Корней не сомневался — кивни он просто, сделав вид, что внял ее вчерашней просьбе и готов проигнорировать День рождения, а то и просто забыв о нем, девочка ни словом, ни взглядом не даст понять, что это ее обижает. Но зачем изгаляться? Понятно ведь, что маленькой мечтательнице хочется другого. Задуть свечку, загадать желание, и…
— С Днем рождения, Аня, — он немного склонил голову, кивая, Аня же… Моментально расцвела. Подрагивающие уголки губ разъехались, провоцируя появление на щеках двух еле заметных ямок. Взгляд, все такой же, из-под ресниц, зажегся новым огоньком. И глазу приятно… И в груди будто тепло. Странно, но вполне ощутимо.
— Спасибо, — а когда девочка отвечает, явно изо всех сил безуспешно стараясь немного потушить улыбку, подрагивать начинают уже его губы.
— Бабушка просила передать тебе. Надеюсь, понравится…
Корней перевел взгляд с Ани немного в сторону, кивнул…
И только сейчас девушка увидела, что проворонила… Прислоненную к стене картонную коробку, форма которой не позволяет усомниться в содержимом…
— Это что? Это…
Глаза Ланцовой сами собой начали увеличиваться в размере, а пальцы на мгновение сжались сильней, чтобы уже через секунду разжаться, а потом синхронно с тем, как девушка опускается на пол, потянуться к коробке, открыть ее… Не с первого раза, но все же…
— Это же Тайлор… — Аня произнесла на выдохе, прижимая ладонь к дереву инструмента, а смотря снова на Высоцкого… И столько было в этом взгляде, что сходу и не знаешь — радоваться или нет. Потому что там и восторг, и страх, и понимание… И снова восторг со страхом…
— Мне сказали, что долго прослужит. Пожизненная гарантия. Просто пользуйся аккуратно. За влажностью помещения следи…
И как бы Корней ни пытался, прекрасно понимал, что от главного вопроса девчонку просто так не отвлечь.
— Она очень дорого стоит. Я знаю. Очень. У нас столько…
— Почему это так важно, Аня? Бабушка хотела сделать тебе приятно. Просто прими.
Корней перебил, надеясь, что послушается.
И пусть первым желанием явно было возразить — во всяком случае, Аня успела открыть рот, чтобы что-то сказать… Но вовремя передумала. Закрыла, несколько секунд смотрела еще на Высоцкого, а потом повернулась к инструменту, губы снова начали подрагивать в улыбке, а пальцы скользить по дереву, гладя так ласково, что сомнений нет — сюрприз удался.
— Спасибо вам. Большое.
Аня оторвалась от инструмента на секунду, снова глянула на Высоцкого, и обратно.
Он же повернулся на стуле, оставив кофе недопитым, наблюдая за ней — сидевшей на полу, явно влюбленной в новый инструмент, но не находящей в себе смелости даже элементарно достать его из коробки. И так со всем ведь. Мечтать не боится, а стоя на пороге исполнения — тормозит нещадно. И понятно ведь, почему. Не привыкла. Но сколько можно-то?
— Не достанешь? — Корней спросил, а вместо ответа получил активное мотание головой из стороны в сторону. Так, что спирали кудрей запрыгали вверх-вниз. Новый восторженный взгляд мельком… И снова на гитару.
— Нет. Пусть… Пусть пока стоит. А я… Вечером. Сейчас, боюсь, никуда не успею, если…
— Хорошо. Как считаешь нужным. Пары во сколько начинаются?
Корней спросил, глядя на часы. По идее, пора бы выходить.
— В десять. Я сейчас… Кофе быстро выпью — и поеду…
Аня ответила, продолжая поглаживать инструмент — теперь уже не переднюю деку, а обечайку. И как-то сразу становится понятно, что не останови кто-то этот акт любви, она так и просидит весь день, с восторгом глядя на гитару. Ни до кофе руки не дойдут. И до пар.
— Я подвезу. За двадцать минут справишься?
Но у Корнея были другие планы. Он спросил, отметил, как Аня вздрогнула — явно не ожидала. Рука замерла, сама она снова повернулась, немного сощурилась…
— На работу опоздаете ведь…
Произнесла, будто он этого не понимал. Не улыбнулась в ответ на то, как мужские губы чуть растянулись — не совсем симметрично.
