не приехал ты, – она непринужденно пожала плечами, словно не отобрала у меня уже вторую тайну. Мало ей было лавочки в парке.
– Я здесь с детства прятался от нападок родителей, – зачем-то признался, до конца не осознавая, чем именно цепляет эта необычная девушка.
– Что ты говоришь, а по ним и не скажешь, кажутся такими милыми людьми. Особенно мать, – по ее тону было непонятно то ли она всерьез удивлена, то ли говорит с сарказмом, подкалывая меня. Она больше походила на черта, которого так и невозможно разгадать.
– Они добрые ровно до тех пор, пока все идет по их плану, а я с ранних лет проявлял интерес к художественной литературе и игнорировал любые их попытки приобщить меня к бизнесу. Поэтому мы не общались уже шесть лет, – я удивлялся самому себя от излишней откровенности. Стоило бы попросить Ингу просто убраться отсюда и позволить мне посидеть наедине с собой, но мне было уже известно, что любые споры с ней бессмысленны.
– Я готова принять твою ношу на себя. Бизнес мое второе имя, – с усмешкой ответила она, и за этим голосом чувствовалась неприкрытая таинственность. Каждое ее движение говорило о том, что она не так проста, как может показаться. И мне хотелось выяснить, что именно она скрывает, каковы ее истинные мотивы и планы на жизнь. Я хотел знать все, что связано с этой девчонкой.
– Ты планируешь остаться в этом городке и развивать текстильную фабрику? – задал наводящий вопрос, чтобы хоть немного прорисовать картинку для себя.
– Почему нет? Хочу в дальнейшем открыть еще одно свое собственное дело и параллельно развивать и его. У меня много амбиций, и я всех их осуществлю. Но за бизнес своих родителей можешь не переживать, братик, он будет в надежных руках, – я почувствовал явную издевку на слове “братик”. Ее забавляла вся эта ситуация, и я понимал, что она считала, что в свои шестнадцать смогла обойти тридцати четырехлетнего меня. Она наслаждалась этим превосходством и не собиралась притворяться, когда мы были наедине.
– Хочешь правду? – я не хотел отставать и тоже перешел на ироничный тон, – Мне всегда было, есть и будет плевать на этот бизнес, – прошептал ей на ухо, после того как она кивнула в знак согласия, – Мне будет плевать даже если ты разрушишь всю сеть фабрик по всей Норвегии и спалишь этот особняк. Только одна просьба: не делай ничего из этого пока живы родители, – серьезно добавил я, ища в себе силы снова отодвинуться от девушки. Стоило ее свежему аромату проникнуть в мои легкие, и закон тяготения начал работать в ее сторону, а не к Земле.
– Здорово же, что наши интересы сходятся, – так же шепотом ответила она, обнажая такую же хитрую улыбку, какой наградила меня при первой встрече в особняке.
– А теперь, если ты не против, я все-таки почитаю, – я встал с места и подошел к трубе, куда однажды поместил выключение к освещению, которое сам протянул, когда стал постарше.
Все пространство от одного щелчка озарилось теплым светом, и я смог рассмотреть Ингу получше. Была ночь, и она сидела уже без макияжа, благодаря чему я смог заметить, что такая дьявольская внешность это ее натуральная красота, и густые черные брови не были иллюзией или хорошей работой гримеров. Она действительно и есть такая темная. Я долго не мог оторваться от открывшегося мне вида, пока не заметил, как в ее худощавых белых руках появилась белая упаковка сигарет.
– Будешь? – предложила она, протягивая один из белых свертков мне, не хватило слов, и я просто молча принял вещь от нее так бережно, словно это был главный дар на этой планете.
Девушка подожгла сначала мне сигарету, а затем и себе, после чего сразу же затянулась, выпуская в небо клубы дыма. А я все не мог решиться, как мальчишка завороженно наблюдал за тем, как медленно ее губы расходятся в стороны и выпускают сизую пелену. Это по-настоящему завораживало и пришлось тоже закурить, чтобы хоть как-то успокоить повысившийся пульс.
– Ты никогда не курил? – с усмешкой спросила Инга после того как я начал кашлять от того, насколько горьким оказался этот дешевый низкосортный табак.
– Ты серьезно увлекаешься это фигней? Я тебе сейчас принесу то, что употребляю сам. Знакомый занимается поставками из Армении, ставлю сотку ты ничего более качественного не пробовала, – во мне взыграл азарт, и я подорвался с места, чтобы показать Инге то, что действительно мне нравится.
Я бежал по лестницам как зеленый подросток, который со всех ног спешит на свидание. Лицо озаряла глупая наивная улыбка, а сердце бешено колотилось, отбивая в виски имя необычной девушки. Я не мог сам себе объяснить такого поведения, но хотелось удивлять, хотелось иметь как можно больше времени в ее компании.
– Я подумала ты сбежал от стыда, – стоило мне вернуться на крышу, как Инга встретила меня с искренним звенящим смехом.
– Вот еще, сначала ты должна попробовать это, – не обращая внимания на ее иронию, я протянул ей свою коричневую упаковку с качественным армянским табаком.
Она без лишних слов подошла скрутку и затянулась. Я начал улыбаться еще шире, когда заметил, что ее лицо покрылось удовольствием, когда губы начали медленно выпускать дым. Инга резко повернулась ко мне, с восхищением оглядывая. И тут я понял, что мог бы продать весь мир лишь эта девочка снова и снова смотрела на меня именно так.
– А ты настоящий ценитель. Это настоящее искусство – разбираться в табаке, – прошептала она, перекрывая мне кислород белой пеленой.
Я не удержался и тоже закурил, чтоб ответить ей той же монетой. По итогу мы сидели напротив друг друга под теплым светом, укутавшись в плед и не переставали портить друг другу вид дымом. Я вдыхал пьянящий никотин и продолжал дышать Ингой. Стало казаться, что никогда в жизни я не испытывал ничего подобного и больше уже не смогу.
Глава 7.
Я просто не могла поверить, что Инга Ольсен позволила запустить в душу хоть на секунду толику сомнений. Я никогда раньше не рассуждала о моральной стороне своего плана, и теперь не стоило. Разговор с Клаусом заставил подумать меня о том, является ли он вообще мне врагом. Всю оставшуюся ночь после нескольких выкуренных сигарет, я лежала и смотрела в потолок, пытаясь восстановить дыхание и холодный рассудок.
Всегда считала, что в мире нет такого человека, который хоть как-то может воздействовать на меня, и в этот раз старалась отрицать любую возможность того, что мужчине как-то удалось