Затем на несколько десятилетий все следы этой личности теряются, пока в последние годы правления Луи-Филиппа в Париже не появляется человек, скрывавшийся под именем майора Фразера. Несмотря на свое английское имя, он не был англичанином. Жил он один, имел неограниченные средства, об источнике которых, так же как и о происхождении его самого, ничего не было известно. Иногда, когда он говорил о прошлом, об эпохах самых отдаленных, собеседникам, как утверждали они, казалось, что они слышат не пересказ чего-то читаного, а воспоминания очевидца.
Так и не удалось установить, кем был этот человек, сообщение о котором дошло до нас только потому, что в то время нашлись люди, отождествлявшие его все с тем же бессмертным графом Сен-Жерменом.
В свое время Наполеон III, который проявлял повышенный интерес к этой личности, приказал собрать свидетельства и все, что сохранили архивы, о Сен-Жермене. Это было сделано, но… помещение, где хранились с трудом отысканные бумаги, сгорело дотла, и документы безвозвратно погибли. В итоге отделить правду от лжи, истинные свидетельства от вымысла оказалось еще труднее.
В 1938 году в печати промелькнуло сообщение, что этот ставший легендарным человек останавливался якобы в одном из отелей Венеции.
Попытаемся, однако, на минуту допустить невозможное. Представим себе, что из тысяч и сотен тысяч искавших эликсир бессмертия одному удалось найти некое средство неограниченного продления жизни. То, что неограниченное удлинение жизни возможно, не отрицается современной наукой. Зададим себе вопрос: как мог бы вести себя человек, убедившийся, что подобное средство действительно у него в руках?
Очевидно, ему предстоял нелегкий выбор: либо скрыть его от людей, либо сделать всеобщим достоянием.
Как мы знаем, последнего не произошло. И сегодня нам трудно представить себе все последствия, если бы это случилось. Остается первое — скрыть от людей. Как бы вел себя человек в этом случае? Очевидно, он старался бы не привлекать к себе надолго внимания, менял бы имена, переезжал бы из страны в страну, лишь изредка рискуя на какое-то время появляться на поверхности жизни.
Но насколько мы знаем, такая линия поведения полностью соответствует тому немногому, что нам известно об Артефиусе, Сен-Жермене, о тех или том, кто скрывался под этими именами.
Правда, мы забыли еще об одной возможности. Об отказе от бессмертия. Сколь бы странной ни показалась эта мысль на первый взгляд, но именно так поступил, как утверждают легенды, царь Соломон. Когда ему был предложен эликсир бессмертия, он отказался принять его, потому что не хотел пережить тех, кто был близок ему и кого он любил. Эта легенда, в основании которой лежит грустная мысль о том, что бессмертие может оказаться проклятием, предвосхищает чем-то предание о «вечном жиде», об Агасфере.
БРЕМЯ БЕССМЕРТИЯ
… Красивая и жуткая легенда о человеке, который извечно ходит по земле, бессмертно живет среди людей, являясь свидетелем их заблуждений и ошибок, радостей и горя, глупости и зверства.
М. Горький
Предание гласит, что когда Христа вели, чтобы предать мучительной казни, он нес на себе тяжкий деревянный крест. Путь его к месту распятия был тяжел и долог. Изнемогающий, он хотел было прислониться к стене дома, чтобы передохнуть, но хозяин этого дома Агасфер не разрешил;
— Иди! Иди! — прикрикнул он под одобрительные возгласы фарисеев. — Нечего отдыхать!
— Хорошо, — разжал спекшиеся губы Христос, — Но и ты тоже всю жизнь будешь идти. Ты будешь скитаться в мире вечно, и никогда не будет тебе ни покоя ни смерти.
Возможно, предание это было бы в конце концов забыто, как и многие другие, если бы на протяжении ряда веков не появлялся какой-то человек (или разные люди), которых многие отождествляли с личностью бессмертного Агасфера.
О нем писал итальянский астролог Гвидо Бонатти, тот самый, которого Данте в своей «Божественной комедии» угодно было поместить в аду. В 1223 году Бонатти встретил его при испанском дворе. По его словам, человек этот был в свое время проклят Христом и поэтому не мог умереть.
Пятью годами позднее о нем упоминает запись, сделанная в хронике аббатства св. Альбана (Англия). В ней говорится о посещении аббатства архиепископом Армении. На вопрос, слышал ли он что-нибудь о бессмертном скитальце, архиепископ отвечал, что не только слышал, но и несколько раз лично разговаривал с ним. Человек этот, по его словам, находился в то время в Армении, он был мудр, чрезвычайно много повидал и много знает, в беседе, однако, сдержан и рассказывает о чем-нибудь, только если его об этом спросят. Он хорошо помнит события более чем тысячелетней давности, помнит внешность апостолов и многие подробности жизни тех лет, о которых не знает никто из живущих ныне.
Следующее сообщение относится уже к 1242 году, когда человек этот появился во Франции. Затем наступило молчанке, которое было нарушено только через два века.
В 1505 году Агасфер объявился в Богемии, через несколько лет его видят на Арабском Востоке, а в 1547 году он снова в Европе, в Гамбурге.
О встрече и разговоре с ним рассказывает в своих записках епископ Шлезвига Пауль фон Эйтзен (1522–1598 гг.). По его свидетельству, человек этот говорил на всех языках без малейшего акцента, вел замкнутый и аскетический образ жизни. У него было только то, что было надето на нем; если кто-нибудь давал ему деньги, он тут же до последней монеты все раздавал бедным. В 1575 году его видели в Испании и беседовали с ним Кристофер Краузе и Якоб Хольстейн, папские легаты при испанском дворе. В 1599 году его видели в Вене, откуда он направляется в Польшу, собираясь добраться до Москвы. Вскоре он действительно оказался в Москве, где многие также разговаривали с ним.
В 1603 году на обратном пути он появляется в Любеке, что было засвидетельствовано бургомистром Колерусом, историком и богословом Кмовером и другими официальными лицами. «Die 14 januarii Anno MDCIII, — гласит городская хроника, — adnotatum reliquit Lubekae fuisse Judaem illum immortalem, que se Christi crucifixioni interfuisse affirmavit».[1]
В 1604 году мы находим эту странную личность в Париже, в 1633 — в Гамбурге, в 1640 — в Брюсселе. В 1642 году он появляется на улицах Лейпцига, а в 1658 году — в Стратфорде.
Когда в конце XVII века вечный странник снова объявился в Англии, скептически настроенные англичане решили проверить, действительно ли он тот, за кого его принимают. Оксфорд и Кембридж прислали своих профессоров, которые устроили ему пристрастный экзамен. Однако познания его в древнейшей истории, в географии самых отдаленных уголков Земли, которые он посетил или якобы посетил, были поразительны. Когда ему внезапно задали вопрос на арабском, он без малейшего акцента отвечал на этом языке. Он говорил чуть ли не на всех языках, как европейских, так и восточных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});