Читать интересную книгу Мифы и загадки нашей истории - Владимир Малышев

У Михаила Афанасьевича Булгакова была самая неподходящая для советских времен биография: не пролетарское происхождение – отец профессор духовной Академии, участие в Белой армии, да и само его творчество ясно показывал, что автор, используя слова его героя профессора Преображенского, явно «не любил пролетариат». А потому за писателем постоянно следило ОГПУ, на него поступали сотни доносов, советская печать его поносила и оплевывала. Однако, несмотря на все это, Булгаков в те жестокие времена уцелел. Почему?

Одна из версий ответа – Булгакову тайно покровительствовал Сталин. Его пьесу «Дни Турбиных», которую яростно громила коммунистическая критика, вождь смотрел… около 20 раз! А ведь героями ее были вовсе не большевики, а царские офицеры, щеголявшие на сцене в погонах и мундирах, за одно хранение которых в то времена без разговоров ставили к стенке. Мало того, когда к Сталину пришло письмо от одного из видных литераторов с требованием запретить «Дни Трубиных», то вождь выступил в защиту. «Пьеса не так плоха, ибо она дает больше пользы, чем вреда. «Дни Турбиных» есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма, если даже такие как Турбины вынуждены сложить оружие и покориться воле народа», – заявил диктатор. Удивительное замечание, ведь никакой «силы большевизма» в пьесе Булгакова нет и в помине, а скорее, наоборот.

Странный звонок

В апреле 1930 года случилась трагедия. Пустил себе пулю в лоб Владимир Маяковский, затравленный критиками и равнодушием властей. Буквально через несколько дней в квартире Булгакова зазвонил телефон. Звонили из секретариата Сталина. Булгаков, который тоже был на грани отчаяния и написал властям письмо с просьбой выпустить его за границу, сначала подумал, что это – розыгрыш. Но трубку тут же взял сам вождь: «Что, мы вам очень надоели?» – неожиданно спросил он.

Надо перенестись в те времена, чтобы понять, что тогда означал такой звонок. Это было, как если бы сегодня к вам обратился сам господь Бог, властный кого угодно вознести или погубить. Причем, Сталин позвонил писателю, который в те времена вовсе не числился в Москве в списках знаменитостей первой величины. Наоборот! Сам Булгаков собрал 298 «враждебно-ругательных» отзывов на свое творчество и только три – положительных.

Однако Сталин не только позвонил такому писателю, но и предложил ему работу. Мало того, заявил, что хотел бы лично с ним встретиться и поговорить. Поговорить с тем, кого тогда в советских газетах открыто называли «белогвардейским отродьем»! Это было настолько невероятно, что поразило Михаила Афанасьевича до глубины души. С трепетом ждал он нового звонка, ожидая обещанной встречи. Однако этот звонок так и не прогремел, и со Сталиным Булгаков так никогда не встретился…

Яд зависти

Разумеется, что слухи о звонке Сталина Булгакову сразу стали известны всей Москве и вызвали у его прежних хулителей яростную зависть. Хотя писатель получил работу во МХАТе, его пьесы снова появились на сцене, а сочинения начали принимать к печати, но доносы стали еще более ожесточенными, а интриги все коварнее. Кто-то подбросил для опубликования за границей пьесу Булгакова «Зойкина квартира», куда вставили упоминание в негативном смысле о Сталине. Стали распространять слухи, будто Булгаков – морфинист и душевнобольной и только и думает, как бы поскорей вырваться из СССР. И это в то время, когда писатель жил ожиданием нового звонка и обещанной беседы с вождем. Это стало наваждением его жизни. Конечно же, что вся негативная информация о Булгакове оперативно передавалась Сталину и не могла его не шокировать. Но, тем не менее, вождь все же разрешил Булгакову написать о себе самом пьесу «Батум», похвалил ее, хотя потом и запретил ставить на сцене.

Есть, конечно, и другое объяснение таинственного звонка. Что это было всего лишь коварной игрой диктатора, который таким способом забавлялся с людьми, как кошка с мышкой, то, сжимая жертву когтями, то, на время, ослабляя смертельную хватку. Как все было на самом деле, мы никогда уже не узнаем. Тем не менее, факт остается фактом: Сталин Булгакова не уничтожил. Хотя, конечно, знал, что он тайно пишет «антисоветский роман» «Мастер и Маргарита». Быть может, диктатор даже испытывал некое тайное удовлетворение, понимая, что под именем всемогущего Воланда, автор имеет в виду именно его. И он дал Мастеру дописать главное произведение его жизни, оставив его на свободе, и только потому эта великая книга все-таки дошла до нас.

