настроение у бойцов. Вдруг, кто-то запаникует и еще дел натворит! Спокойнее надо быть, выдержаннее! Война с империализмом неизбежна, но ее время пока не пришло».

Он хмуро молчал, не понимая, что надо сказать в ответ.

Гневаясь на неожиданное упрямство, политработник продолжал сыпать, как ему казалось, убийственными аргументами: неужели считаете себя умнее товарища Сталина? Хвастливые и самодовольные зазнайки ничего не смогут противопоставить Красной армии, вооруженной новейшим оружием! Военная мысль Германии не идет вперед, тактики и техника – прошлый день.

— А белофинны?

— Что – белофинны?

— Тогда их тоже зазнайками называли…

«Ишь ты, бойкий какой. Ничего, разберемся», жаль не действуют на пехотного майора цитаты, по слухам, сказанные Самим. Он почтительно поднял глаза на портрет.

Бросив на Казанцева сожалеющий взгляд, политработник огласил решение: партком заслушает его персональное дело в следующую пятницу.

Нет, нельзя на границе держать командиров, не осознающих тонкостей текущего момента. Гибкость и выдержка, вот что неизменно нужно в политических суждениях.

— На мирно спящие аэродромы! — съязвил Максим.

«Ну, где та пара дежурная „И-16“?!» яростно подумал он.

Летчики, будто его услышали. В небе раздались пулеметные очереди. Там что-то вспыхнуло и с надсадным воем принялось падать. Спустя минуту раздался взрыв.

Панов знал, что произошло. Стрелок из люфтваффе открыл огонь по истребителю. В ответ старший лейтенант Мочалов открыл боевой счет полка[573].

Он посмотрел на часы. Двадцать девять минут четвертого. Сорок минут до начала вторжения. Пунктуально-то как, все идет согласно истории. Теперь почти до полудня в небе Бреста будут идти воздушные бои, пока не выбомбят немцы аэродромы, методично повторяя налет за налетом.

— Умыли фашиста! Наконец, умыли! — обрадовался комполка и затряс Максима за плечи.

— Рано радоваться. Смотрите внимательно, — комбат, подсвечивая фонариком, развернул карту. — Такая у нас обстановка. Никак не успеваем!

Казанцев окончил Военную академию имени Фрунзе в Москве, успел повоевать и с финнами. Но своей реакцией он, напомнил Панову, что если живешь в родной стране, то можно бросить пить и курить, но не материться. Вряд ли позволит обстановка.

— Откуда все это?

— Гонец из Пизы за полночь принес! Значит так. Забирай своих командиров и дуй на машине в крепость. Ваш батальон здесь, оценил? Еще одним надо помочь пограничникам с севера. Вашу роту ПВО, Михаил Петрович, я отправил прикрывать артиллерийский полк. Цитадель германцы бомбить не будут, пока не разделаются с аэродромами. Все по польскому сценарию, первым делом самолеты. Минометы я оставил здесь, долбить по переправе.

Карандаш в руке УРовца спокойно переходил от точки к точке.

Казанцев оценил, что задумал сделать майор. Обеспечить выход войск из крепости.

— А если поставят огневую завесу здесь, — комполка сначала показал на одни, потом на другие ворота.

— Так и сделают. Потому, вдоль берега Мухавца до семи ноль-ноль гарантирую безопасный выход. Как понимаешь, без материальной части, лишь с тем, что можно нести на себе. Спасайте людей.

Про ликвидацию группы немецких корректировщиков Максим ничего майору не сказал. Ну да, огонь немцев будет менее точным и более непрерывным, но от плана-то они не откажутся.

Что здесь развернут артиллерийский пост, Казанцев понял сразу. Еще на финской насмотрелся.

Значит, не все еще потеряно, если готовы поддержать огнем их гаубицы. Но какое короткое время назвал артиллерист! Его не хватит, чтобы вывести всех. А еще техника!

— Поясни!

— В полку двадцать четыре орудия! — взорвался Ненашев. — Чуда не будет, не хватит боеприпасов. Мы, конечно, сделаем все, что сможем, но там против нас шесть артполков, три дивизиона большой мощности и тяжелые минометы, калибром двадцать восемь сантиметров. Пропорции оценил?

— Сколько? — комполка быстро прикинул суммарный вес залпа. Военных тому учат. Переводить штатную численность батальона, полка, дивизии страны-противника в выдаваемую ими огневую мощь. В академии структуру немецкой армии преподавали, и писал он про вермахт секретной ручкой в секретном конспекте, — ты не преувеличиваешь?

— На испуг не беру и не паникую. На нашем направлении вермахт наносит главный удар. Еще у Гродно.