Читать интересную книгу Американская империя. С 1492 года до наших дней - Говард Зинн

Высочайшим примером выполнения людьми своего долга была Европа. Десять миллионов человек погибло на полях сражений, 20 млн. умерли от голода и болезней, вызванных войной. И с тех пор никто не мог доказать, что война позволила человечеству достичь чего-нибудь равноценного хотя бы одной человеческой жизни. Риторика социалистов, говоривших об «империалистической войне», сегодня кажется весьма умеренной и практически не требующей доказательств. Развитые европейские капиталистические страны сражались друг с другом за границы, колонии и сферы влияния; они вели борьбу за Эльзас и Лотарингию, Балканы, Африку и Ближний Восток.

Война разразилась в начале XX в., в разгар ликования (которое, возможно, разделяла лишь элита западного мира) по поводу прогресса и модернизации. На следующий день после объявления войны Великобританией Генри Джеймс написал своему другу: «Погружение цивилизации в эту кровавую и темную пучину… лишило нас той долгой эры, во время которой весь мир должен был… постепенно совершенствоваться». В первой битве на реке Марне англичане и французы преуспели, сдержав наступление немцев на Париж. Каждая сторона потеряла по 500 тыс. человек.

Массовое убийство началось быстро и в огромных масштабах. В августе 1914 г. доброволец британской армии должен был иметь рост не менее 5 футов 8 дюймов. К октябрю это ограничение было понижено до 5 футов 5 дюймов. В том месяце потери армии составили 30 тыс. человек, и затем рост добровольца мог уже измеряться 5 футами 3 дюймами. За первые три месяца сражений та армия Великобритании, какой она являлась к началу боевых действий, была практически полностью истреблена.

За три года войны линия фронта во Франции оставалась практически неподвижной. Каждая из сторон сражалась с переменным успехом, продвигаясь на несколько ярдов или на несколько миль, а тем временем горы трупов все росли. В 1916 г. Германия попробовала осуществить прорыв у Вердена; англичане и французы контратаковали на реке Сене и продвинулись на несколько миль, потеряв 600 тыс. человек. Однажды 800 бойцов 9-го батальона королевской йоркширской легкой пехоты предприняли атаку. Сутки спустя в живых осталось всего 84 человека.

В самой же Великобритании о массовых жертвах не сообщалось. Один английский писатель вспоминал: «Могло иметь место… самое кровавое поражение за всю историю Британии… а наша Пресса была успокаивающей и словоохотливой, красочно живописуя то, что у нас был не просто хороший день, а настоящая победа». То же самое происходило и с германской стороны. Как писал Эрих Мария Ремарк в своем великом романе, в те дни, когда тысячи людей разрывало в клочья пулеметным огнем и снарядами, официальные сводки гласили: «На Западном фронте без перемен».

В июле 1916 г. британский генерал Дуглас Хейг приказал 11 английским дивизиям покинуть свои траншеи и двинуться на оборонительные рубежи немцев. Шесть германских дивизий встретили британцев пулеметным огнем. Из 110 тыс. атакующих 20 тыс. было убито, еще 40 тыс. ранено, и их тела покрыли нейтральную полосу – призрачную территорию между окопами неприятелей. Первого января 1917 г. Хейга произвели в фельдмаршалы. То, что происходило тем летом, сжато излагается в «Энциклопедии всемирной истории» Уильяма Ланджера: «Несмотря на возражения Ллойд Джорджа и скептицизм некоторых своих подчиненных, Хейг с надеждой предпринял массированное наступление. Третья битва у Ипра представляла собой серию из восьми яростных атак, предпринятых под проливным дождем, по пропитанной водой земле и грязи. Прорыва достигнуть не удалось; удалось продвинуться примерно на 5 миль в глубь территории, что сделало выступ в обороне противника у Ипра еще более неудобным и стоило британской армии примерно 400 тыс. жизней».

Народы Франции и Великобритании не знали о масштабах людских потерь. Когда в последний год войны немецкая армия бросилась в яростную атаку на реке Сомме, в результате которой 300 тыс. британских солдат погибли или получили ранения, лондонские газеты, как мы узнаем из книги П. Фоссела «Великая война и память современников», писали следующее:

«ЧЕМ Я МОГУ ПОМОЧЬ?

Как гражданин может помочь в условиях этого кризиса.

Не теряйте бодрости духа…

Пишите письма друзьям на фронт и вдохновляйте их…

Не повторяйте глупых сплетен.

Не слушайте пустых слухов.

Не думайте, что вы знаете больше, чем Хейг».

