нава для экспериментов.
Да, оба довольно легко переносят переход. Или это особенность данного аркана? Живое добровольно обменивается с живым, потому не так страшно?
Асура сухо, сдержано пересказывает, что было на совещании. Ей горько видеть, как гаснет на лицах товарищей радость. Но упрямая надежда, пополам со злостью, остаётся. Они встречают материал для экспериментов в должном настроении.
Двое разведчиков привели пленного нава. Рассказывают: поймали врага безоружным, когда он, насвистывая, размечал площадку под какое-то строительство. Посчитал землю безраздельно своей, а себя в безопасности, теперь поплатится за это. Пленник стоит, гордо выпрямившись, самое сильное чувство -- досада. Такого наглого врага особенно приятно будет убить. Причём не сразу.
Маг из Крепости настраивает на себя и пленника артефакты возвращения. Чья идея, тот первый и опробует. Глава лаборатории наблюдает за экспериментом со стороны. Смотрит на сосредоточенного коллегу. Смотрит на пленника, крепко связанного, но не утратившего дерзкий и заносчивый вид победителя. Она думает о своих предках. О тех, кто на заре времён отважно и беспечно жонглировал жизнью и смертью, нырял в ужас перехода ради мистификации, ради любовной игры. И о тех, кто впоследствии разучился рисковать, почти забыл, как это делается. К счастью, не все такие...
Два врага, асур и нав, замерли на расстоянии вытянутой руки. Обездвижены сейчас оба, на всякий случай. Звучит короткий аркан, мужчины разом вскрикивают, дёргаются, лица "плывут" -- обоих оглушило. Тот, кто выглядит асуром, первым начинает яростно ругаться по-навски и рваться в путах. Второй, который выглядит как нав, ещё несколько мгновений фокусирует взгляд, потом хрипло говорит по-асурски:
-- Получилось. На наве тоже работает, -- и сразу произносит кодовое слово возврата.
В этот раз и асур, и нав из гордости сдерживают вскрик. Оба дышат тяжело. Сцепились взглядами, будто клинками: кто кого передавит. Кажется, ещё немного, и воздух между ними вспыхнет от ненависти.
Глава лаборатории прохладным деловым тоном интересуется у коллеги:
-- Сделаем перерыв, отдохнёшь? Или сразу продолжишь?
Асур с явной неохотой обрывает поединок взглядов, резко отвечает начальнице:
-- Чего тянуть? Сейчас проверю артефакт, и сразу прикончим этого, -- обращается к другому магу. -- Подстрахуй.
Глава лаборатории и её маг молча кивают. Нав щерит зубы, рычит, будто загнанный в угол зверь. Неизвестно, понимает ли он совершенную речь, но осознал, что они только что с ним делали, и наконец-то испугался. Само по себе приятно, однако глава лаборатории усыпила бы врага, чтобы не мешал. Но коллега сильный маг и храбрый воин. Следующий аркан -- его личное изобретение. Потому она пока не вмешивается.
Новый аркан длиннее, и даже на слух звучит грубее, резче, неприятнее. По сути, это чудовищное насилие над телом и духом, изощрённый способ убийства. Естественно, такого аркана нет, и не могло быть в древних манускриптах. Если кто-то из асуров сотворил нечто подобное с другим асуром, и остался безнаказанным, записей точно не оставил. Война заставила изменить взгляд на вещи, и сейчас это просто ещё один способ уничтожить врага. Если сработает.
Взгляд асура туманится, жизнь уходит с лица, пустое тело безвольно повисает в коконе магической сети. Нав судорожно бьётся в путах, рычит и воет уже совершенно по-звериному, потом вдруг замирает, переводит дыхание. Осмысленно, с лютой ненавистью смотрит в глаза главе лаборатории, и что-то говорит по-своему.
У мага артефакт отрабатывает экстренное возвращение. На ожившем лице -- дикий ужас, глаза лезут из орбит. Асур оглушён, подавлен, не сразу соображает, где он, и что. Хрипло просит мага-коллегу:
-- Отпусти сетку, -- и мешком оседает на пол.
Пленник ухмыляется: злобно, торжествующе, уши острые, зрачки чёрных глаз посверкивают жёлтым, у них это верх ярости. Асура наблюдает за врагом боковым зрением, её больше беспокоит состояние коллеги. Однако маг уже отдышался, во взгляд вернулась осмысленность. Асур мотает головой, выдыхает с досадой.
-- Не работает! Я не смог выдавить его.
Глава лаборатории холодно улыбается. Коллега очень сильный, талантливый маг и бесстрашный воин, но за его плечами нет опыта площади и первой лаборатории, только честный бой.
-- Сейчас разберёмся, аркан не работает, или ты просто упустил некоторые мелочи, -- глава лаборатории спокойно подстраивает артефакт возвращения, просит своего мага сохранить её нынешнюю оболочку. Асура не смотрит в глаза врагу, не старается прочитать его эмоции, тем более, не затевает разговоров с расходным материалом. Сразу со всей силы бьёт нава арканом, напрочь отшибающим сознание, подавляющим дух. После этого медленно, тщательно выговаривает новую формулу, и через мгновение перехода наблюдает из чужих глаз, как её химера оседает на руки товарищу.
Чужим, неприятным голосом обращается к сидящему на полу магу:
-- Аркан действует. Молодец, ты сделал это! Чуточку не хватило специфических навыков. Ты ведь раньше просто убивал навов, а не работал с ними. Научишься. И разведчиков научим.
Ухмылка чужими губами, наверное, чересчур кривая и жуткая. Слишком яркий свет режет глаза. Вообще, мир ощущается во многом иначе. Глава лаборатории планировала сразу вернуться в химеру, но теперь исследовательский интерес сильнее отвращения к чужой оболочке, обитателя которой она только что убила. Она просит снять путы, встряхивается, ходит по комнате: движения стремительней и резче, чем она привыкла. Коллеги смотрят на начальницу в новом обличье со смесью восторга и ужаса.
Разведчики, которые тоже наблюдали за экспериментом, что-то тихо обсуждают между собой. Потом один из них говорит во всеуслышание:
-- Жаль, нету второго пленного. Интересно, пройдёт ли этот фокус, если предварительно забрать его память?
Глава лаборатории отвечает:
-- Должно получиться. Приводите, попробуем. Но сперва проводите меня в Совет: одной в таком виде мне туда являться не пристало. А вы, -- обращается она к своим магам, -- Подумайте над оптимизацией аркана сотворения. Самого простого: для асуров, по крови. Сможем хоть немного уменьшить расход энергии -- выиграем жизни. Пока размышляете, начинайте готовить обычные руны, не мешкайте.
Двое разведчиков вводят в зал Совета фигуру, с головой укутанную чёрным навским балахоном. Под молчаливым конвоем, под косыми взглядами военачальников, некто идёт к месту главы лаборатории в круге. Останавливается, не дойдя шага. Отбрасывает на плечи капюшон -- да, на вид это нав, только у него круглые уши, и он доброжелательно, не по-навски, смотрит на светлых. Просит слова, докладывает об успехе очередного эксперимента, об очередных перспективах.
Повелитель обладает достаточным могуществом, чтобы опознать за оболочкой суть. Он с большой теплотой смотрит в чужие чёрные глаза, благодарит за хорошую работу, даёт добро на продолжение. Отчего вдруг так пронзительно защемило чужое сердце в чужой груди? Глава лаборатории почуяла во взгляде