Новости о потоплении «Шарнхорста» застали Черчилля в Тунисе.
После Тегерана он полетел не в Лондон, а в Каир, где встретился с турецким президентом Исматом Инуну. После 15 часов переговоров единственным достижением Черчилля было то, что перед отлетом Инуну с ним расцеловался. Уговорить его присоединиться к союзникам английский премьер не сумел.
Иден полагал, что «поцелуй – слабая компенсация за дипломатическую неудачу», – и Черчилль был склонен с ним согласиться.
Новости его не радовали. Конвои из США шли теперь в Англию непрерывным потоком, но американцы забирали свои войска и из Средиземноморья – военная кампания в Италии шла очень вяло. Новый командующий германской 10-й армией, размещенной в Италии, Альберт Кессельринг, свой жезл фельдмаршала заслужил в Люфтваффе, но, как оказалось, его таланты управлением воздушной войной не исчерпывались.
Все попытки союзников продвинуться на север, к Риму, неизменно вязли в организованной им плотной обороне. Черчилль теперь никак не мог воззвать к Маршаллу и к Рузвельту, призывая их «развить успехи в Италии», – успехов не было.
В довершение всего он в середине декабря свалился с пневмонией. Его врач лорд Моран однажды сказал ему, что «пневмония – друг стариков, oна помогает им уйти из жизни быстро и безболезненно», и дело, по-видимому, к тому и шло.
У Черчилля начались перебои с сердцем, он чувствовал себя все хуже и хуже. Однако Чарльз Уилсон, 1-й барон Моран, не посрамил своей репутации – он вытащил своего пациента буквально с того света.
Американцы тем временем продолжали процесс накопления своих войск в Англии – первый и необходимый шаг на пути к вторжению на континент Европы. Трансатлантические перевозки после устранения угрозы со стороны немецких подлодок резко увеличились, но тоннажа требовалось все больше и больше. Количество снаряжения для одной американской пехотной дивизии требовало грузовых судов общим водоизмещением в 140 тысяч тонн. Танковaя дивизия нуждалась в четверти миллионa тонн.
По плану «Overlord» число американских дивизий за месяц перед вторжением должно было составлять не менее 25, то есть речь шла о необходимом числе судов водоизмещениeм в миллионы тонн.
Перевезти в короткое время всю эту гору оружия, машин, запасов еды, топлива и боеприпасов английскому флоту было бы невозможно, но американская промышленность пришла на помощь и в этом случае.
В 1940 году англичане разместили в США заказ на 60 грузовых судов, построенных по упрощенному проекту, без всяких усовершенствований, кроме увеличенного тоннажа. Согласно изначальному замыслу, корабли должны были ходить на угле – нефти не хватало, а угля в Великобритании было достаточно.
Американская Комиссия по судоходству рассмотрела проект и внесла в него изменeния по увеличению скорости и упрощению строительства. Заодно был переделан двигатель, теперь он работал на мазуте, а трудоемкий процесс крепления металлических листов заклепками был заменен сваркой.
Корабли были запущены в производство 27 сентября 1941 года. Комиссия по судоходству нарекла эту дату как День флота свободы, а Рузвельт в своей речи, посвященной спуску на воду первых 14 судов этого класса, сказал, что они принесут свободу в Европу. В результате так назвали и весь этот класс грузовых судов – «Свобода», или на английском – «Liberty».
По плану, предполагалось построить 260 таких кораблей – 60 для Англии и 200 – для США. Но тут началась программа ленд-лиза. Заказ был удвоен. Этого не хватило. В результате были учреждены новые верфи, строительство судов «Liberty» поставлено на поток. На верфях Генри Кайзера строительство этих судов стали вести из предварительно изготовленных деталей и довели скорость сборки до двух недель на корабль, от закладки киля до спуска на воду. В ноябре 1942 г. одно из них было построено за 4 дня, 15 часов и 29 минут – ну, положим, это было хорошо подготовленное рекламное шоу, но корабли строились действительно очень быстро. В среднем по стране показатель был 42 дня на судно, каждые 3 дня – по кораблю. В своем роде это было состязание с немецкими вeрфями, где в 1942–1943 гг. строили по подлодке в день, 30 в месяц.
Но в середине 1943 г. их и топили с такой же скоростью…
IV
Черчилль в январе 1944 г. перебрался в Марокко из Туниса – как только оправился от болезни настолько, чтобы получить от врачей разрешение на полет. В его состоянии врачей надо было слушаться. Рузвельт даже специально писал ему, что где-то в Библии сказано: «Повинуйся Лорду Морану…», хотя он не может припомнить сейчас ни книги, в которoй это сказано, ни номера стиха.
Шутка была хороша – в английской Библии «Господь» именуется «Лордом», так что первые два слова звучали вполне по-библейски: «Повинуйся Господу…», и только прибавка «Морану» превращала заповедь в легкую пародию.
Резиденция Черчилля в Марракеше в немалой степени напоминала Вавилон. Он принял чехословацкого лидера Бенеша и говорил с ним четыре с половиной часа. Одной из причин столь долгого и подробного разговора была надежда, что Бенеш – человек благоразумный и поможет Черчиллю убедить поляков в контурах границ новой Польши, которые установили для нее на Тегеранской конферeнции: СССР сохраняет области Польши, захваченные по пакту Молотова – Риббентропа, а компенсацию территории Польша получит от Германии.
Вообще говоря, сама идея была несколько странной: довоенная Польша принимала участие в разделе Чехословакии в 1938 г., и ни Бенеш полякам, ни поляки Бенешу, скорее всего, не симпатизировали.
Черчилль, однако, вбил себе в голову, что «Бенеш поможет», и говорил об этом не только с Иденом, но и с лордом Мораном.
Он послал сообщение в Лондон с требованием объяснить Португалии, что португальские Азорские острова будут оккупированы – с согласия португальского правительства или без оного, и что португальцам не следует думать, что они могут выбраться из европейского Армагеддона без хлопот и с выгодой от торговли с обеими сторонами.
Отправлялись послания к Тито, в Югославию, с обещанием оказания британской помощи только ему и уведомлением, что всякая помощь Михайловичу прекращается. Югославскому королю Петру, укрывшемуся в Каире, рекомендовалось пересмотреть свои связи с югославскими группировками в соответствии с видами британского кабинета. Виды британского кабинета, в полном соответствии с тостом Гопкинса в Тегеране, в данном случае означали то, что находил нужным премьер-министр Правительства Его Величества Уинстон Черчилль.
Рузвельту Черчилль сообщал, что в отношении итальянского короля и маршала Бадольо он всей душой стоит за то, чтобы по-прежнему держать их на плаву и поддерживать с ними отношения – они могут пригодиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});