Читать интересную книгу «Аленка» шоколадка - Мила Романова

Я почти все дни просиживала рядом с Кирой. Я даже ездила с ним снова на экскурсию, когда он повез туда очередную группу. Мне было с ним приятно и интересно. За это время мы стали настоящими друзьями. С каждым днем я все больше и больше убеждалась – он прав. Мы точно из одной стаи.

С Мухаммедом мы встретились через день, он позвонил и попросил выйти из отеля. Идти мне не хотелось, но я понимала, что нужно поставить точку.

Во время встречи его настроение резко менялось от слов любви и нежности, он легко переходил к угрозам и оскорблениям. Когда мне надоело это слушать, я сказала, что ухожу и больше не хочу его видеть.

– Сумасшедшая, – крикнул он мне вслед.

– … королева, – добавила я шепотом.

В день отъезда было много суеты. Особенно ее создавала Женька. Джон вместе с Джулией уезжали на следующий день после нас, поэтому в день нашего отъезда Джон пришел Женьке помогать собирать вещи. А вещей у моей подруги было великое множество.

Кроме украшений она любила предметы антиквариата или их имитацию, поэтому набрала в Египте кувшинов, светильников, сувениров и даже деревянную голову фараона.

Я смотрела, как ловко управляется Джон, втискивая все это в Женькин чемодан, и невольно любовалась. И все чаще и чаще мне приходила в голову мысль: «они действительно нашли друг друга».

И, с другой стороны, я понимала, что завтра в аэропорту нашего города нас будет встречать Артур. Он наверняка соскучился за Женькой… он любит ее… и вообще он хороший парень. Но, увы, бесперспективный, как сказала о нем Женька.

Свои вещи я собирала сама. И когда наступило время освобождать номер, я решила проверить, не забыла ли чего. Все было на местах.

Не знаю почему, рука вдруг потянулась к сумке. Я хотела достать свой крестик. Но его не было на месте. Я стала искать, я перерыла всю сумку. Но крестика нигде не было. Я осмотрела весь номер, снова открыла чемодан и перевернула в нем все вверх дном, вытряхнула сумку, пересмотрела все свои карманы… Крестик бесследно исчез.

Женька вместе с Джоном удивленно наблюдали за моими манипуляциями, потом Женька осторожно спросила:

– Мира, что ты потеряла?

– Амууулетттт, – в голос заревела я.

– Какой амулет? – Женька ведь не видела его никогда, ей было сложно меня понять. Кроме Вахтанга, мой крестик видел только Кира.

Кира!!!… точно! Нужно пойти к нему. Может, я его там выронила? Я ведь последний раз доставала крестик, когда показывала его ему.

Я кое-как собрала разбросанные вещи в чемодан и сумку и заторопилась из номера.

Но найти крестик мне так и не удалось. Кира качал головой и смотрел на меня своими теплыми темными глазами:

– Нет, не находил никто… – и он разводил руками.

Мы даже поискали вокруг с ним вместе. Но прошло несколько дней и даже, если я уронила его здесь, найти его было уже невозможно.

Мне было очень грустно и очень обидно. Постоянно хотелось плакать. Кира понял мое состояние, он рукой остановил меня и показал на стул:

– Сядь Мира, успокойся. И, пожалуйста, не плачь. Я сейчас что-то придумаю. И никогда не плачь. Пообещай мне, что не будешь плакать. Ты же королева.

– Не буду, – растерянно сказала я.

Он сел напротив, прикрыл глаза и замер. Я смотрела на него и почему-то верила, он точно что-то придумает.

Всего через несколько секунд, он открыл глаза и достал телефон. Включил там камеру и сфотографировал… свое запястье. То самое место, где была татуировка коптского креста. Потом он поднял на меня глаза и сказал:

– Твой амулет всегда будет с тобой, ты его не потеряешь. Сейчас я отправлю тебе эту фотографию на твой телефон. И всегда, когда тебе нужна будет помощь, просто посмотри на фотографию. Запомнила?

– Запомнила-, ответила я, окончательно вытирая слезы.

Я почему-то вдруг поверила, что это так и есть. Мой амулет всегда будет со мной. И он не только защищать меня будет. Но и помогать. И вдохновлять.

Попрощались мы быстро. Кира хорошо знал русские пословицы и поговорки, поэтому он только сказал:

– Иди Мира, с Богом. Не нужно длинных прощаний. Как у вас в России говорят: долгие проводы, лишние слезы… Помни, ты пообещала не плакать, и еще ты пообещала писать. Помнишь? Напиши, пожалуйста книгу. Ведь именно для этого волки ушли из стаи, чтобы делить знаниями… Не грусти, я тебе позвоню…

И я ушла. Нам пора было уезжать в аэропорт. Хотя, я и пообещала не плакать, но все же несколько слезинок упали на экран телефона, когда мне пришла фотография, отправленная Кирой.

