Читать интересную книгу Жажда смерти - Леонард Орр

Из разговора с другом, с которым у неё были близкие отношения, я узнала, что поведение Яны действовало на него так же, как на меня. Мы сравнили наши наблюдения и пришли к выводу, что Яна не выполняет своих обязательств ни в одной из сфер своей жизни. Она пассивно соглашалась что-то делать, вместо того чтобы открыто выразить свои истинные чувства или прямо сказать «нет». Я предложила ему устроить «вмешательство» по тому же принципу, как алкоголиков заставляют признавать свою болезнь.

Он согласился на том условии, что это не превратится в «обвинительный» процесс, на котором все будут указывать пальцами на Яну. К тому времени я поняла, что в равной мере несу ответственность за ущербность наших отношений. Мне было интересно не самооправдание, а возможность помочь Яне и себе проработать блоки, препятствующие нашему общению, а также создать атмосферу поддержки для Яны, которая могла дать ей возможность осознать влияние её пассивно-агрессивного поведения на окружавших её людей. Она изгоняла из своей жизни людей, заботившихся о ней, воссоздавая, подобно тому как раньше это делала, атмосферу утраты и заброшенности, чтобы подтвердить детское переживание и убеждение в том, что «любящие меня люди бросают меня».

Я собрала небольшую группу друзей и коллег, которые, как я знала, могут помочь. Они согласились принять участие в процессе вмешательства. Мы поговорили о разных консультантах, которые могли бы оказать серьезную помощь. Все согласились. «Это должен быть человек, хорошо разбирающийся в себе и ясно видящий её проблемы». За последние пять лет Яна участвовала во многих семинарах по личностному росту и прошла несколько серьёзных тренингов. Она имела представление обо всех процессах и техниках, призванных способствовать росту. Несмотря на это, она зашла в тупик. Мы должны были каким-то образом подтолкнуть её ближе к собственному чувству беспомощности и сделать это со всей осторожностью, что было непросто. И всё же я была уверена, что это возможно. Все мы согласились с тем, что вначале ей необходимо посмотреть в лицо собственному подавленному гневу, а потом уже представить, что рака у неё нет, и исцелить себя.

К сожалению, в тот день, когда она вернулась на работу, я не могла сдерживать своё раздражение, чтобы помочь ей справиться с её раздражением. Я была под воздействием сильного стресса от возросшего объёма работы. Кроме того, я всё ещё пожинала плоды её недавнего поведения. Когда она спросила меня: «Как дела?», я усадила её и весьма резко рассказала обо всём. Закончилось тем, что мы провели всю вторую половину дня в выяснении отношений, сидя на полу. Я рассказала ей о готовящемся вмешательстве, и после того, как мы обсудили, что оно будет собой представлять, она сказала: «Возможно, это то, что мне нужно». Поскольку в моём противостоянии была любовь, она откликнулась на мои слова. Я почувствовала, что Яна лучше стала осознавать наш конфликт, и теперь от неё зависело, предпринимать какое-либо действие или нет. Я почувствовала, что не имеет смысла вмешиваться и дальше. И сомневаясь, что это может хоть чем-то помочь, решила не вмешиваться.

На другой день или позже я почувствовала в её отношении ко мне некоторую обиду и попросила открыться мне. Она сказала: «Я искала консультанта для работы со мной целый год, а ты сама решила выбрать его, даже не спросив меня». Я ответила: «Это не так» — и объяснила, что люди, проводящие вмешательство, сами выбирают консультантов.

Наступил разгар осенней регистрации студентов, необходимо было уладить множество деталей. Работы было очень много. Я чувствовала постоянное напряжение, и это сказывалось на моём поведении и отношении к людям. Напряжение росло. Как-то днём, вскоре после её возвращения на работу, Яна сказала мне: «Синтия, мне трудно выносить твою энергию. Когда тебя нет, всё более или менее тихо и мирно. Ты вносишь смуту». Ничто не изменилось, и я поняла, что и не изменится. Яна просто-напросто отказалась работать над проблемой своего раздражения. Она хотела, чтобы её жизнь была тихой и безмятежной, чтобы её не тревожило то, что она считала вызывающим и неприемлемым поведением. В такой обстановке не могло быть и речи о свободном выражении гнева для его полного изгнания и исцеления.

Не в силах больше выносить её пассивность, я закричала: «Чёрт побери, почему ты в конце концов не рассердишься!» Этим я хотела сказать, но так и не сказала: «Почему ты не разозлишься, чтобы избавиться от рака, который пожирает тебя заживо».

