— Разве я когда-нибудь был несправедлив к тебе за эти почти семь лет?
— Нет, Майк.
— Я тебе доверял? Я выделил тебе собственную территорию? Оставил тебе пятнадцать процентов от заработка?
— Да, Майк.
— Я поддерживал тебя, хотя Чаз неоднократно говорил мне, что ты слишком мягок со своим клиентами?
— Да, Майк, все так.
— Как ты думаешь, нравишься ли ты мне, Джек?
— Я… я не знаю. Да, вообще-то да.
Майк кивнул.
— Видишь, вот в чем проблема. Ты так считаешь, остальные тоже так считают. Это правда. Ты мне нравишься, Джек.
Джек ничего не ответил.
— И поэтому я должен быть особенно справедлив по отношению к тебе, Джек. Я должен поступать жестко, но справедливо. Именно потому, что ты мне нравишься. Потому что мне нельзя несправедливо относиться к людям только потому, что они мне нравятся. Не так ли?
Джек сглотнул слюну.
— Ты знаешь, что происходит с вожаком волчьей стаи, когда тот стареет и у него не остается больше сил, чтобы поддерживать дисциплину? Если молодые волки почувствуют его слабость, они набросятся на него. Они разорвут его на тысячу кусков и сожрут его сердце, веря, что только так можно впитать его силу.
Джек не особенно разбирался в волках, но все изложенное Майком показалось ему маловероятным. Впрочем, он никогда не посмел бы возразить боссу.
— Ты хочешь, чтобы что-то подобное случилось со мной, Джек? Ты этого хочешь?
Джек покачал головой.
— Если ты этого хочешь, Джек, то можешь просто сказать о своем желании Ронни и Чазу. Втроем вы гораздо сильнее меня. Вы легко могли бы прикончить меня, вы трое. И тогда ты мог бы стать новым вожаком стаи. Возможно, им бы стал Чаз. Кто угодно, только не Ронни — он слишком глуп для этого. Ты этого хочешь, Джек?
— Нет, Майк. Ты хороший лидер. Ты знаешь, что все так считают.
Майк кивнул.
— Ага. Да, это так. Так и должно быть. Но я не могу проявить слабость, не так ли? Потому что, если я когда-нибудь проявлю слабость, молодые волки вроде тебя или Чаза почувствуют мою слабость и вы разорвете меня на части и съедите мое сердце.
— Никто не думает, что ты слаб, Майк. Никто, честное слово. По крайней мере, я не думаю так.
— Никогда не проявляй слабости — вот железный закон вожака. Надо быть жестким, но справедливым. Ты же знаешь, что я делаю с людьми, которые мне должны? Теперь я должен сделать это и с тобой. И меня, честно говоря, тянет блевать от этого. Иногда я ненавижу эту работу. Когда я должен быть жестким, но справедливым к тем людям, которые мне нравятся, — он указал пальцем на Джека, и его голос стал оглушительным: — Ведь эти люди подвели меня. Эти люди не справляются со своей дерьмовой работой. Потому что они позволяют себе относиться слишком мягко к проклятым наркоманам! Потому что эти люди не отдают мне моих денег!
Последние слова Майк прорычал так громко, что их должны были услышать в баре, несмотря на грохот дискотеки. Как по команде, появились Чаз и Ронни.
— Есть проблемы, Майк? — спросил Чаз.
— Нет, проблем нет. Есть лишь этот слабак, который не отдал мне деньги. Вы ведь знаете, что я делаю с людьми, которые не отдают мне мои деньги, не так ли?
— Да, Майк. Мы знаем.
Джек не сопротивлялся, когда удары обрушились на него. Начни он сопротивляться, было бы только хуже.
10
— Убрать? Это шутка такая? — спросил Тарик. — Я же только вчера тебе это наколол!
— Я знаю. Это была ошибка.
— Чувак, ты не мог подумать об этом раньше?
— Я хотел сделать Элен сюрприз.
— Неужели ей не понравилось?
— С ней был ублюдок со слуховым аппаратом.
Тарик рассмеялся:
— Элен трахается со слуховым аппаратом?
— Заткнись или сейчас получишь!
— Ладно. Прости, приятель! Правда прости! Но так просто я не смогу все это сделать. Сначала надо дать руке зажить. А после сведения навсегда останутся шрамы.
