Их просто убили.
По меньшей мере два десятка арбалетов против четверых всадников — спастись не было никаких шансов. Тяжелые железные стрелы, выпущенные с пятнадцати шагов, легко пробили и эмалевые латы юного арЛадука, и полированный металл доспехов его спутников. Встал на дыбы, а затем тяжело завалился набок смертельно раненный конь, с грохотом обрушились на пересохшую землю закованные в сталь тела. Сразу десяток солдат бросились к упавшим — нет, не для того, чтобы оттащить их на свою сторону в расчете на будущий выкуп, хотя любому было очевидно, что рыцари, имеющие возможность позволить себе такие латы, отнюдь не бедствуют. Видимо, пленники сейчас были не нужны гуранцам — взметнулись кинжалы, добивая поверженных бойцов, а потом солдаты как ни в чем не бывало вернулись на свои посты и принялись деловито заряжать арбалеты.
Это видели все — и по рядам инталийской армии прокатилась волна ругани и возмущенных возгласов. Свистнули стрелы, но расстояние было слишком велико, и даже у самого опытного из стрелков не получилось достать до шатра.
— Все-таки ловушка… — прошипел арХорн.
— Атакуем? — Гент уже протянул было руку, дабы принять от оруженосца тяжелое копье, но полководец мотнул головой.
— Нет. Они ведь только этого и ждут… чтобы мы сошли с холма… Будем ждать. И примем бой на наших условиях и в том месте, которое выбрали мы.
Решение, принятое Ингаром арХорном, основывалось на жизненном опыте и интуиции. В иное время оно могло бы оказаться верным.
В этот раз он ошибся.
Конь неторопливо переступал ногами, уже давно войдя в ритм движения колонны. Немолодой, отлично вышколенный и отличавшийся рассудительностью жеребец был доволен своим положением — его никто не погонял, всадник был не слишком тяжел, и переход не приносил особых трудностей. Нужно было только держаться в строю — но это конь, немало лет отслуживший в кавалерийском полку, умел превосходно.
А всадник, укрывший тело черным балахоном, а лицо — серебристо-желтой маской, о коне не думал. Мысли, блуждавшие в его склоненной голове, дойди они до Юрая Вороха, могли быть сочтены крамольными… Уже не первый день — если прикинуть, то с самого начала похода, — его терзали смутные сомнения, и чем дальше, тем больше он в них запутывался. Вот и теперь, вместо того, чтобы наблюдать за проплывающими мимо горами или за мерно шагающими солдатами, Алкет предпочел уступить право выбирать дорогу своему коню, а сам снова и снова вызывал в памяти ту беседу с верховным жрецом, старался угадать, что скрывалось за словами Бороха. Ведь не может сам Юрай Борох думать только лишь то, что говорит… не может быть так, слишком уж просто.
Да, голос Эмнаура, раздавшийся во мраке каменной кельи, выделил его из общей массы служителей Триумвирата, вознес на недосягаемую высоту… только никто не знал об этом, кроме самого Алкета и Бороха. Для всех остальных, не посвященных в эту тайну тайн, Алкет Гард, маг и воин Триумвирата, отправился в поход, неся с собой какое-то личное, безусловно, тайное поручение верховного жреца. В этом не было ничего необычного — у Бороха много тайн, и ему требуются исполнители его планов. Никто не удивился… ну, может, слегка позавидовали новому порученцу всесильного главы Триумвирата. Но завидовали лишь те, кто был поглупее, — остальные-то знали, что прикосновение к иным тайнам может сильно укоротить человеку жизнь. И еще завидовали те, чья вера была крепка и непоколебима, ибо они были убеждены, что, служа верховному жрецу, они тем самым служат практически самому Эмнауру…
И никто не высказывал сомнений в том, что тайное задание было весьма важным — недаром Борох приставил к молодому магу почетную стражу… то ли телохранителей, то ли конвоиров. Чуть позади мага стройной колонной двигались они — солдаты Триумвирата. Сорок молодых воинов, только что принявших первое свое посвящение и готовых на все, даже на смерть, лишь бы оправдать возложенное на них доверие. Сорок бойцов, закованных в черненую сталь. Сорок служителей четвертого уровня, давших обет молчания. Не слишком редкий обет, бывало, в экстазе от оказанной милости юные служители клялись Эмнауру и в куда более… неприятных вещах. В Триумвирате к обетам относились уважительно, не приветствовались лишь те, которые могли бы привести к смерти посвященного (Эмнауру нужны были живые слуги). И вот теперь молчаливые всадники следовали за магом.
Зачем?
Этот вопрос Алкет задавал себе уже в который раз, снова и снова вспоминая пожелтевший от времени текст алого свитка. Борох лишь вручил молодому магу драгоценный пергамент, приказал выучить его, но что делать дальше — это предстояло решить самому Гарду. Но почему сейчас за ним следуют воины? Верховный жрец, провожая Анкета в поход, сказал, что жизнь человека, молитве которого ответил сам Бог, слишком ценна, чтобы ею рисковать. Только ли это хотел сказать старик? Или, быть может, в словах его крылось нечто такое, что Алкет должен был постичь самостоятельно?
Он бросил короткий взгляд вправо — колонна неспешно проходила мимо небольшой крепости. Анкету приходилось видеть крепости и посерьезнее… вряд ли эти стены и башни устоят при серьезном штурме. Но, похоже, штурма не планировалось. Войска шагали мимо, невзирая на летящие со стен стрелы — ни одна так и не достала до марширующих колонн — и плохо слышимые оскорбления и угрозы. Оставить в тылу не сдавшуюся крепость с полным гарнизоном — это казалось не лучшим решением. С другой стороны, что он, служитель, может знать о тайнах стратегии и тактики? Алкет умел держать в руке меч, и, видит Эмнаур, были времена, когда это умение находило должное применение, но командовали всегда другие. Более опытные. Более знающие. Если решено не трогать крепость — значит так нужно.
Над долиной висела пыль. Дождей не было давно, но и если бы они были, павшая с небес вода не принесла бы радости. Долина Смерти признавала лишь два состояния — сухую, удушающую желтую пыль или вязкую, отвратительную грязь Обозы везли достаточно воды, а пыль… с этим можно смириться.
Где-то далеко впереди прогремели трубы. Алкет прислушался, но через несколько мгновений с явным огорчением мотнул головой. Он не знал этих сигналов… Если честно признаться, сейчас Гард понимал, что его страстное желание отправиться на войну за святое дело Эмнаура было, мягко сказать, глупым. Мало уметь управляться с мечом — этого хватит лишь для охоты на бандитов… да и то, если поисковым отрядом имперских стражников управляет опытный командир (чем, собственно, и занимался Алкет до того, как стать одним из Триумвирата). Но армия… Алкет был в пути уже неделю и все это время не мог отделаться от ощущения, что и он, и его молчаливая охрана здесь лишние. Нет, офицеры относились к молодому воину Триумвирата с должным почтением, да и в гуранских полках магов было немало — и из масок, и из Ночного Братства. Но, проявляя уважение и демонстрируя приязнь, их не рассматривали как воинов. Только как магов, чья роль — стоять позади стальных полков Империи. Чтобы идти в бой вместе с гвардейцами Императора, с элитой армии Гурана, требовалось умение биться в строю. И умение понимать команды, отданные без слов — вымпелами, звуками сигнальных труб, огненными вспышками. А эти навыки не приходят сразу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});