Дьявол или…

Но кого все-таки имел в виду Михаил Булгаков, описывая в своем легендарном романе «Мастер и Маргарита» всемогущего Воланда? Кто на самом деле был его прототипом? Большинство считает, что речь идет о дьяволе, неожиданно посетившем сталинскую Россию. О том, что булгаковский Воланд – дьявол, казалось, вытекаетуже из эпиграфа к роману, взятого из «Фауста» Гете: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Эти слова принадлежат Мефистофелю, а потому, логично предположить, что под именем Воланда Булгаков вывел в своем романе именно его. К тому же об этом говорит и одно из первых названий книги: «Консультант с копытом». Известно, кто щеголял по страницам литературных произведений с копытами и хвостом. Однако автор известной только узкому кругу специалистов книги «Эрос невозможного. История психоанализа в России» Александр Эткинд, выдвинул версию о том, что на самом деле реальным прототипом Воланда в романе Булгакова был… первый посол США в СССР Уильям Буллит.

Посол и сатана

Он приехал в СССР в 1933 году сразу после установления дипломатических отношений между США и советской Россией. За океаном Буллит был довольно влиятельным политиком и сыграл важную роль в международной политике США перед Второй мировой войной. Выходец из состоятельной семьи в Филадельфии, Буллит учился в престижных университетах Йеля и Гарварда. После окончания учебы отправился военным корреспондентом в Европу, когда там вовсю бушевала Первая мировая война. В 1917 году перешел на работу в Госдепартамент. В России впервые побывал в 1919 году, куда его послал президент Вудро Вильсон для переговоров с советским правительством. Согласно его воспоминаниям, Ленин обещал тогда американцам, что большевики готовы отказаться от многих территорий царской России, включая Украину, Западную Белоруссию, Крым, Кавказ, весь Урал и Сибирь с Мурманском в придачу. «Ленин, – писал Буллит, – предлагал ограничить коммунистическое правление Москвой и небольшой прилегавшей к ней территорией, плюс город, известный теперь, как Ленинград». Буллит был от Ленина в восторге. Тот тоже тепло отнесся к симпатичному американцу, называл его своим другом.

Однако правительство США, озабоченное лишь получением репараций, без интереса отнеслось к предложениям большевиков, которые привез Буллит. В знак протеста он ушел в отставку. Однако в 1933 году, когда президентом был уже Рузвельт, Буллит получил назначение послом в СССР. Известный американский дипломат Дж. Кеннан вспоминал: «Мы гордились им… Буллит был очаровательным, блестящим, хорошо образованным, наделенным фантазией светским человеком, который в интеллектуальном плане мог быть на равных с кем угодно».

Прием в Спасо-Хаусе

В апреле 1935 года в особняке американского посольства на Арбате Буллит дал невиданный еще в Москве прием. На специальном самолете из Хельсинки привезли тысячу тюльпанов, в одном конце посольской столовой установили в кадках березки и заставили их распуститься раньше времени, доставили из зоопарка козлов, козлят, петухов и даже медвежат, устроив нечто вроде «колхоза в миниатюре». За специальной сеткой летали диковинные певчие птицы. Развлекали гостей чешский джаз-банд и цыганский оркестр с танцовщиками.

На приеме, названном «Фестивалем весны», было около 500 приглашенных – вся московская элита: члены Политбюро, маршалы Красной армии, знаменитые артисты, писатели и режиссеры. Не было только Сталина. Собрались все в полночь. Гости, кроме военных, явились во фраках, что было в тогдашней Москве невиданным делом. Столы ломились от самых изысканных закусок, икры, осетрины, первейшей, конечно, свежести, и редких напитков, привезенных из Европы. Начался грандиозный бал, который закончился только под утро, когда маршал Тухачевский под аплодисменты гостей исполнил лезгинку вместе со знаменитой балериной Лепешинской.

Был среди гостей и Михаил Булгаков. К этому времени он уже сблизился с американским послом, который установил тесные связи с культурной элитой Москвы. Никто еще в СССР не видел такого бала. Не видел его и Булгаков, который как раз в это время работал над своим знаменитым романом. Зловещую особенность разнузданному и, казалось, беспечному веселью, придавал тот факт, что в американском посольстве пили и плясали все вместе – и палачи, и их будущие жертвы – очень многие участники торжества скоро оказались в подвалах Лубянки или в сталинских лагерях. Была уничтожена практически вся московская элита. Смертельный ужас, который витал в воздухе над участниками «Фестиваля весны», не мог не ощущать чувствительный Булгаков. Жена писателя говорила потом, что в знаменитой сцене фантастического бала у сатаны, описанной в его романе, «отразился прием у У. К. Буллита, американского посла в СССР».