Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №01 за 1974 год - Вокруг Света

8 октября Хендрикс и Баррельес снова появились в Сантьяго. Остановившись в отеле «Каррера», они целыми днями совещались с сотрудниками американского посольства, со связным отставного генерала Вио — его зятем Раулем Игуальтом, разрабатывая в деталях «план Альфа» — составную часть «операции Чили».

Суть этого плана заключалась в следующем: создать в Чили обстановку экономического и политического хаоса, прибегая к террористическим актам. Уже тогда в планах заговорщиков фигурировало возможное убийство Сальвадора Альенде и осуществление государственного переворота. Но на пути путчистов возникло неожиданное препятствие. Главнокомандующий сухопутных войск Чили генерал Шнейдер категорически заявил, что он свято будет хранить верность конституции. Тогда ЦРУ поручило своему отставному генералу Вио физически устранить Шнейдера.

...Мартовское утро выдалось холодным, с пронизывающим ветром и накрапывающим дождем. Улица Себастьян Элькано казалась вымершей. Где-то прогромыхала тележка мусорщика, и все снова погрузилось в мрачную дождливую тишину. Постояв несколько минут у дома, откуда 24 октября 1970 года в последний раз вышел бывший главнокомандующий сухопутных войск чилийской армии генерал Рене Шнейдер, я попросил шофера такси ехать дальше.

Через несколько кварталов поворачиваем на улицу Мартин-де-Самора в сторону оживленной авениды Америго Веспуччи. Миновали шестой переулок. Прошу остановиться. Вот здесь, под кроной этой ивы, замер в то утро голубой «мерседес-бенц» генерала Шнейдера, зажатый со всех сторон автомобилями террористов. Мысленно, стараясь не пропустить ни малейшей детали, восстанавливаю в памяти недавний разговор с журналистом Эдуардо Лабаркой, который в своей книге о чилийских событиях посвятил этому целую главу.

«Тем утром, — рассказывал мне Эдуардо Лабарка, — генерал, как всегда, ровно в 8.15 вышел из дому и сел в машину, положив рядом с собой папку с документами. Пока машина беспрепятственно мчалась по еще полупустым в это время улицам, генерал, как всегда, рассеянно посматривал по сторонам. Неожиданно на одном из перекрестков из-за угла выскочили голубой «додж» и два «пежо», которые блокировали дорогу. «Мерседес» оказался в ловушке. Шофер генерала Шнейдера увидел бегущего к ним человека и наклонился, чтобы достать из-под сиденья пистолет. В этот момент сзади раздался удар молотка по стеклу, потом второй. Генерал оглянулся, и тут же раздались выстрелы. Через сутки Шнейдер скончался в военном госпитале».

За схематичным рассказом Эдуардо Лабарки стоит одна из важнейших акций осеннего заговора 1970 года. Убийство генерала Шнейдера нужно было заговорщикам для того, чтобы не допустить прихода к власти президента Альенде. Не случайно, выступая на похоронах Шнейдера, президент сказал, что пуля, сразившая генерала, предназначалась ему. Но в тот момент «мумии» потерпели неудачу. Несогласованность их действий плюс решительная позиция некоторых военных, возмущенных убийством Шнейдера, привели к срыву намеченного переворота. Вместо него 26 октября в Сантьяго состоялись похороны генерала Шнейдера, вылившиеся в мощную демонстрацию единства народных сил. ЦРУ пришлось на ходу менять планы.

«На прошлой неделе, — сообщал в Вашингтон из Сантьяго Хендрикс, — генерал Вио получил указание воздержаться от дальнейших действий. Стало ясно, что план был недостаточно подготовлен, момент упущен, и он вынужден отложить акцию на неопределенное время».

Следствие и судебный процесс по делу об убийстве генерала Шнейдера показали, что участники заговора были членами тайной террористической организации. Нити от генерала Вио тянулись к отставному майору Маршаллу, который публично клялся убить Альенде, и отставным офицерам Бальясу и Ниеральду, тесно связанным с фашистской организацией «Патриа и либертад».

«Пауки» копят оружие

Впервые этих неофашистских «пауков» я увидел на центральной улице Сантьяго, Аламеде, в один из воскресных дней. На фронтоне ничем не примечательного здания под самой крышей красовалась огромная, заметная издалека вывеска: «Националистический фронт «Патриа и либертад». А чуть ниже лозунг: «Чили превыше всего!»