И в эту пучину смерти и обмана Соединенные Штаты были ввергнуты весной 1917 г. Во французской армии начали происходить бунты. Скоро из 112 дивизий 68 были охвачены волнениями; 629 человек судили и признали виновными, 50 человек расстреляны. Возникла большая потребность в американских войсках.

Президент Вудро Вильсон обещал, что США сохранят нейтралитет: «Есть такая нация, которая слишком горда, для того чтобы воевать». Но в апреле 1917 г. Германия объявила, что отдаст приказ своим субмаринам топить любые корабли, доставляющие припасы ее врагам, и немцы уничтожили несколько торговых судов. Тогда Вильсон заявил, что должен защитить право американцев плавать на торговых судах в районах боевых действий. «Я не могу согласиться на какое-либо ущемление прав американских граждан».

Р. Хофстедтер отмечает в своей книге «Американская политическая традиция»: «Это было самое неубедительное объяснение с точки зрения логики». Англичане тоже покушались на права американских граждан в международных водах, но Вильсон не предлагал объявить им войну. Хофстедтер пишет, что президент «был вынужден находить юридические доводы в защиту поступков, основанных не на законе, а на балансе сил и экономических требованиях».

Было бы наивно полагать, будто в военные годы Германия должна была воспринимать Соединенные Штаты как нейтральную державу, в то время как США направляли огромное количество военных грузов ее противникам. В начале 1915 г. британский пассажирский лайнер «Лузитания» был торпедирован немецкой подводной лодкой и затонул за 18 минут: 1198 человек, включая 124 американца, погибли. Соединенные Штаты объявили, что «Лузитания» перевозила мирный груз и поэтому торпедная атака была проявлением чудовищного немецкого зверства. На самом деле корабль вез боеприпасы: 1248 ящиков трехдюймовых снарядов, 4927 ящиков патронов (по 1 тыс. патронов в каждом ящике) и еще 2 тыс. ящиков боеприпасов для стрелкового оружия. Декларация судового груза была сфальсифицирована, чтобы скрыть этот факт, а британское и американское правительства солгали по поводу груза.

Хофстедтер пишет об «экономических требованиях», стоявших за политикой Вудро Вильсона. В 1914 г. в Соединенных Штатах начался серьезный экономический спад. Дж. П. Морган позже свидетельствовал: «Война началась в тяжелые времена… По всей стране бизнес пребывал в состоянии депрессии, цены на сельскохозяйственную продукцию были низкими, безработица представляла серьезную проблему, тяжелая промышленность работала не в полную силу, а банковские расчеты тормозились». Но к 1915 г. военные заказы стран Антанты (в основном поступавшие от Англии) начали стимулировать экономику, и к апрелю 1917 г. стоимость товаров, проданных союзникам, составляла более 2 млрд. долл. Как отмечает Р. Хофстедтер, «Америка оказалась связана с Антантой роковыми узами войны и процветания».

Как считали лидеры страны, это процветание во многом зависело от зарубежных рынков сбыта. В 1897 г. частные инвестиции США за границей составляли около 700 млн. долл. К 1914 г. они возросли до 3,5 млрд. долл. Госсекретарь в администрации Вильсона У. Дж. Брайан, хотя и являлся сторонником нейтралитета, также был убежден в том, что Соединенным Штатам необходимы заокеанские рынки. В мае 1914 г. он воздал хвалу президенту за то, что тот «открыл двери всех слабых стран для проникновения американского капитала и предпринимательства».

Еще в 1907 г. Вудро Вильсон, выступая с лекцией в Колумбийском университете, произнес: «Концессии, приобретенные финансистами, должны охраняться государственными министрами, даже если в процессе пострадает суверенитет сопротивляющихся стран… двери стран, которые закрыты, должны быть выбиты». Во время предвыборной кампании 1912 г. он сказал: «Наши внутренние рынки для нас более недостаточны, мы нуждаемся в зарубежных рынках». В памятной записке У. Дж. Брайану он указывал, что его цель – «дверь, открытая в мир», а в 1914 г. Вильсон заявил, что поддерживает «справедливое завоевание зарубежных рынков».

С началом Первой мировой войны Великобритания становилась все в большей степени рынком сбыта для американских товаров и ссуд под проценты. «Дж. П. Морган и Кo» действовала как представитель Антанты. И когда в 1915 г. Вильсон снял запрет на право частных банков выдавать ссуды странам Антанты, Морган начал предоставлять займы в таких огромных объемах, что это одновременно и приносило громадные прибыли, и создало прямую заинтересованность американских финансовых кругов в победе Великобритании над Германией.