Читать интересную книгу Рыцарь времен протекших... Павел Первый и масоны - Борис Башилов

Несправедливо оклеветанный, также как и Павел, Аракчеев, в короткий срок превратил отсталую артиллерию в грозный вид оружия. Достаточно напомнить, что принципы организации артиллерии, положенные в основу Аракчеевым, просуществовали вплоть до начала... Первой мировой войны.

"Императором Павлом I, — как свидетельствует А. Керсновский в своей "Истории русской Армии", — было обращено серьезное внимание на улучшение быта солдат. Постройка казарм стала избавлять войска от вредного влияния постоя. Увеличены оклады, жалования, упорядочены пенсионны, вольные работы, широко до тех пор практиковавшиеся, были строго запрещены, дабы не отвлекать войска от прямого назначения. Вместе с тем награды орденами, при Екатерине — удел старших начальников и привилегированной части офицерства, распространены и на солдат: за 20 лет беспорочной службы им стали выдавать знаки Св. Анны".

Не мало сделал положительного за свое короткое царствование Павел I для поднятия мощи военного и коммерческого флота.

"Его царствование в отношении соблюдения морских интересов отечества было положительным. Ему Россия обязана покровительством торговому мореплаванию, оказанием поддержки Сибирскому промышленнику Шелихову и основанием Российско-Американской Компании. Для русского оружия эпоха Павла Петровича была исключительно блестящей и, как армия под водительством Суворова, своим итальянским походом, так и флот под начальством адмирала Ушакова своими действиями в Средиземном море, вплели неувядаемые лавры в венок русской военной славы".[20]

Строгая дисциплина, введенная в армии и преследование лиц, нарушающих ее, преследование начальников, превращающих солдат своих крепостных, привело к тому, что дворяне стали уходить в отставку и поступать в гражданские учреждения. Тогда Павел издал ряд указов, затрудняющих дворянам поступление на гражданскую службу. В 1798 году было воспрещено уходить в отставку до получения первого офицерского чина. Дворян, не служивших в армии и уклоняющихся от службы в выборных должностях, Павел повелел предавать суду. 12 апреля 1800 года был издан указ, по которому вышедшие в отставку из армии дворяне были лишены права поступать на штатскую службу.

Мероприятия, предпринятые Павлом I против дворянства, его борьба за повышение дисциплины в армии, увольнение бездеятельных и виновных в должностных преступлениях офицеров, создали ему массу врагов в дворянстве. Ведь почти все офицеры в армии в те времена были дворянами.

X. Павел I и Суворов или история одной провокации

I

Безусловной ошибкой Павла было только то, что реорганизуя русскую армию, он взял в основу ее реорганизации не гениальные принципы Суворова, а воинскую систему прусского короля Фридриха Великого. Но надо помнить, как воспитывали Павла, кто его воспитывал и какие политические идеи ему внушали. Хотя Екатерина и не любила сына, но она старалась воспитать его в духе близких ей европейских политических идей. В этом духе влияли на него и главный воспитатель масон и вольтерьянец гр. Никита Панин и все его другие воспитатели. Известно, например, что один из его воспитателей С. А. Порошин заставлял Павла читать сочинения Монтескье, Гельвеция, Д’Аламбера и других французских "просветителей". Хотя воспитатели и не достигли цели, и Павел не стал вольтерьянцем и атеистом, но они все же внушили ему мысль о превосходстве европейского над русским.

Павлу хорошо было известно неустройство русской армии в царствование его матери, а Фридриха II, как гениального полководца восхваляли в то время на все лады во всех странах Европы. Совершенно несомненно, что воинские принципы Суворова были на много выше принципов Фридриха II. Но, как известно, "несть пророка в своем отечестве". Если обвинять в отсутствии прозорливости Павла, не сумевшего должно оценить всю силу военного гения Суворова, то тогда за это же самое надо обвинять и Екатерину, при которой Суворов всегда играл только роль затычки в критических случаях, а его самобытные военные принципы не были применяемы во всей армии. Была еще и другая причина, почему Павел решил улучшать русскую армию на основе военной доктрины Фридриха Великого, а не Суворова: это недружелюбные отношения возникшие между ним и Суворовым.

Но в ненормальности отношений, которые сложились между Павлом и Суворовым, виноват не только один Павел; виноват в них также и сам Суворов. Но больше всего виноваты враги Павла и Суворова. Это они постарались вырыть пропасть между острым на словцо Суворовым и самолюбивым, с издерганными нервами Императором.

