— Никуда я не пойду, пока ты…
Аласдэр оглянулся на стоявшего недалеко Лео.
— Леонид, ты испытываешь моё терпение.
— Жаль, — отозвался Лео. — Каждый день в течение последних двух недель я нахожусь в смертельной опасности. Ты, как минимум, можешь мне объяснить, на что я обрекаю своего друга.
Аласдэр не собирался рассказывать Лео, что если умрёт Танос, то вместе с ним скончается и его старейшина — Итон. Хотя, за их смертями не последуют другие. У Итона не было большой родословной, в отличие от Василиоса и Диомеда. Если же умрут последние два, то погибнут все вампиры, в которых течёт их кровь.
Возможно, таков и был план Василиоса с самого начала. Гениальное решение — привязать Лео. Он сможет их убить, только если решится умереть сам.
Хм. Так что с того, если Лео узнает? Человек был самоотвержен, но не до такой же степени?
— Беседа окончена.
— Тогда я не пойду, — заявил Лео.
Аласдэр потянулся к нему и выругался, когда Леонид пропал и возник в противоположном конце комнаты.
— Невесело оказаться в моей шкуре, да?
— Ты попусту тратишь время.
— Нет, это ты…
Аласдэр мгновенно переместился к Лео, прижал его к стене и поцеловал упрямые губы. Затем поднял голову и обхватил его шею руками.
— Не смей… — начал Лео, но слишком поздно: оба растворились в воздухе комнаты.
Лео на пару с Аласдэром появился в музейном офисе. Парень несколько раз моргнул. Он не потерял сознание, голова не болела, но боже, как же она кружилась.
— Сказал же так не делать.
— А я не послушался, — ответил Аласдэр, пройдя по кабинету.
— И почему я не удивлён, — пробормотал Лео, отправляясь следом.
— Отведи меня к… Элиасу.
Лео споткнулся. План известен с самого начала. Но правда ли парень готов рискнуть жизнью Элиаса в обмен на собственную?
— Нет, пока не пообещаешь, что не навредишь ему.
Не глядя, Аласдэр наклонился и коснулся пальцами пола, где валялись несколько фотографий, упавших с доски.
— Ты знаешь условия сделки, Леонид.
В душе у Лео развернулась настоящая борьба добра со злом. Он заметил у ноги Аласдэра скомканную фотографию купален и поднял её. Провёл по бумаге пальцами и склонил голову к Аласдэру. Тот прищурился, на серьёзном лице читалось беспокойство.
— Ты волнуешься, — сказал Лео, осмелившись коснуться дрожащей рукой холодной щеки Аласдэра. — О своей семье. Об Айседоре и Таносе. Правильно?
Аласдэр поднял глаза и медленно встал, во взгляде беспокойство сменилось опаской.
— Понимаю. Ты напуган. Но не нужно…
— Ты ничего не понимаешь.
— Разве?
— Да.
— Тогда помоги мне. Объясни, чтобы я понял.
Лео ждал, преисполненный предвкушения и надежды пробить стальную защиту вампира.
— Я много веков не чувствую эмоций, о которых ты продолжаешь твердить. Веков, Леонид. Я не испуган и не обеспокоен.
— Тогда что с тобой? — спросил Лео, на что Аласдэр, обнажив клыки и приподняв верхнюю губу, зарычал.
— Я в ярости. А теперь веди меня к Элиасу.
ГЛАВА 7
Наши дни
Офис Элиаса
Он, должно быть, ослышался. Только об этом Парис и думал, уставившись на Элиаса.
«Тот действительно назвал женщину вампиром? Так, похоже, кое-кто явно перетрудился и слегка сошёл с ума».
— Элиас, думаю, нам нужно её развязать.
— Нет. Не нужно, — отрезал начальник.
Парис взял его за руку и развернул, скрывая от проницательного взгляда странной дамы.
— Что с тобой происходит? — требовательно спросил он. — Нельзя привязывать женщину к стулу. Ну, разве только она увлекается чем-то подобным.
