Читать интересную книгу Искатели - Диана Удовиченко

— Вижу, Мара.

— И что думаешь?

— Странно они себя ведут. Обычно падальщики преследуют больных, измученных либо раненых животных. Вряд ли мы производим такое впечатление.

— Падальщики? Где?

— Ну или просто хищники. Но большинство хищников не брезгуют мертвечиной.

Лис резко обернулся, звери трусливо отпрянули, а один, самый крупный, зарычал и оскалился, показывая длинные желтоватые клыки.

— Какие наглые, — нахмурился Лэй. — Сейчас я поговорю с вожаком. Это самый нахальный и есть.

Он остановился и медленно повернулся. Животные тоже замерли на месте, но не стали ни прятаться, ни огрызаться: знаменитые эльфийские способности сработали. Ушастик уставился на вожака. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом зверь опустил голову, а Лэй посмотрел на меня. Вид у мальчишки был потрясенный.

— Так что он сказал? — поинтересовался Роману.

— Он попросил нас побыстрее умереть, — медленно проговорил ушастик. — Потому что стая хочет есть…

— А с чего они взяли, что мы собираемся умирать? — удивилась я.

— В этом-то и штука. Вожак говорит, здесь все умирают, — упавшим голосом ответил Лэй.

— Ерунда какая-то. — Лис решительно двинулся вперед. — Врет твой зверь.

— Звери не врут, — пояснил ушастик. — Не умеют. Хотя…

Лэй глубоко задумался и больше уже не обращал внимания на животных. Твари же продолжали плестись за нами. Не то чтобы они меня пугали, но их присутствие казалось тревожным признаком.

— Часто падальщики сопровождают крупного хищника, чтобы поживиться остатками его добычи, — сказала я.

— Ты же слышала: они считают нас добычей, а не хищниками, — фыркнул эльф.

— Крупный зверь может быть рядом, в засаде например.

— Я ничего не чувствую. — Лэй пожал плечами. — Сейчас еще раз попробую…

Он снова остановился, раскинул руки, закрыл глаза и принялся медленно поворачиваться по часовой стрелке.

— Нет. Ничего такого не ощущаю, — проговорил он. — Поблизости только эти твари да всякая мелочь вроде сусликов.

— Сейчас я их… — Роману поднял свой крошечный арбалет. — Угощу одного-другого ядом, остальные сами уберутся. А ты, Мара, выстрели из лука по птицам. Болты не долетят…

— Не нужно, — остановил его Лэй. — Пусть остаются.

— Я понимаю, конечно, эльфы-шмельфы, любовь ко всему живому и все такое, — Лис капризно топнул ногой, — но это уже перебор! Зачем тебе эти уродцы?

— Пока мы здоровы и сильны, они нам не страшны, — терпеливо растолковал ушастик. — Зато по их поведению можно предугадать появление другой опасности. Я все же подозреваю, что Мара была права: где-то затаился крупный хищник.

— А вдруг они охотятся за Степным изумрудом? — воскликнул вор и, похоже, сам оторопел от глупости сказанного.

Мы с Лэем переглянулись, эльф повертел пальцем у виска.

— Ладно, идемте. А то Атик уже вниз пошел, а мы еще ни на милю, кажется, не приблизились.

Действительно, за нами расстилались долгие лиги пустыни, а пирамида как была далека, так и осталась. Мы ненадолго остановились, перекусили, снова отправились в путь. Близился вечер, но храм оставался недоступным.

— Так не бывает, — ворчал ушастик, меся ногами песок. — Остров-то маленький. Это какая-то магия…

Я тоже это подозревала. Ведь казалось, пирамида совсем рядом, ну может, в лиге пути. Но приблизиться к ней не получалось.

Атик укатился в море, окрасив на прощание его край в алый цвет. Взошла бледная Тиль. Песок быстро отдал накопленный за день жар, и в пустыне стремительно похолодало. Мы остановились на ночевку. Набрали сухих колючек, срубили чахлое деревцо, развели костер. Перекусив, Лэй завалился спать, а я осталась в карауле. Роману, как всегда, разглядывал изумруд, что-то мурлыча под нос.

Звери расположились неподалеку, в десятке ярдов от нас, улеглись кучкой, грея друг друга и накрыв носы пушистыми хвостами. Смотрели настороженно и как-то тоскливо, будто не надеялись уже нами перекусить. Потом задремали. Птицы опустились чуть дальше, нахохлились, тоже вроде бы погрузились в сон.

Я слушала звуки пустыни, подкидывала дрова в костер и размышляла о странностях своей жизни. Как же далеко занесла меня судьба от родного Т’хара! И как много я успела пережить за последний год. А не сбеги я тогда из племени, сейчас, наверное, уже была бы мужней женой, обзавелась бы ребенком. Жалела ли я когда-нибудь о принятом решении? Нет. Наверное, Одноглазый Улаф был прав: мое место, мое предназначение — не на родине. События последних дней это подтверждали: возможно, мне на роду написано спасти орков от гибели. Если так, любые мои лишения оправданны.