К этому времени симптомы моей собственной надвигающейся болезни стали слишком явными, чтобы их отрицать. За неделю до этого я записала на плёнку свой голос, утверждавший: «Я совершенно здорова». Я сразу же поняла, что симптомы усугубились. Если бы я действительно хотела быть совершенно здоровой, прежде всего следовало бы найти скрытые причины симптомов, которые подсказывали мне, что я не совсем здорова. Я постоянно чувствовала сильную усталость, отсутствие аппетита, не могла спать. У меня были хронические боли в спине и ощущения крадущихся вверх электрических разрядов в ногах. Доктор обнаружил у меня в груди затвердение, требующее обследования, и кандидоз, вызванный стрессом. Но это не объясняло ощущений в ногах. После небольшого обследования я узнала, что всё это было ранними признаками мышечного склероза.

Мне понадобилось несколько недель отдыха, прежде чем я смогла пойти к ней и по-дружески помочь. Я знала, что для этого необходимо отпустить все последствия её болезни. Какое-то время я избегала её. Я чувствовала себя виноватой перед Яной за то, что обвиняла её в проблемах по работе в колледже. Как-то воскресным вечером я купила розу и пришла к ней домой. Она спала, и я оставила розу её соседке по квартире. На следующий день, когда я приехала в школу, она даже не вспомнила о розе, и я подумала: «Она всерьёз обиделась на меня».

Несколько дней спустя я набралась храбрости, чтобы попросить у неё прощения. Я боялась, что опоздаю, если вдруг она умрёт. Но затем поняла: «Она напоминает мне мою мать». Мне не хотелось снова проходить через этот финальный процесс с кем-то ещё. Войдя к ней в кабинет, я тихо закрыла за собой дверь и сказала нерешительно: «Яна, уже несколько недель, как я собиралась с тобой поговорить. Пожалуйста, прости мне все мои обвинения».

Прежде чем я закончила говорить, она выпалила: «Прощать нечего, мы обе попали в странное положение. Я бы хотела, чтобы ты была моим другом». Мы обнялись, и у нас из глаз хлынули слёзы. Вспомнив о розе, она тепло поблагодарила меня и сказала: «Я поставила её в вазу на подоконник, к свету. Это так красиво». Дружба была спасена, и с того дня мы помогали друг другу в наших усилиях на пути к полному выздоровлению, сочувствуя друг другу по поводу того, как трудно представить своё выздоровление и уверить себя в нём, когда чувствуешь себя отвратительно и все признаки болезни налицо.

По мере того как моё здоровье улучшалось, её, наоборот, ухудшалось. Произошли некоторые события, заставившие её ощутить свою беспомощность. Путешествие в выходные на День Благодарения было последним для неё. Автомобиль сломался, и она провела ночь, сидя вместе со своим другом в автомобиле в слепящей снежной буре. После этого Яна не оправилась. Её ноги начали синеть, а лёгкие наполняться водой. Распухшее тело покрыла сыпь. Она больше не могла заботиться о себе. В отчаянии она нашла телефон старого друга, прося отвезти её к врачу. На следующий день начали собираться все, кто знал и любил её. Её сын вылетел с Восточного побережья, чтобы отвезти её домой умирать.

За неделю до этого один общий знакомый спросил меня: «Говорил ли тебе Джон, что, когда прошлым летом он занимался ченнелингом, его канал сказал ему: «Один человек, с которым ты работаешь, серьёзно болен. Ей нужно бросить всё и заниматься своим здоровьем». Джон работал на полставки вместе со мной и Яной. Очевидно, и он чувствовал себя бессильным перед лицом смерти, так как ни разу не рассказал ни одной из нас о том, что услышал.

Этот разговор напомнил мне о беседе с одним экстрасенсом за три месяца до того, как я наняла Яну на работу в наш колледж. Во время сеанса экстрасенс сказал мне: «Один не слишком близкий вам человек умрёт в декабре 1985. Это женщина, старше вас». Среди моих близких родственников не было женщин старше меня. Все они решили умереть несколько лет тому назад. Я ломала голову над тем, кто же эта таинственная женщина. Теперь это стало ясно. Экстрасенс предупредил меня. Если бы я внимательнее прислушивалась к своему телу, лучше осознавала бы свои реакции в присутствии людей, которые программировали свою смерть, я могла бы предпринять более решительные действия в отношении Яны. Такая возможность была. Я пропустила сигналы, как и все остальные в её окружении.

В ночь, когда Яна умерла, она была в Портленде, штат Мэн, со своей семьёй, которая была занята распаковыванием свёртков с рождественскими подарками в гостиной дома её сына. Я была одна в своей квартире в Портленде, штат Орегон, чувствуя себя одинокой и потерянной. Той ночью я решила, что лучше останусь дома одна и не буду искать общества друзей. Я испытывала чувство враждебности и заброшенности. Близкая подруга, которая обычно приглашала меня к себе домой на Рождество, в этот раз этого не сделала. Никто не позвонил, и, казалось, всем было наплевать, жива я или мертва.