Какая была необходимость Суворову, выходя от Цесаревича Павла, и так уже оплеванного всеми вельможами Екатерины II, пропеть:

Prince aborableDespote imperable,то есть — "Государь восхитительныйДеспот сокрушительный".

Что это было: желание подделаться под господствующий тон сплетен, распускаемых окружением Екатерины или желание сострить, во что бы то ни стало, по адресу травимого всеми человека?

В зависимости от вкуса, эту шутку можно признать остроумной, но ее трудно признать умной и благородной. В ней трудно узнать умного и благородного Суворова.

Такая характеристика едва ли понравилась какому нибудь правителю. Больно ранила она, наверное, и Павла, всю жизнь третируемого матерью, ее фаворитами и вельможами. Но Суворов имел полное право сказать по поводу стремления Павла подражать военной системе Фридриха Великого: "...Я лучше прусского покойного великого Короля, я, милостию Божией, батальи и проигрывал. Русские прусских всегда бивали, что ж ту перенять... это де невозможно..."

Но Суворов уволен Павлом в отставку вовсе не за отрицательные отзывы о военных реформах Павла, как это обычно изображается.

Были и другие причины постигнувшей Суворова опалы. Графиня В. Н. Головина в своих воспоминаниях сообщает, что одной из основных причин ссылки А. В. Суворова в его имение Кончанское была пущенная графом Михаилом Румянцевым клевета, что Суворов будто бы волнует умы и готовит бунт.

"Во время коронации, — пишет графиня Головина — князь Репнин получил письмо от графа Михаила Румянцева (сына фельдмаршала), который служил тогда в чине генерал-лейтенанта, под командой Суворова. Граф Михаил был самый ограниченный человек, но очень гордый человек и, сверх того, сплетник не хуже старой бабы. Суворов обращался с ним по заслугам: граф оскорбился и решил отомстить. Он написал князю Репину, будто Суворов волнует умы, и дал ему понять, что готовится бунт. Князь Репнин чувствовал всю лживость этого известия, но не мог отказать себе в удовольствии подслужиться и навредить Суворову, заслугам которого он завидовал. Поэтому он сообщил письмо графа Румянцева графу Ростопчину. Этот последний представил ему, насколько было опасно возбуждать резкий характер Императора. Доводы его не произвели, однако, никакого впечатления на кн. Репнина: он сам доложил письмо Румянцева Его Величеству, и Суворов подвергся ссылке".

Увольнение Суворова состоялось 7 декабря 1796 года. 20 сентября 1797 года Суворов написал Императору просьбу о прощении.

12 февраля 1798 года князь Горчаков получил приказание ехать к Суворову и сообщить от имени Павла, "что если было что от него мне, я сего не помню; что он может ехать сюда, где надеюсь не будет повода подавать своим поведением к наималейшему недоразумению".

Но Суворов, приехав в Петербург, начал вести себя так, что вызвал законное недовольство у Павла. В ответ на намеки Павла, что он готов его снова принять в армию, Суворов, как сообщает его биограф Петрушевский, "не переставал «блажить», не упуская случая подшутить и осмеять новые правила службы, обмундирование, снаряжение — не только в отсутствии, но и в присутствии Государя". Павел I "...переламывал себя и оказывал Суворову необыкновенную снисходительность и сдержанность, но вместе с тем недоумевал о причинах упорства старого военачальника" (Петрушевский. "Генералиссимус князь Суворов". Т. I, стр. 390-391). Наконец, Павлу это надоело и он не стал удерживать Суворова, когда тот заявил, что хочет вернуться обратно в имение.

В данных случаях виноваты, конечно, оба, — несдержанный на язык Суворов и несдержанный в проявлениях своих чувств Павел. Фельдмаршал не пожелал считаться с самолюбием Царя, а Царь не пожелал считаться с самолюбием фельдмаршала. Если осуждается за несдержанность Павел, то почему за то же самое не осуждается Суворов? Своим резким ответом Суворов дал Павлу серьезный повод зачислить его в число фрондирующих военачальников Екатерининской эпохи.  

II

Когда же наступила необходимость в Суворове, как в опытном полководце, Павел I немедленно вызвал его и поставил во главе русского экспедиционного корпуса в Европе. Решив назначить Суворова командующим русскими войсками, отправляемых в Европу, Павел I написал ему следующий рескрипт, из которого видно все благородство его характера: