Читать интересную книгу Паутина - Елена Батуева

Будучи на привязи, псы им только мешали, а вот когда рыцари их отпустили... Я уже говорила, что никогда так не бегала? Мне кажется, что в ту ночь, медленно перерастающую в утро, я по меньшей мере дважды побила мировой рекорд по бегу на длинные дистанции.

Когда мы вбежали на опушку, за нами ещё гнались, а вот по продвижении дальше в лес, наши преследователи постепенно отстали, вскоре гонка окончательно сошла на нет, и мы смогли передохнуть. Ноги и руки тряслись от долгого бега. Мышцы ныли, не хватало воздуха, а от тупой боли под рёбрами хотелось согнуться вдвое и провести так весь остаток жизни.

Хотелось и плакать и смеяться одновременно. Так глупо я себя чувствовала и одновременно какой счастливой я была.

Лист четвёртый

Три орешка для Золушки

Кирилл опустил приходящую в себя Фиону на мягкий мох, а сам уселся рядом. Мы собрались в кружок и долго не могли ничего сказать. Минут через двадцать, когда дар речи вернулся ко всем без исключения, как-то вдруг всем захотелось высказать своё мнение. Перебивая друг друга, Фиона, Кэт и Макс начали объяснять, что же происходило, когда их забрали в плен, когда она пошла за ними, как я достала "часы", как Фиону с принцем зажали в угол в той башне, как в неё попал Удо, как в примерно это же время я открыла дверь в их темницу и перетащила ребят из одной шкалы в другую, как... В общем, сошлись на том, что я - герой, и что так легко всё это у меня одной попросту не получилось бы. Все, в том числе и Кирилл, внимательно на меня посмотрели:

- Что опять? - спросила я, понимая, что мне готовят допрос с пристрастием.

- Что имел в виду Удо, когда сказал, что милорд не знает, кто именно к нам присоединился? - готовая испепелить меня взглядом, процедила Кэт.

- Ну если он не знает, мне-то откуда знать? - я пожала плечами.

- Может, он сказал это просто для того, чтобы нас отвлечь, а затем ускользнуть? - предположила Фиона.

- Ты вообще в обмороке была, - промолвила не желавшая ни в какую уступать Кэт. - Как ты можешь что-то помнить?

- Во-первых, я не была в обмороке, а во-вторых, как ты можешь в чём-то обвинять миледи, когда она спасла ваши с Максом жизни?! - Фиона села и теперь с недоумением смотрела на подругу. - Она достала "часы".

- Она напоролась на Удо, - парировала Кэт.

- Удо вышел на нас сам.

- Но ведь тогда, в таверне, он, судя по всему сказанному, не узнал её? Ведь не узнал? - я неопределённо покачала головой. - Так почему там, в башне, он прям в лице изменился, когда увидел, что она тоже умеет вызывать сияние?!

- Ты сама отвечаешь на свой вопрос, - тихо сказал Макс. - Там, в башне, мы его прижали, и он искал любой повод, чтобы нас отвлечь и смыться. Предлагаю лишний раз не вводить всех в сумятицу и отнестись к этому, как к отвлекающему маневру. Кто "за"? - поднимите руки.

Руки подняли Фиона, сам Макс и Кирилл. Я воздержалась, поскольку решали всё-таки мою судьбу и лезть мне показалось некорректным, тем более что решение было в мою пользу. Кэт жалобно осмотрела всех собравшихся, глянула на Кирилла, пискнула : "Милорд!", и больше не возникала.

- Что теперь будем делать? - спросил Макс.

- Надо найти мою крёстную - она поможет быстрее добраться до столицы, мы встали и пошли за Кириллом. - Может, даст лошадей... - размышлял вслух он, пока мы шли.

- Не боитесь, что получится, как в прошлый раз? - непонятно чему улыбнулась Фиона.

- Боюсь, - честно кивнул принц.

Мы всё дальше углублялись в лес. Солнце встало и теперь светило нам в спины. Становилось тепло и душно, в лесу было очень мокро и что-то постоянно хлюпало под ногами. Я уже сняла с себя плащ, сорвала с одного дерева веточку и отмахивалась ей от приставучей мошкары. Мы шли след в след, деревья напирали со всех сторон, и я чувствовала, что вот-вот упаду от усталости.

Примерно через час, когда солнце наверняка уже поднялось высоко, мы окончательно перестали его видеть. Лес стал настолько глухим, что лучи хоть и попадали на землю, но очень редко. Раннее утро в моих глазах сменилось поздней ночью. У меня начали заплетаться ноги, я то и дело спотыкалась обо что-то, норовя упасть носом в грязь.

А между тем вокруг дубовая роща сменилась непролазным ельником с буераками, оврагами и прочими малоприятными явлениями лесного ландшафта. В глаза всё время летели маленькие сучки и пылинки; руки и ноги я покарябала в кровь. О любимых босоножках пришлось забыть - одну я потеряла в первые двадцать минут бега от стражников Удо, а вторую выкинула за ненадобностью, и теперь, не смея поднять глаз на Кэт, шлёпала по болоту абсолютно босиком.

Фиона держала меня под руку. Мы обе были, наверное самые ослабшие - она из-за травмы, а я с непривычки, поддерживали друг друга, не давая упасть. Кирилл, как всегда, шёл первым, Кэт с Максом вторыми, а мы - калеки печально замыкали шествие. К обеду, когда мой желудок был готов переварить сам себя, я почувствовала под ногами твёрдую почву. Вообще, было удивительно, что то, во что превратились мои ноги после беспрерывного шлёпанья по воде в течение минимум шести часов, было ещё способно хоть что-то чувствовать. Тем не менее, мох, покрывающий твёрдую почву, на которой можно было бы даже попрыгать от радости, если бы на то были силы, символизировал конец шествия по болоту.

Мы вышли на небольшую круглую полянку, окружённую вековыми соснами. Прямо изо мха белыми кучками росли ландыши, а посередине поляны, лилипутом в стране гигантских деревьев, стоял крошечный домик с красной черепичной крышей и голубыми стенами, местами обросшими вьюнком. Под окнами красовались кусты роз, а на небольшом крылечке в горшках цвела герань.

Дверь в домик отворилась и оттуда, сгибаясь и громко ворча, вышла старушка в белом накрахмаленном чепчике. Она медленно спустилась и остановилась на последней ступени крыльца.

Прикрывая ладонью подслеповатые глаза, она посмотрела в нашу сторону. Солнце, вновь показавшееся над поляной, очевидно, мешало ей разглядеть нас. Она звучно откашлялась и крикнула:

- Опять пришли воровать мои ландыши, разбойники?! Вот я вам сейчас покажу! - она обернулась, достала из-за пазухи палочку, протёрла её носовым платочком и наставила на нас. Не успела она больше сказать и слова, как Кирилл вышел вперёд, прошёл полрасстояния от нас до домика и поднял руки вверх:

- Крё, не надо! Это я, Кирилл. Ты опять потеряла очки?

Старушка мгновенно изменилась в лице. Она спрятала палочку обратно, кряхтя, словно заправская пенсионерка, которую заставили заняться бегом с препятствиями, раскрыла объятья и пошла навстречу любимому крестнику. Кириллу пришлось встать на колени, чтобы дать ей поцеловать себя в лоб, но более нежной заботы о ком-либо со стороны бабушки, да ещё такой, я никогда не видела.

Фиона улыбнулась и потянула меня вслед за Кэт и Максом, которые поспешили к старушке засвидетельствовать своё почтение. Кирилл подозвал меня, взял за руку и потянул вниз, дабы старушка смогла меня лучше разглядеть. Я присела на корточки рядом с ним.

- Крё, знакомься, это Лена. Лена, это моя крёстная, я тебе про неё рассказывал, она - фея.

- Ты ему тоже не поверила? - обратилась ко мне бабулька. Я отрицательно покачала головой, она улыбнулась. - Ему никто не верит, но он же принц.

- Когда мы с ним познакомились, я не знала, что он - принц, - честно ответила я.

- Как так? - удивилась фея.

- Я тебе всё потом объясню, - предложил Кирилл. - Может предложишь нам чаю, мы очень устали.

- Конечно, - засуетилась крёстная, - а пока, может, вы, ребятки, поищете мои очки? В прошлый раз у вас это так здорово получилось. Фионочка, деточка, сделай милость...

- Конечно, Магда, мы поищем, - Фиона с Кэт переглянулись, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться чему-то, известному только им.

Магда, так звали фею, проводила нас в свой дом. Мы то и дело нагибались, чтобы не стукнуться о люстру, не снести косяк или попросту не сделать окно там, где ему быть не должно. Пока Макс с Кириллом, заняв своими ногами треть гостиной, пили чай, а Кэт и Фиона были заняты поисками пенсне старушки, сама фея пригласила меня на кухню. Там она усадила меня за стол и даже предложила выпить какую-то гадость в крошечном, похожем на напёрсток, стаканчике. Я дёрнула головой в знак отказа, но настырная крёстная Кирилла едва ли не силой влила мне в рот эту дрянь, приговаривая:

- Пей, пей. Не гоже молодой девушке полдня босой по болотам лазать, - с состраданием глядя на мои опухшие ноги, произнесла она. - Ещё гадость какую-нибудь подцепить можно. А это - лучшее снадобье против всех болезней, если их, разумеется не запускать. Я тут смотрю, тебе обувка нужна, - она присела на стул напротив.

- Нет, что вы? Не стоит хлопот. Вот доберёмся до какого-нибудь города там и куплю себе...

- А у тебя есть деньги? - сощурила левый глаз фея.

- Нет, - я даже растерялась, вспомнив, что денег у меня и вправду нет.

- Да и до города, ты что, опять босиком пойдёшь? - спросила она, и её зеленоватое лицо, вдоль и поперёк испещрённое морщинами, расплылось в доброй улыбке. - Э-э-эх, нынешняя молодёжь, - отвлеклась Магда. - Вот раньше и не отпустят без трёх желаний. Давай, не стесняйся, - она вновь выудила откуда-то свою волшебную палочку. - Наколдуем тебе туфли. - Она начертала палочкой в воздухе треугольник и ко мне в руки буквально из ниоткуда свалилось чудо... хрустальное. Я уже не говорю про тончайшую шпильку и про серебряные колокольчики на мыске. Одевать на свои и без того уставшие ноги это было равносильно добровольному отказу от них. От долгой ходьбы у меня дрожали колени, и один неверный шаг мог бы расколоть подарок на тысячи осколков. Судя по всему, по моему вытянутому лицу, фея поняла, что подарок мне так понравился, что я лишилась дара речи. Не подумайте, что я - свинья неблагодарная, подарок мне и правда понравился, туфельки были очень хороши для музея. О том, чтобы прыгать в них по болоту или скакать, как предполагал Кирилл, на лошади, не могло идти и речи.