Узкие, наглухо закрытые изнутри ставнями, и зарешеченные стальными прутьями окна-бойницы, под которыми находится книжный магазин, мрачно смотрят на прохожих. Пересекаю широкую Аламеду и почти в упор фотографирую. На углу с деланно скучающим видом топчутся двое. Один, низенький, почти квадратный, с узким лбом и кривыми ногами, явно что-то прячет под курткой. Другой, совсем еще мальчишка, — веснушчатый, лет шестнадцати, — в узких потертых джинсах, забавляется, гоняя по тротуару пустую бутылку. Не останавливаясь, прохожу мимо, к двери книжного магазина. Увы, она закрыта — я совсем забыл, что сегодня воскресенье. В нерешительности останавливаюсь, прикидывая, что делать дальше.

Кривоногий уже обратил на меня внимание. Сплевывает на тротуар и решительно направляется в мою сторону, жестом приказывая убрать фотоаппарат. Притворяюсь, будто не понимаю, и продолжаю делать вид, что фотографирую улицу. Вот он уже в двух шагах, и его рука вытягивает из-за пазухи отрезок водопроводной трубы. В такой ситуации разговор, видимо, лучше не затевать. Впрочем, для того, чтобы встретиться с молодчиками из «Патриа и либертад», не пришлось проникать к ним в штаб-квартиру. Утром 24 марта 1972 года меня разбудил телефонный звонок.

— Ждем тебя в министерстве внутренних дел! — торопливо прокричал знакомый журналист из газеты «Сигло». — Ночью арестовали главарей «Патриа и либертад».

Через полчаса я был уже у западного входа в «Ла Монеду». Внушительная толпа журналистов ждала приезда фургонов с арестованными.

— Ты знаешь, что они собирались сделать? — возбужденно встречает меня знакомый. И, не дожидаясь ответа, тут же скороговоркой перечисляет: — Захватить дворец и убить Альенде. Да не тут-то было, их вовремя перехватили.

Дверь-решетка лихо подкатившего к подъезду зеленого тюремного фургона распахнулась, оттуда выпрыгнул среднего роста человек в блестящем нейлоновом костюме. Он неловко держал за спиной правую руку, прикрепленную наручником к руке конвойного карабинера, и вымученно улыбался. Плотная толпа репортеров, освещаемая сполохами фотоблицев и ощетинившаяся микрофонами, рванулась вперед. Цепь карабинеров остановила ее в нескольких шагах от фургона.

— Это правда, что в помещении «Патриа и либертад» найдено оружие? — кричит кто-то из журналистов.

— Да, мы вооружены. Но наше оружие предназначено для обороны от марксистских орд...

Так впервые я увидел и услышал Пабло Родригеса, главаря чилийских ультра из фашистской организации «Патриа и либертад».

Пресс-конференция на тротуаре улицы Моранде не состоялась. Окруженные карабинерами «фюрер» и его сподвижники: Серхио Перес Кабееас, Роберто Тайм, Луис Эдуарде Веласкес, Мигель Антонио Баллестерос и Клаудио Боливар Муньос — поспешно скрылись за дверьми кабинета судьи Рубена Галесио.

Через час заместитель министра внутренних дел Даниелъ Вергара заявил журналистам: «Пабло Родригес и Роберто Тайм признаны виновными в нарушении закона о государственной безопасности, согласно которому запрещается создание частных вооруженных отрядов и хранение боевого оружия».

Операция по обезвреживанию штурмовых отрядов «Патриа и либертад» началась рано утром 24 марта. По приказу министра внутренних дел отряды карабинеров окружили штаб-квартиру фашистов и, взломав двери, проникли в нее. Вскоре несколько грузовиков с брезентовым верхом, тяжело громыхая по булыжной мостовой, повезли оттуда огнестрельное оружие, пластиковые бомбы, бутылки с зажигательной смесью, дубинки и железные прутья.

«Патриа и либертад» официально возвестила о своем появлении на политической арене Чили 11 сентября 1970 года — ровно через неделю после победы на выборах коалиции Народного единства. В самом начале в нее входило всего около 200 человек. Возглавил ее молодой адвокат Пабло Родригес. «Это движение, которое в первую очередь открывает свои двери перед молодыми, готовыми бороться за установление националистического порядка», — заявил Пабло Родригес. Однако тон в нем задавали матерые фашисты, выступавшие в свое время под знаменем фон Мареса, Пфейффера и Пратта. Достоверно известно и то, что среди ее создателей и нынешних руководителей немало агентов Центрального разведывательного управления США.

«Патриа и либертад» выступала вначале как креатура национальной партии, объединяя не входящие в нее разрозненные группки ультраправых. Но прошло некоторое время, и «Патриа и либертад» полностью обособилась и стала претендовать на статус самостоятельной политической партии. Ее политическое лицо достаточно точно охарактеризовал английский журналист Дик Паркер: «После тщательного анализа деятельности «Патриа и либертад» ни у кого не вызывает сомнения общность этой организации с классическими фашистскими движениями».