— Нет, мы вместе, — сухо ответила я. Нечего церемониться с этими мужчинами!
Ленни Лубин негромко заржал, точь-в-точь как мой бывший муж.
— Я хотел спросить, три такие милочки — и без мужей или приятелей?
— Вы хотите спросить, — рассмеялась Джеки, — свободна ли кто-нибудь из нас, я правильно поняла, Ленни?
— А вы — маленькая мегера в вашей компании! — ткнул он в ее сторону узловатым пальцем и расхохотался, сверкнув вставными челюстями.
— Это точно. Маленькая мегера! — согласилась Джеки.
— А вы, Ленни? — впервые встряла в разговор Пэт. — Вы путешествуете один?
— Один как перст, — гордо вскинул он голову в надежде на наши симпатии. — Моя жена выставила меня за дверь два месяца назад.
— Неужели? — воскликнула я, немедленно ощутив родственное сестринское чувство к неведомой миссис Лубин.
— Клянусь! — ответил он. — Я совершил одну ошибку — всего одну маленькую ошибку, и знаете, что она сделала? Она вышвырнула меня вон, как мешок с мусором!
— И что же это была за ошибка? — позволила поинтересоваться я, прекрасно сознавая, что на отдыхе совершенно незнакомые люди порой весьма охотно идут на то, чтобы выложить вам всю свою жизнь, и особенно — самые грязные ее страницы.
— Вам интересно? Вам правда интересно? — загорелся Ленни, по очереди заглядывая каждой из нас в глаза. Это был риторический вопрос. Все прекрасно понимали, что он все равно расскажет свою историю, хотим мы этого или нет.
Я бросила взгляд на подруг и вздохнула. Мы сидели в Коронном зале на борту «Принцессы Очарование», втиснутые в спасжилеты, усталые, голодные, изнывающие от жары. На самом деле у меня не было ни малейшего желания торчать здесь и выслушивать полупьяную сентиментальную историю; не сомневаюсь, что Джеки и Пэт испытывали аналогичные чувства. Было бы гораздо лучше, если бы Ленни вместо круиза в Карибское море предпочел отправиться в Палм-Спрингс играть в гольф.
— Да, нам действительно очень любопытно узнать, за какую такую маленькую ошибку ваша жена решила попросить вас уйти! — к моему огромному изумлению проговорила Пэт. Наверное, ее психотерапевт и вправду хорошо на нее подействовал, если она не просто преодолела свою застенчивость, но даже готова вызывать на откровенность других. К сожалению, о чем психотерапевт явно забыл предупредить Пэт, так это о том, что не от всех людей можно ждать откровенности.
— Моей единственной маленькой ошибкой было то, что я переспал с сестрицей моей жены, — признался Ленни без малейшей тени раскаяния.
— И вы называете это маленькой ошибкой? — спросила я.
— Видели бы вы эту сестрицу, — вместо ответа вздохнул он. — Она росточком-то от горшка два вершка! — И расхохотался так, что его затрясло. Мы даже не улыбнулись. Он мгновенно успокоился и продолжил: — Это была всего лишь шутка. Игра! Дразнилка! Что с вами, милочки? Вы оставили дома свое чувство юмора, или как?
— Или как, — ответила я.
— Ну ладно, в таком случае не пора ли нам освежиться? Не возражаете? — Ленни поднял руку и прищелкнул пальцами, которые были так же унизаны драгоценностями, как и его шея, запястья и грудь. Поскольку официанты не побросали все свои дела и не кинулись к нему со всех ног, он громко свистнул. Я чуть не умерла.
В конце концов официант появился, и, прежде чем мы успели отказаться, Ленни заказал дайкири на всех.
— Здесь уютно, не правда ли? — воскликнул Ленни, одним глотком осушив свой бокал. На его губах остался желтый и крайне неаппетитный след густого напитка. — Милочки, поскольку я вам уже представился, может, теперь вы скажете, как вас зовут?
Джеки сделала одолжение и назвала наши имена. Затем Ленни устроил небольшую развлекаловку, стараясь запомнить, кто есть кто. На третий или четвертый раз ему это удалось. После этого, уже не спрашивая разрешения, сообщил, что они с женой на самом деле в разводе, но инициатором был он.
— Она стала действовать мне на нервы, — назвал он главную причину. — Сплошные придирки, представляете?
Он пригладил свою оранжевую шевелюру, которая, впрочем, и без того выглядела как засахаренный леденец. Золотые браслеты при этом звякнули, как колокола на ветру.
— Она просто с ума сходила из-за денег! — горячился он.
Мы изо всех сил изображали заинтересованность.
— Но у меня их было не так много. Во всяком случае, для нее. Поэтому в один прекрасный день я сказал себе: «Баста!» Сел в машину, поехал в соседний бар, принял пару рюмок, вернулся домой и сказал ей, что может собирать вещички, если ее не устраивает содержимое моего бумажника.
Ну да, пару рюмок, подумала я. Небось пару дюжин, и, судя по всему, бедняга Ленни до сих пор не может остановиться.
— Может, повторим? — произнес он, разглядывая свой пустой стакан. То, что мы едва пригубили свои дайкири, ускользнуло от его внимания.
— Хватит, — сказала Джеки, вставая из-за стола. — Самое время отдавать швартовы! Мы пойдем посмотрим отправление с восьмой палубы.
Спасибо, Джеки, мысленно произнесла я, не успев еще осознать, что за этим неизбежно последует.
— Почему именно с восьмой? — заинтересовался Ленни.
— Наши каюты на восьмой палубе, — одновременно произнесли Джеки и Пэт.
Пожалуй, пора с ними серьезно поговорить, решила я. Они, кажется, в таком настроении, что готовы отдать и ключи от кают каждому встречному Тому и Дику!
— Восьмая палуба? Не слишком-то шикарно, — заметил Ленни. — Я на девятой, на капитанской. В «люксе»!
Девятая палуба — это та, где расположены действительно большие, дорогие каюты.
Либо жена Ленни Лубина заблуждалась относительно его состоятельности, либо он не раскрывал перед ней свои карты. Как и перед нами.
Мы с Пэт тоже встали, при этом Пэт сунула в сумочку салфетку с эмблемой Коронного зала. Для детей.
— Надеюсь, еще увидимся, милочки? — Ленни дурашливо надул губы, изображая обиду от перспективы остаться в одиночестве. — После ужина, а? Мы вчетвером могли бы пропустить по рюмочке перед сном в диско-баре. Я, между прочим, немного танцую. Очень люблю этот дьявольски зажигательный хасл.
Хотя я терпеть не могу дискотеки, но даже я знаю, что хасл сейчас в моде. Как и мужчины, которые называют женщин «милочками».
— Вы меня слышите? — спросил он, глядя, как мы собираем свои вещички с явным намерением побыстрее отвалить. — Я говорю, вы обязательно должны увидеть, как я танцую хасл!
— Всенепременнейше, — заверила его я.
Распрощавшись с Ленни, мы в своих оранжевых спасжилетах гуськом потянулись к выходу.
3Я почувствовала, как корабль отчалил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});