— Собирайся быстрее, именинница.
Реагируя так ожидаемо и так… По-Ланцовски, Аня тут же подорвалась, моментально отвлекаясь от инструмента, понеслась на кухню, исполняя просьбу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наверняка не желая этого, тем самым давая Корнею новые поводы для улыбок. Потому что изо всех сил старалась скрыть, но залилась румянцем, наверняка успев увидеть в предложении свою любимую — романтичную — подоплеку, а еще то и дело сбегала взглядом к гитаре, тут уж даже не пытаясь скрыть восторг…
И Корнею было приятно, что он сумел угодить.
* * *
На сборы Ане понадобилось даже меньше, чем было отведено. Они с Корнеем в молчании спустились к машине…
И едя в лифте, вполне можно было вспомнить о том, почему вчера вечером в нем тоже было тихо… Но Аня запретила себе. На день. Пусть сегодня все будет… Волшебно.
Уже ведь немного так. И может… Именно в этом секрет? Ничего не ждать, не придумывать, а потом… Получать? Да так, что дыхание перехватывает?
Не глупые ванильные воздушные шарики, которым забит весь Инстаграм, а лаконичную коробку с мечтой внутри? Высоцкий даже бантом не заморочился, а получилось… В сто раз лучше всяких мишек и цветов.
— Спасибо вам еще раз, Корней.
Не сдержавшись, Аня произнесла, как только ремень безопасности был защелкнут, а машина сдала задом, выезжая со своего места.
— За что? Я же сказал — это от бабушки.
Он, как всегда, отреагировал не обычным человеческим «пожалуйста», чем вызвал у Ани улыбку.
— Что не стали врать про маму. Хотя я же знаю, ба…
Глянул мельком, без улыбки, кивнул. Смолчал о том, что для него вопрос и вовсе не стоял. В этом просьбу Зинаиды он не исполнил бы. Потому что ложь — не его специальность. А во благо ее и вовсе не бывает.
— Не за что.
Закончил маневр, переключил на переднюю, позволяя Ане в очередной раз влюбиться в плавность и четкость своих движений, сделал вид, что не заметил, что и взгляд, и губы девочки снова расплываются…
По дороге до университета они почти не говорили за исключением пары незначительных фраз и вполне смелых указаний Ани уже на подъезде, когда она объясняла, к какому из корпусов ей нужно.
Стоило машине остановиться на одном из свободных мест, немного повернулась, посмотрела на Корнея, наверняка уже действительно опаздывавшего, но ни словом, ни взглядом на это не намекнувшего.
— Мне кажется, я вчера даже не поблагодарила за вечер. А он был… Хорошим.
Аня произнесла, параллельно отстегивая ремень. Не соврала, и на ироничный ответный взгляд тоже отреагировала достойно, как самой казалось — пожала плечами мельком. Мол, я тоже умею, как бабушка… Политкорректно. Даже если вы любите правду в чистом виде.
— А сегодня ты что планируешь? — думала, что на этом диалог закончится, она выйдет из машины, и внедорожник моментально рванет в сторону офиса ССК, но Корней задал вопрос, будто бы с интересом глядя на пробегающих по наземному переходу студентов, спешивших на пары…
— Сегодня… — поверни он голову, увидел бы, что Аня немного растерялась. Нахмурилась, задумалась… — До обеда в университете. Потом в ССК. Мне правки прислали, нужно обязательно до выходных успеть внести…
— Хорошо. Вечером? — Высоцкий снова спросил. Односложно и будто требовательно. Аня же снова растерялась.
— Вечером? Ничего. Д-дома… У вас, то есть. С г-гитарой посижу, если… Не помешаю… Или в к-кино схожу…
И озвучивая свои нехитрые планы, чувствовала неловкость. Не знала, какой ответ он ожидал и какой его устроил бы, а очень хотелось угодить.
— Ясно.
И после первой части ответа легче не стало.
Как и в те секунды, когда он снимал руку с руля, доставал что-то из кармана пиджака, протягивал ей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Карта на мое имя. Лимит не установлен. Код пришлю с работы.
— З-зачем? — Аня смотрела на черный пластик, понимая, чего Высоцкий ждет, но не в состоянии протянуть руку и взять. Потому что… Зачем?
— Ты же успела с кем-то раззнакомиться в ССК, правда? И друзья наверняка есть.