Ну, вот и все. Наш отдых подошел к концу. В автобусе мы ехали молча. Женька думала о чем-то своем. Джон провел ее прямо к автобусу и нежно обнял на прощанье. Я смотрела на них и думала, как странно все-таки бывает, Женька так не хотела сюда ехать, а вот, кажется, судьбу свою встретила. Именно здесь. А я ехала замуж выходить. Даже смешно вспомнить. Вот как жизнь играет с нами в прятки и шутит шутки.

Но прежде, чем мы покинули территорию Египта, жизнь еще раз с нами пошутила. Прямо на таможне. И в этот раз нам было совсем не смешно.

Все дело в Женькиной страсти ко всякого рода антиквариату. В этот раз, в самом начале нашего пребывания в Хургаде, когда мы вместе с Мухаммедом гуляли по городу, случайно наткнулись на маленькую лавочку всякого разного исторического хлама. Женьке там приглянулась старинная медная ваза. На мой взгляд, ничего особенного, но Женька охала и ахала, цокала языком и долго торговалась с торговцем, который, кстати, хорошо говорил по-русски. В результате этой сделки двадцать пять долларов перекочевали в карман торговца, а заветная ваза – в Женькину сумку.

В тот момент никто из нас: ни Мухаммед, ни я, ни Женька не подумали, что эта странная вещь, пусть и ручной работы, как утверждал торговец, будет принята работниками таможни за настоящую историческую ценность.

Но именно так и случилось на таможне.

Когда наши чемоданы поехали по ленте на проверку, один из таможенников остановил ленту и спросил:

– Чей чемодан? – и пальцем показал на Женькин чемодан с розовой ленточкой на ручке. Она всегда вязала эти странные ленточки на чемоданы, чтобы потом легко узнать свой чемодан из массы похожих, при выгрузке багажа.

– Мой, – отозвалась она.

– Откройте, – он стоял и ждал.

Я вспомнила, с каким трудом в чемодан впихивал Женькины вещи Джон, и тоже немного напряглась.

Женька хмыкнула и открыла чемодан. Таможенник стал осматривать все, что там было. Вдруг его взгляд остановился на той самой медной вазе, которую Женька купила за двадцать пять долларов.

– Что это? – спросил он.

– Ваза, – недовольно ответила Женька, – разве не видно?

– Видно, – согласился сразу таможенник. Глаза его сузились и стали хитрыми, губы скривились в улыбке, – историческая ценность Египта, – добавил он.

– Чтооооо? – в один голос спросили мы обе.

– Историческая ценность, – повторил таможенник.

– Никакая это не ценность, – затараторила Женька, – я ее за двадцать пять долларов в обычной лавке купила.

– И справка есть? – таможенник тонко и как-то масляно улыбнулся.

Никакой справки у Женьки не было, как и чека на покупку тоже. Мы растерянно молчали, время шло.

– И…что же нам делать? – попробовала я исправить положение.

– Конфискация, штраф пятьсот долларов и задержание до выяснения обстоятельств… – таможенник явно наслаждался своей властью над нами. А, может, ждал, когда мы начнем предлагать ему деньги.

Но денег у нас не было. На все про все у нас осталось сто долларов на двоих. Мы же домой летели и оставили небольшую сумму только на всякий случай.

– А как вы сможете узнать, действительно ли эта вещь является исторической ценностью или нет? – спросила я.

– А мы эксперта пригласим, – сказал таможенник, продолжая улыбаться.

– Так пригласите его сейчас, – не сдавалась я.

– Нет, – таможенник продолжал играть своей властью, – сначала мы оформим конфискацию, потом снимем вас с рейса, а затем начнем эксперта вызывать.

Я растерялась. Женька вообще чуть не плакала. Что же делать?

– А как-то по-другому? Мы можем решить этот вопрос по-другому? – я цеплялась за соломинку.

Таможенник улыбнулся и написал на бумажке цифру в триста долларов. Но бумажку мне в руки не дал, а быстро смял и разорвал. Таких денег у нас сейчас не было. А еще обиднее было то, что вымогательство даже ничем не прикрывалось.

Я отошла в сторону, достала телефон, нашла фотографию, которую прислал мне Кира. Долго смотрела и мысленно просила помощи.

Может, Кире позвонить? Но зачем? Вряд ли он сможет помочь. Только расстроится. Я думала несколько секунд и, вдруг, меня осенило! Я снова посмотрела на фотографию коптского креста на Кирином запястье и улыбнулась. Я почувствовала, как проснулась моя королева. Моя сумасшедшая королева. И я полезла в сумку.

Этот белый кусочек дорогой бумаги с золотыми буквами я нашла не сразу, однако нашла.

Я набрала номер и подождала, но никто не ответил. Я снова набрала номер, и снова мне никто не ответил. Неужели? Неужели я проиграла? Но королевы не проигрывают! И я решила сыграть ва-банк.