— У меня множество увлечений, красавчик, но это не в их числе, — соблазнительно проговорила дама, хоть и с видимым трудом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Элиас дёрнулся влево и смерил её тёмным сердитым взглядом, из-за которого Парис невольно отпустил его руку.
— Я велел молчать.
— Элиас, — предостерёг Парис.
Друг обернулся.
— Не лезь, Парис. Ты не знаешь, что происходит.
— Ну, — начал тот, а потом подумал о словах Элиаса. — Я точно знаю, что вампиров не существует.
— Да неужели? — переспросил Элиас, качая головой. — Господи, что за хрень. Ну почему именно я должен сообщать такое? — пробормотал он больше себе под нос и потёр шею.
— Элиас, твои слова лишены смысла. Может, стоит кому-то позвонить? Последние недели у нас были довольно напряжённые: Лео пропал, потом вернулся…
— Он не пропадал, — взвился Элиас. — Его похитили. Они.
— Вампиры?
— Да.
Парис не знал, что ответить, и попытался осмыслить слова Элиаса. Если он всё понял правильно, то речь шла…
— Лео похитили вампиры? И ты думаешь, она тоже вампир? Ты вообще себя слышишь? Это какой-то жуткий бред.
Позади раздался безумный хохот, и мужчины обернулись. Женщина смеялась, откинув голову назад.
— Он и правда бредит. Ради бога, он пытает меня. Я всего лишь шла мимо музея, а он схватил меня и затащил сюда.
— Не слушай её, — велел Элиас.
— А кого ему слушать? Тебя? Умоляю. У вас тут несчастная беспомощная женщина привязана к стулу. Если он не позовёт на помощь, я на вас обоих заявлю в полицию за похищение.
Пульс Париса участился. Дама была права. Если Элиас удерживает её против воли, — а именно так всё и выглядело — тогда его самого привлекут за соучастие.
— Элиас, ты должен…
— Я ничего не должен. Ты меня не слушаешь. Она тобой манипулирует. Она вампир.
Когда это нелепое слово снова повисло в воздухе, Элиас бросился к Исе и, схватив за волосы, запрокинул ей голову.
— Стой! Мне больно, — взмолилась она и посмотрела на Париса широко распахнутыми глазами, прося о помощи.
— Отпусти её, Элиас, — сказал он.
— Покажи ему, — рыкнул Элиас, нависая над женщиной.
— Не понимаю, о чём ты.
— Хорошо. Пойдём сложным путём, — произнёс Элиас. Парис никогда не слышал от него подобного тона, глухого и зловещего, раздающегося будто из самых недр Земли.
Затем Элиас опустил ладонь на руку женщины и прижал её к стулу так, что Парис от ужаса открыл рот. Дама зашипела и начала плеваться, как дикая кошка в ловушке, её верхняя губа приподнялась и из десны показались два острых клыка.
Просто потрясающе. Элиас говорил правду. Женщина на самом деле вампир.
Взгляд Айседоры был полон боли, но Элиас не обращал внимания, а вскоре боль сменилась отвращением, и чувство вины позабылось. Ему пришлось продемонстрировать Парису сущность Исы. Показать, какое чудовище скрывалось за прекрасным обликом. Когда Элиас обернулся к парню, последний элемент головоломки — а им был Парис — шатаясь пятился к двери в расшнурованных ботинках Doc Martens.
Он был бледен и держался за живот, будто его вот-вот стошнит или он потеряет сознание. Взгляд метался между Элиасом и Айседорой.
Решив, что довольно убедительно доказал свои слова, Элиас ослабил хватку. Айседора закатила глаза, голова упала вперёд.
«Я не буду её жалеть. Не позволю играть моими чувствами и сбивать меня с пути».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Парис, — проговорил Элиас, шагнув к парню. Тот мотнул головой и выставил вперёд дрожащую руку. — Ты не так должен был узнать.
Парис закрыл ладонью рот, сдерживая слова или крик.
«Элиас Фонтана».
Элиас застыл в центре кабинета, услышав в голове знакомый голос. Столько лет тишины… он уже и не надеялся.
«Обходись с ним осторожно. Он слабее тебя. Он чист и благодетелен, а его ноша — ноша третьего участника — тяжела».