— Мне все равно.
— А у парня действительно был слуховой аппарат? Сколько ему было лет?
— Старик. Лет сорок, я думаю.
— Сорок — это ведь еще не старик.
— Во всяком случае, этот говнюк слишком стар для Элен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А что это был за слуховой аппарат?
— Да такой, с антенной, серебряный.
— С каких это пор слуховые аппараты выпускают с антеннами?
— Понятия не имею. У меня никогда не было.
— Скажи, не было ли случайно в ухе того парня наушника Зеркала?
— А что это?
— А такого черного пластикового браслета?
— Ну да, был. А ты откуда это знаешь?
— Потому что у парня был не слуховой аппарат, а Зеркало.
— Да, возможно. По-моему, он говорил про что-то такое.
— Что же он говорил?
— "Зеркало, вызови полицию" — или что-то в этом роде.
Лукас вздрогнул. Кажется, до него кое-что дошло.
— А потом действительно пришли быки[18]. Я видел их, когда выходил из дома.
— Ты избил того парня?
— Нет, не получилось. Трусливый засранец заскочил в спальню и закрылся там. Тарик рассмеялся.
— О, чувак, тебе действительно повезло больше, чем ты думаешь. На многое надеяться не приходится, но все же…
Лукас почувствовал, как в нем просыпается гнев. Он не любил, когда над ним смеялись. Ему это совсем не нравилось. Но Тарик был нормальным парнем, и еще он скинул ему цену за татуировку. Кроме того. Лукас нуждался в нем, потому что, в конце концов. кто-то же должен был свести эту надпись с руки.
— Хватит смеяться!
— Извини. Ты просто не знаешь, что такое Зеркало, не так ли? О черт, я думал, что уже все знают!
— Ну и что? Я не все!
— Что у тебя за смартфон?
— "Нексус-девять".
— Понятно, кирпич. Зеркало — это что-то подобное, только в тысячу раз быстрее.
— У парня в ухе был смартфон?
— Точнее, аксессуар. Это называется клипсой Зеркала. По сути, это наушник, через который ты сможешь слышать голос Зеркала. То, что ты принял за антенну, — это всесторонняя камера. Она позволяет Зеркалу видеть.
— Видеть? Как это?
— Зеркало — это что-то вроде личного советника или хорошего друга. Я знаю одного парня, у которого есть эта штука. Он говорит, что это очень круто. Иногда даже помогает девушкам голову морочить.
— То есть?
— Эта штука может думать. Он говорит тебе, что ты должен сказать. Вообще-то тебе бы это очень пригодилось.
— Эта штука может думать?
— Угу. Так, во всяком случае, говорит парень, у которого она есть. Она с искусственным интеллектом, как робот в "Терминаторе".
— В фильме со Шварценеггером?
— Ага.
— Классный фильм!
— Точно. И теперь эти Зеркала действительно существуют. Мне бы не понравилось, если бы понастроили умных боевых роботов. Просто туши свет!
— Но это же был просто фильм! Это были только актеры и всякие киношные фокусы.
— Я знаю. Но скажу тебе, черт побери, мы намного ближе ко всему этому, чем многие думают. У меня порой возникает странное чувство, когда я сижу перед своим ноутбуком. Иногда мне кажется, что он сейчас, может быть, смотрит на меня и думает: что это за странный тип и почему я, собственно, должен делать все то, что он мне говорит?
Лукас рассмеялся.
— Ха, какая глупость!
— Возможно. Я понятия не имею о таких вещах. Но что касается Зеркала, то это действительно мощная штука!
Лукас напряженно думал.
— Если у того парня была такая вещь, думаешь, он использовал ее, чтобы трахнуть Элен?
— Конечно. Это же ясно как день!
— И если бы у меня такая была, я тоже мог бы тогда морочить ей голову?
— Почему ты так говоришь? Ведь вы уже давно знакомы, и речь тут не идет о том, чтобы морочить ей голову.
— Да, я просто имел в виду, я мог бы… я, знаешь ли, не очень умею складно говорить.
— Знаю.
— Если бы кто-нибудь подсказывал мне, что я должен сказать, то я мог бы… Я мог бы говорить правильно, и она бы выгнала этого ублюдка и снова вернулась ко мне. Тогда тебе не нужно будет сводить эту дурацкую татуировку.