Только вот задание боги дали уж больно странное. «Вы почувствуете, когда увидите артефакт». Слишком расплывчато…

Я посмотрела на звезды и отправилась будить Лэя. Прошла половина ночи. Мы решили дежурить вдвоем, рассудив, что на Роману полагаться нельзя — очень он изменился за последнее время, иногда походил на безумца.

Передав пост эльфу, я улеглась на его место и тут же уснула. Все было тихо и спокойно.

Меня разбудил ощутимый тычок в плечо. Открыв глаза, увидела встревоженное лицо Лэя.

— Что, уже вставать пора?

Эльф отрицательно покачал головой и шепнул:

— Что-то происходит…

Я прислушалась: звуки пустыни ничуть не изменились. Поднявшись, огляделась и поняла, что ушастик имел в виду. Падальщики уходили. Птицы поднимались на крыло, взмывали высоко в небо. Зверьки, сжавшись, затравленно озираясь по сторонам, ползли на брюхе прочь от нас. Вокруг явно царила паника, только Роману безмятежно спал, улыбаясь во сне и положив руку на грудь, где в потайном кармане лежал изумруд.

Я выдернула пятипалый, кивнула эльфу:

— Давай.

Лэй понял без слов. Он снова сосредоточился, закрыл глаза, разговаривая то ли с духами природы, то ли еще с кем-то — я не разбиралась в магии ушастых, но это немного походило на раш-и. Наконец мальчишка медленно произнес:

— Я ничего не слышу. Если что-то и приближается, то это не животное.

— А духи что говорят? — с видом знатока спросила я.

— А духов здесь нет, — нахмурился эльф. — Или есть, но какие-то другие. А вообще, меня не оставляет непонятное чувство. Этот остров похож по атмосфере на владения Лак’хи в Ятунхейме. Нет природных духов, все какое-то ненастоящее. Только там я это видел явственно, а здесь ощущаю лишь интуитивно.

— И что это значит?

Лэй пожал плечами:

— Иллюзия. Магия. Причем очень сильная, и какой-то неизвестный мне вид. Ну и с пространством точно кто-то поработал. Не может быть остров таким огромным.

Мы долго еще простояли, напряженно оглядываясь по сторонам, но ничего не происходило. Вдруг ушастик подскочил с таким видом, будто его осенила гениальная мысль:

— Слушай, Мара! Войди в это свое состояние, может, ты сумеешь почувствовать, что тут творится и какая опасность на нас надвигается.

Я с сомнением покосилась на спящего Роману, потом на Лэя.

— Покараулю, — понятливо сказал мальчишка.

Он создал огненный шар, картинно покачал его над ладонью — мол, не волнуйся, погружайся спокойно…

Попытаться стоило. Я уселась поудобнее, отрешилась от окружающего мира, легко скользнула в раш-и. Теперь ушастику необязательно было меня караулить — состояние многократно увеличивало скорость реакции и физические возможности.

Лэй оказался прав: магия была повсюду, я ее остро чувствовала. Все вокруг было очень странным. Я видела, что пространство неестественно искажено. Это походило на материю, которую растянули до предела так, что она вот-вот лопнет. Все энергетические связи, державшие вместе крохотные частицы, что составляли сущее, истончились за счет этого растяжения.

В попытке увидеть того, кто сотворил волшебство, я уходила сознанием все дальше, опускалась в глубину времени. И наконец увидела — три маленькие фигурки в длинных желтых одеяниях кружились, расшвыривая горстями древнюю волшбу. Давно это было, очень давно… Лица магов скрывали глубокие капюшоны, я так и не смогла понять, что это за существа.

Вынырнув из картин прошлого, я стала изучать измененное пространство, пытаясь понять, чем оно грозит нам. Ни в воздухе, ни на песке ничего подозрительного не было, тем не менее я ощущала приближающуюся опасность. Даже слышала звуки, с которыми к нам шло нечто очень, очень плохое:

— Ш-ш-ш-ш… ш-ш-ш-ш…

Но сколько я ни водила вокруг энергетическими щупами, так и не смогла понять, откуда исходит пугающий шорох. Убедившись, что ничего не получится, вернулась и рассказала об увиденном Лэю.

— Уходить надо, — сказал мальчишка. — Как я понимаю, мы имеем дело с какой-то древней магией. А там сам морт ногу сломит.

Мы растолкали Роману, вкратце объяснили ему ситуацию.

— Так пойдемте назад! — воскликнул вор. — Ведь чары явно не пускают нас к пирамиде, правильно? Вряд ли они будут действовать на обратном пути.